– Знакомьтесь! Это мой брат – Тихон Викторович Хорчин.

– Очень, очень приятно! – сказала Анфиса и не соврала – ей действительно было очень приятно, что у Ирины Викторовны есть брат. Нашу героиню совершенно не смущали его габариты – ей абсолютно было наплевать на внешность будущего мужа, поскольку женихов в городе N больше не наблюдалось.

– Тихоня, это наша уважаемая Анфиса Григорьевна из Москвы! А это её сестра – Людмила.

– Хорошо, – с трудом выдавил из себя Тихоня и, тяжело вздохнув, с нетерпением спросил, – Риша, скоро ль обед?

– Скоро, скоро, – отмахнулась она и увлекла гостей в «светёлку» (так она называла свою комнату, где трудилась на благо эрского детского дома). – Шапочки я всё-таки сшила, – она показала на стройный ряд бархатных скорее тюбетеек, чем шапочек, с золотыми кисточками. – Теперь вышиваю крестиком слюнявчики – вот, – и госпожа Тютюркина сунула под нос сначала Анфисе, а потом Подлипкиной пяльцы с жёлтым аляповатым подсолнухом.

– Чудесно! Замечательно! – нахваливала Распекаева изо всех сил, к тому же и настроение у неё было великолепное – наконец-то она нашла для себя мужа. В том, что она без особого труда окрутит Тихона Викторовича, героиня наша не сомневалась ни секунды.

Однако не всё было так просто, как показалось Анфисе вначале.

Она решила остаться в гостях дня на три, ибо именно за это время Фиса собиралась женить на себе Хорчина. Жизнь в доме Тютюркиных для неё была не из лёгких – эти каждодневные, практически непрекращающиеся скандалы между супругами, ор Добромила, доносящийся, несмотря на старания няньки, со второго этажа, и утренний труд на благо эрского детского дома – хозяйка вовлекла гостей в вышивание слюнявчиков, хотя зачем детям плеваться в калёные, вышитые тряпки, оставалось загадкой.

Лишь после обеда, когда весь дом вместе с Добромилом ложился спать, у героини нашей появлялась возможность пообщаться с Тихоном Викторовичем. Общение это проходило тяжело, несмотря на все старания Распекаевой, потому что Тихоня все два свободных послеобеденных часа неумолимо клонился ко сну. Что только ни делала Анфиса! Как только ни пыталась она заинтересовать его своей колоритной персоной, по которой сходили с ума не только директор крытого и бестолкового рынка Акоп Акопович Колпаков, отчаянный и азартный до болезненности игрок и красавец Юрик Эразмов, господин Долгополов, водитель мэра – Аркадий, но и многие другие (если обо всех писать, то и десяти томов не хватит!).

Она и улыбалась ему своей неповторимой обворожительной улыбкой, показывая ровные, белые от природы, ослепительные зубы, и шептала вкрадчиво разные приятные слова своим грудным, завораживающим голосом; она будто нечаянно касалась своей изящной ножкой желеобразной ноги Тихона, но ничего не помогало – голова Хорчина падала между подушек, и он, закрыв глаза, начинал сладко посапывать. На третий день героиня наша решила пустить в ход своё последнее оружие – она склонилась над оплывшей физиономией Тихона, ещё не успевшего заснуть, сделала глубокий вдох, от которого высокая Анфисина грудь соблазнительно приподнялась, подобно дрожжевому тесту, выдохнула... И вдруг... То ли грудь нашей героини вызвала определённые ассоциации в нездоровом мозгу Хорчина, то ли сильно у него в желудке засосало – неизвестно, но он впервые за три дня (не считая их знакомства) заговорил:

– Ты это... Не принесёшь мне с кухни большой кусок кулебяки? – попросил он.

– Конечно! – обрадовалась Анфиса, заметив несомненный прогресс в отношениях с будущим мужем.

– Только побольше!

Распекаева на радостях принесла ему всю кулебяку, в результате чего семья осталась без ужина.

С того дня взаимоотношения между Хорчиным и Анфисой пошли на лад: она таскала ему еду с кухни – он хоть скупо, но всё же начал с ней разговаривать.

На пятый день наша героиня поняла, что действовать надо решительно – как говорится, нужно брать быка за рога или ковать железо, пока горячо. Когда весь дом спал, она принесла Тихону батон хлеба, половину курицы, полный поддон с холодцом и брякнула:

– Тихон, женись на мне! – «Господи! До чего ж я дошла! Сама себя такой образине предлагаю!» – подумала она, а Тихон, обгладывая куриную ногу, застыл на минуту – Анфисе показалось, что от удивления у него даже глаза больше стали.

– Зачем? – словно переварив её предложение вместе с куриным мясом, недоуменно спросил он.

– Будешь женатым человеком. Это даёт определённый вес в обществе... – Распекаева напряжённо думала о преимуществах женатого мужчины над холостым, и тут её осенило: – Я тебе столько еды стану готовить, что ты постоянно будешь жевать и никогда голодным не останешься!

– Серьёзно?

– Ну, конечно.

– Надо подумать. Я подумаю.

– Долго? Мне нужен ответ как можно быстрее.

– Женитьба – дело серьёзное. Так сразу нельзя.

– Ночь подумай, а завтра ответ дашь, – настаивала Анфиса.

– Не-е, ночью я сплю, – отрезал Хорчин.

– У тебя есть сегодняшний вечер и завтрашнее утро. Завтра в полдень дай ответ.

– Ха! Вечером я ужинаю, утром завтракаю, в полдень у меня ланч...

– Так когда? – Распекаева теряла терпение.

– Через три дня дам ответ. Раньше никак не смогу. В этом деле надо всё продумать, – лениво протянул он и мгновенно уснул.

– Вот боров чёртов! – Анфиса вылетела из гостиной вне себя от злости – ждать три дня было довольно рискованно: времени, чтобы найти другого кандидата в мужья, почти не оставалось, а этот через три дня мог отказаться от женитьбы. Но делать нечего – к великой радости Ирины Викторовны Распекаева решила подождать и потерпеть ещё три дня скандалы супругов Тютюркиных, надрывные крики их сына и благотворительное вышивание крестиком до обеда. Кстати, во время этого занятия наша героиня узнала очень полезную для себя информацию, жаль, правда, поздно – в предпоследний день её пребывания в доме Тютюркиных.

А именно Ирина Викторовна между делом поведала гостье о том, что сыну мэра – Дмитрию Савельевичу Коловратову ровно через шесть дней исполнится восемнадцать лет.

– Сам Савелий Дмитриевич проболтался моему ироду, напившись до чёртиков, что со дня совершеннолетия его сын становится владельцем огромной суммы, которую тот положил на его имя в швейцарский банк, бесчисленного множества гектаров земли как в России, так и заграницей... Ну, естественно, плюс квартира в Москве, машина и так по мелочи...

– Да что вы говорите?! – Анфиса остолбенела от такого заявления.

– А чего им? Мало наворовали, что ли? – озираясь, прошептала Тютюркина, боясь, что помимо Люси и Распекаевой её услышит кто-нибудь ещё.

– А у него невеста есть?

– Да от него все девки в городе шарахаются! Коловратиху боятся! А сам-то он уж давно на женские прелести засматривается. Только вот мамаша его говорит – я, мол, достойную жену для своего Митеньки найду, не то что вы тут... Ну и так далее. С ней, конечно, никто связываться не желает. Она преопаснейший человек. На многое способна.