Дом-карандаш вновь замер в монолит, теперь уже навсегда — больше тут, похоже, никто не живет.

Что в этой истории зависело от меня как комсталка? Что я мог сделать, а не сделал?

До сих пор не знаю.

Наступление утра нового дня обозначил самый оригинальный будильник из всех, мной когда-либо слышанных. Бум-м! Приглушенный звук взрыва ручной гранаты поднял нас с Гобом одновременно.

Я на автомате начал одеваться, не успев полностью проснуться, но уже старательно вслушиваясь в наступившую тишину. На часах полседьмого, почти вовремя, надо же. В окно глянул — дождик на дворе. Мелкий. Быстрей!

— Хорошо я елочку украсил громкой шишкой! — не преминул отметить Сомов с соседней кровати, натягивая ботинки сорок пятого размера.

— Слышали?! — встревоженно прохрипел из темноты приоткрытой двери заспанный хозяин. — Подорвались, похоже, Костя. Принесла кого-то нелегкая…

— Известно кого, — буркнул я, натягивая куртку.

— Мне с вами?

— Тут сидите.

— Машину?

— Без надобности. Все! Мы ушли!

Прижавшись к забору, мы по кустам двинулись вдоль дороги, осторожно, но быстро.

Загадка несложная. Скорее всего, к нам пожаловали недобитые как бы бандюки. Классическая местечковая быдлятина, решившая, что они хитры и благоразумны, пошла на прорыв во имя спасения пропавшего накануне босса. Почесали яйца через треники и придумали, хитрецы хреновы! Все по уму, по примеру немецко-фашистских красноармейцев, напали поутру, когда глупый обыватель сопит в три дырки. Эх… Беда страны и была в том, что друг друга все держали за три «Б»: одни называли других «барыгами», вторые крестили ближнего «быдлом», а все несоосные первым двум категориям оказывались «бандюками». Соответственно соседствующие твоей категории всегда относились к тупым. Других категорий просто не предусматривалось. Все тупые, а я умный.

Ну, посмотрим, что там от вас осталось.

Кусты были мокрыми, холодный дождик закончился только что и скоро польет опять. Листва густая, годная, прятаться за такой легко.

— Кастет, Степа с сыном за нами крадутся, — предупредил меня Мишка шепотом.

— Трахома… Ладно, работаем.

Опа! Нормально так!

Сразу на выходе из поворота. Приехали…

Оба правых колеса автомобиля были пробиты, отчего машина наклонилась.

Когда-то эта была крутейшая «приора» бандитского цвета антрацит, тюнингованная настолько, насколько это возможно сделать в провинциальных условиях. Офигенный образчик разрушительного кавказского автодизайна, причем в самом безвкусном его проявлении. Типичная чернильница. Обвесы, глухая тонировка по кругу, задний спойлер, литье, низкопрофильная мишленовская резина. Машина была по местно-модному капитально занижена путем обрезания пары витков пружин, колеса спрятаны в арки аж по ступицу! «Я твой брызговик спарко мочил!» Ничего не поделаешь, чем выше горы, тем ниже «приоры».

Как вообще на такой можно ездить на разрушающихся дорогах? Не смогли бросить любимую ласточку дерзкие мальчики, не переступили через психологический барьер, не порвали шаблон.

«Вижу!» — показал Гоблин, шедший впереди, и сразу присел. Любо-дорого смотреть, как Сомов в работе двигается. Быстро и очень плавно, как леопард перед атакой. Я тоже принял позицию вприсядочку.

Ага, вот он, результат. Два человека, поплохело обоим, фатально.

Верхний люк у «приоры» был открыт, форточки тоже — сейчас на пустынных дорогах бывшего курорта никто не оценит вызывающе чернющую пленку на стекле, а смотреть неудобно. Да, елочку изобретательный Сомов украсил правильно. Как раз для такого утренника.

— Подходим.

Один точно мертвый, второй… Черт его знает, надо бы осторожней.

Водителя осколки разорвавшейся на высоте гранаты просекли качественно, умер он быстро. Неприятно смотреть: подножка, спортивное рулевое колесо и торпеда — в густой кровавой заливке. Пассажир в остатке сил еще успел вывалиться из салона и даже отползти на полтора метра правей, к магазину. Так и лежал на асфальте, политом утренним дождичком, маленькие капли постепенно размывали кровь, унося ее вниз. В дорогой куртке не по чину, в просторных парусиновых карго-штанах с карманами… Только приоделся пацан в каком-то супермаркете, только жить начал, как ему казалось, красиво… Ноги дергаются.

Кровищи-то! Думать нечего — не жилец, отходит. Согнувшийся креветкой бандит тихо хрипел и все пытался повернуть голову. Надо же, еще слышит что-то!

Позади, в давно не стриженных кустах, послышался шорох, а затем и слабо слышная брань Кизима-старшего. Доброхоты, вашу душу! Подстраховать решили сталкеров — вдруг они оплошают! Гоблин тихо выматерился, странно посмотрел на меня и шагнул вперед, поднимая пистолет.

— Товарищ комсталк, разрешите выстрелить противнику в голову! — гаркнул он.

— Разрешаю! — тут же сообразил я.

Ба-бах! Вот и финиш, отмучился.

Кусты за спиной затрещали, что-то упало, зашуршала трава, раздался противный рыготный звук, и папаша тревожно заорал:

— Набок! Голову не закидывай! Да не закидывай, тебе говорю! Вот так!

Парня полоскало конкретно. А вот и папуля подключился! Так вам и надо.

— А вы чего хотели? — рявкнул я, резко разворачиваясь. — Что замерли там, как маугли, сюда подходите! Вы же помогать пришли?! Вот и помогайте, трахома, сейчас еще и трупы таскать будем, в канаву скидывать, не здесь же их оставлять! Показывайте удаль молодецкую и готовность к боевому подвигу! Кому был наказ дома сидеть, а? Па-ачему не выполняете распоряжения старшего группы?

Мичман уже вышел из зеленки, поспешно утирая лицо рукавом, и медленно зашагал к нам. Следом на белый свет появился и Леха, бледный, полусогнувшийся.

— Смотри давай, мальчик! Времена такие. В сталкеры хотел? Вот она, между прочим, сталкерская работа, у нас и так бывает! Думал, только магазины с бесхозным ништяком взламывать придется? Тащите брезент какой-нибудь, что ли… Не за ноги же их волочь, они уже наказаны сполна, теперь по-людски надо. А «приору» вообще сжечь, чтобы не воняла тут. Не знаю. Ох и расстроили вы меня!

— Во двор отбуксируем, командир, кхе-кхе, — откашлялся Семен. — Этого будет достаточно.

— За машиной идите, воины, — коротко распорядился Гоблин, уже содравший с заднего сиденья чехол для предварительной протирки стволов. — Иначе много времени на этих глотников потратим, а его у нас нет, через час стартовать надо. Кастет, мне еще одну гранату ставить? Сомнения гложут.

— Да черт его знает, с такой дисциплиной! — разозлился я на вновь призванный личный состав. — Вы вообще до нас как караулили местность, орлы?