Оружие берем только свое, проверенное, весь трофей — остающимся. Боекомплект пополнили существенно, патронов хватает. А вот связи не будет, через горы не пробьет.

— Контрольный срок соблюдать жестко! — Я в последний раз вбивал нужные гвоздики. — У терминала будьте загодя, без спешки и суеты. Как только мы выйдем на перевал, сразу с вами свяжемся. Получиться может по-разному, не дай бог и так, что нам придется морем возвращаться, так что слушайте и смотрите в оба. Конверт вскрываете за полчаса до срока, сразу проставляете точное время, Сотников на месте проверит.

Мужики послушно кивали, показывая, что впитывают, несмотря на то что все было оговорено уже раз пять. Женщины собрали домашней стряпни, да в таком объеме, что по пути можно будет всех голодных угощать.

Попрощались, обнялись, бабы, как положено, всплакнули.

Поехали!

Дагомыс мы проскочили быстро, территория знакомая.

За рулем сидел Гоблин, я рядом, решил другим делом заняться. Пока все вокруг спокойно, полистаю газетки да журнальчики, Леха в дорогу притащил увесистую пачку, перетянутую мохнатой бечевой, — вдруг вызнаю что-то дополняющее? Ассортимент желтоватый, что закономерно. Много ли людей на закате цивилизации покупали серьезные аналитические журналы? Если наберется на весь Дагомыс пара-тройка таких умников, то уже хорошо. Отвыкли люди читать, все на ящики надеялись. А тут ба-бах! Ящики сдохли, и информационное поле мгновенно накрылось медным тазом.

После поворота трасса пошла наверх.

Захватывает дух! Смотришь вдаль — видеоряд перед глазами просто монументальный. Вдали высоченные горы Главного Кавказского хребта блестят серо-белыми шапками ледников, где-то там слышен мерный гул пенистых водопадов, который временами прерывается свирепым грохотом лавин и всесокрушающих селей, летящих по тесным ущельям горных речек. Стоит сейчас свернуть направо — и морской климат побережья быстро сменится горно-морским, из влажного Дагомыса мы попадаем в спокойные горные леса. Там нас будут ждать кипящие реки и красивейшие ущелья с реликтовыми растениями: вечнозеленым самшитом и ягодным тисом, рододендроном и различными видами лиан, все то растительное разнообразие, что и называется колхидским лесом. После прибрежных субтропиков, давным-давно окультуренных пальмами, магнолиями и кипарисами, попасть в непроходимые заросли дикого колхидского леса — одно удовольствие. Наслушались мы про его прелести…

Кстати, в Южном Порту примерно также все выглядит. И контраст после волжской тайги аналогичный.

Съездить в горы было бы интересно. Конечно, по дороге к заповедным местам нас помотает и потрясет. Выбравшись из кабины «егеря», начнем приходить в себя и адаптироваться к горному климату. Появится легкая истома, желание застыть навечно в созерцании и слиянии… Некоторое время будет кружиться голова — кроме прочих факторов, еще и чистейший горный воздух, смешанный с благотворными фитонцидами, опьянит вполне реально. А можно и чего-нибудь красненького добавить! Под свежий шашлычок!

Жаль, ребята, но нам не туда.

— Эх…

— Че вздыхаешь?

— Размечтался что-то…

— Это да, пулемет бы не помешал, — брякнул Гоблин.

Тьфу на тебя! Романтики в тебе столько же, сколько ее в погружной бетонной свае.

Трасса М27 на этом участке красивая, ровная, зеленая — все полотно прячется в тени деревьев. Непосредственно у обочин машин практически не видно — все-таки те, кто уезжал, снимались организованно. А вот скинутых с трассы хватает, среди них на удивление много фур. Мешали проезду, наверное, вот вояки и сталкивали без разбора: было не до эвакуаторов.

Прекрасный день стоит, с самого утра ни одного метеорита!

Вот бы так все три дня! В по-прежнему пасмурном небе не видели ни одного трассера! Расслаблять это не должно: как нам объяснили, наиболее страшны как раз те камушки, которых ты не видишь. Ни гула, ни трассера в небе. Просто подлетает небольшой булыжничек — хлоп! И ты на небесах.

Быстро проехали и раньше тихий поселок Уч-Дере. Санаторий «Мосэнерго», а рядом «Пенаты» — узнаю, отличный пансионат, отдыхал в нем когда-то. Море в этом районе чистое, прозрачное, пляжи отменные. Там внизу «Ивушка»… Еще дальше будет «Горный воздух», туда мы вечерами на танцы бегали. Эх, сколько же лет прошло?

И ни одной живой души вокруг — в былые времена охреневшие от толчеи и суеты курортники о таком счастье могли только мечтать… Сейчас же эта пустота гнетет.

Интересный факт: на родной Платформе бродим в самых адских дебрях, но никогда нас с Мишкой не напрягало безлюдье, его воспринимаешь как должное, как неотъемлемую часть Сурового Дикого Места. Здесь же, в регионе, заточенном именно под людской отдых, мне не хватало легкого шумового фона обжитого места: веселых человеческих голосов, музыки, шума торопливо проезжающей мимо техники. Постоянно ощущаю атмосферу заброшенности, катастрофы, огромной беды, согнавшей с места обитателей этих земель.

Запахов, кстати, тоже не хватает.

Сомов что-то напевал воющим голосом и поколачивал по баранке пальцами, похожими на купаты. Посмотрел за расходом топлива — нормалек. Я поставил на «егеря» простенький бортовой компьютер. Дизайн, конечно, никакой, место под него выбирал долго, но зато простой и надежный. Мультитрониксы и прочие не хочу. БК сейчас показывает температуру двигателя и на улице — самые важные параметры. Можно глянуть время в пути и кое-что другое. Самое же главное — машинка помогает экономить топливо. Отслеживая мгновенный расход, сразу видишь, когда стоит переключиться, где нужно газануть, а где лучше железку отпустить. Гоблин, зараза, на него почти не смотрит, я покрикиваю.

Успокоенный размеренной ездой по тихой территории Сочинского национального парка, принялся перелистывать страницы газет и журналов. Однако недолго мне удалось наслаждался чтением прессы.

— Кастет, наблюдаем!

Отбросив журнал за спину, я быстро приблизил лицо к стеклу.

— Хренасе…

Стоящий на берегу моря здоровенный комплекс «Аквалоо» был практически разрушен. Страшный удар космического чудовища буквально вбил центр главной ванны аквапарка в грунт. От огромной массы воды и следов не осталось, в темном провале виднеются глубокие каверны, переломанное свайное поле и бетонные обломки с торчащими кусками арматуры. Лишь на самом верху комплекса уцелел фрагмент причудливой желтой спирали, по которой так любили кататься отдыхающие. Еще синеют части низких крыш с плоской кровлей, неприятно режут глаз разноцветные кишки трубчатых горок.

Гоблин остановил машину наверху, возле полосы поваленных ударной волной деревьев.

— Горело тут жестко, — сказал он, принюхиваясь.

— Да вроде не видно следов пожара, — не согласился я с напарником, доставая камеру. — А вот запах действительно есть.

Настроение быстро приходило в привычное состояние. То есть в стабильно хреновое.

Шашлычки, говоришь? Что-то уже не хочется.