За такой срок мы точно такой суммы не соберем. Надо искать варианты решения конфликта. Помедлив несколько секунд, я все-таки задал вопрос, о котором потом пожалел сотню раз:

— Другие варианты решения конфликта есть?

— Другие варианты? — почти натурально задумался Леший и через несколько секунд его «озарила» идея, только резко засветившейся лампочки над головой не хватает. — Скоро будет бой. Пусть он участвует. — Указал он пальцем на брата.

- Нет. Он участвовать не будет, — даже на секунду не задумываясь дал ответ. — Я пойду вместо него. Такой расклад устроит?

Несколько секунд Леший смотрел на меня, а потом расплылся улыбкой чеширского кота.

— Вполне, — усмехнулся мудак. — О деталях боя тебе сообщат мои ребята.

С этими словами он поднялся со стула и не прощаясь покинул клуб.

Некоторое время в зале стояла оглушительная тишина, а потом Паша взорвался.

— Макс, зачем? — ударил кулаком по столу друг. — Что за самодеятельность?

- Действительно, брат, зачем? — опустив голову, спросил Миша.

— А что не понятного? — Я откинулся на спинку стула и принялся объяснять друзьям ситуацию, как ее вижу я. — Леший шантажом провоцирует меня на участие в боях без правил, потом из-за его племянника-наркомана мое участие срывается. Ко мне претензий быть не может. Но влиятельные люди желали месива именно с моим участием. И тут неожиданно, когда полностью восстановился после травм, Миша врезается в дорогущее авто криминального авторитета. Что за машина-то хоть была?

— Бентли, — хмуро отвечает Миша.

Ну примерно такого я и ожидал. Удивительно, что машина оказывается безумно дорогой и приметной, хотя все знают, что Леший предпочитает менее яркие машины, чтобы не привлекать к своей персоне внимание полиции. Так, о чем это я? Ах да! Миша врезается в тачку Лешего. Сумма за ремонт выходит колоссальная. И естественно, можно решить вопрос иначе — участием в боях.

— Это все понятно, — возмутился брат. — Почему ты мне не дал участвовать?

— Ты ему был не нужен изначально. Весь этот спектакль только для того, чтобы Леший реабилитировался перед большими дядями, которым обещал мое участие в боях, — видя, что брат собирается возразить, решил добавить последний аргумент. — Скажи мне, брат, а как бы ты объяснил Оле участие в боях без правил. И давай я тебе сразу напомню — беременной Оле!

На это Мише возразить было нечем. Оно и понятно. Оля бы с ума сошла от переживаний за мужа. Вот только вопрос, как мне все объяснить Сене?

— Сене не слова про бои, — сказал быстрее, чем успел подумать. Но на тот момент мне казалось это прекрасной идеей.

— Ладно, — хлопнул в ладоши, до этого молчаливый Паша. — Ты все правильно сделал. Миху я бы не выпустил в клетку. И вся ситуация подстроена так, чтобы спровоцировать тебя на участие. Но давайте обсудим все это завтра. А также план тренировок и самое главное, как ты собрался скрывать от жены, свои постоянные отлучки? Сейчас предлагаю бахнуть чего-то горячительного.

И не дожидаясь нашего согласия направился к бару. Мы же с Мишей переглянулись и молча приняли план Паши.

Домой возвращаюсь уже ближе к полуночи. В окнах гостиной горит свет, значит моя девочка меня ждет.

На секунду прикрываю глаза, пытаясь заставить свой пьяный мозг соображать. Задумываюсь, о том правильно ли я поступаю, скрывая от Сени, что опять связался с Лешим. Она хоть и пыталась тогда храбриться, но я видел, как ей было страшно за меня. Да и друзья рассказали о том, как малышка сходила с ума пока меня не могли найти. А еще я обещал никогда ей не врать. Ладно, со всем разберемся завтра.

Вошел в дом и понял, что обувь меня не слушается и совершенно не хочет сниматься. Пришлось даже сесть на пол. Ноги были солидарны с обувью и тоже не хотели подчиняться своему хозяину. Но я их победил. С большим трудом снял ботинки и поднялся с пола.

В гостиной горел торшер, и моя девочка дремала на диване с книгой в руках. Здраво оценив свое состояние, понял, что опасно нести малышку в спальню. Поэтому взяв подушку с кресла, прилег прямо на ковре около дивана.

Разбудил меня волшебный аромат кофе, который умеет готовить только моя жена.

С трудом подняв свою тушку с пола, я поковылял в ванную. Контрастный душ привел в меня нормальное состояние. И пока чистил зубы, прокручивал в голове вчерашние события. Я все так же был уверен в правильности своего решения, насчет участия в боях. Но вот в чем вопрос… Как к этому отнесется Сеня?

На кухне моя малышка порхала, словно бабочка. Я сложил руки на груди и облокотился на стену.

Сеня была босая, с голыми ногами, в моей футболке, которая доходила ей до середины бедра. К счастью, этот элемент одежды был ей очень велик, поэтому у меня появился шикарный вид на то, как футболка соскальзывала с одного плечика.

Медленно подошел к ней и положил руки на столешницу, заключая ее в плен. Наклонился и поцеловал манящее плечико. Сеня вздрогнула от такой незатейливой ласки.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила она.

— Нормально.

— Все в порядке? Я удивилась, обнаружив утром тебя на полу, да еще и с перегаром, — все так же тихо сказала она.

— Прости меня, — сейчас я извинялся не только за то, в каком состоянии вчера пришел домой, но и за то, что не расскажу ей про бой. В конце концов, он будет всего один.

Она ничего не ответила, только погладила мои руки. От этого простого жеста завелся, как мальчишка в пубертатный период. Положил руки ей на талию и медленно опустил на бедра, наслаждаясь изгибами фигуры.

— У меня плохое предчувствие, — тихо сказала жена. — Я не знаю, как это объяснить. Словно что-то нехорошее произойдет. Внутри все скручивается.

Говорят, у женщин высоко развита интуиция. Может ли малышка чувствовать, что я в первые в жизни собираюсь ей солгать?

— Не думай об этом, — я прикусил мочку ее ушка, а в ответ получил сладкий тихий стон.

Я с наслаждением провел дорожку поцелуев от ушка до плечика — там, где ей больше всего нравится. Она откинула голову назад, и я точно знал, что сейчас ее глаза прикрыты от удовольствия. Медленно задрал футболку, после чего сжал ее попку. К моему разочарованию на ней были трусики.

— Положи руки на столешницу, — сказал ей охрипшим голосом, но моя девочка медлила с выполнением приказа.

Я опустил ее трусики к коленям и шлепнул ее по попке. Сеня застонала и непроизвольно прогнулась, выставляя попку.

— Руки на столешницу, — приказал ей тихо на ушко, и она послушалась.

Медленно спустил ее трусики к самым щиколоткам и Сеня без слов подняла ножки, чтобы я мог снять их.

— Ух! Эти ножки… Они давно сводят меня с ума, — сказал, прокладывая дорожку поцелуев от коленей, по бедрам к ее киске.