ВНИМАТЕЛЬНО ИЗУЧИВ ЭТУ долину, столь щедро пополнившую наши познания, и закончив научное описание имеющихся здесь представителей растительного, животного и минерального царств, астрономы подвели итог трудам этой ночи, трудам скорее умственного, чем физического свойства, подавляющими сознание тем постоянным потоком ярких впечатлений, ими же порождаемых. Из ряда вон выходящее событие, случившееся на следующий день, вывело телескоп из строя почти на неделю, после чего вплоть до конца месяца вести наблюдение за Луной было уже невозможно. Большая линза, которую обычно спускали вниз и укладывали в горизонтальное положение, действительно была опущена вниз, как то и полагалось, и при том неосторожно оставлена в перпендикулярном положении. В соответствии с тем, вскоре после восхода солнца на следующее утро, д-р Гершель и его ассистенты, д-р Грант и г-да Драммонд и Хоум, спавшие в одноэтажном домике, построенном неподалеку от обсерватории, разбужены были воплями голландских фермеров и приобщившихся к цивилизации готтентотов (которые как раз проходили мимо, гоня быков на поле для пахоты), будто «большой дом горит!» Д-р Гершель, немедленно очнувшись от сна, выскочил вон из постели и, конечно же, увидел свою собственную обсерваторию, окутанную клубами дыма.

К счастью, внутри и снаружи она была оштукатурена слоем гипса, в противном случае, она бы, без всякого сомнения, погибла вместе со своим бесценным содержимым, но как бы то ни было, в «рефлекторной», располагавшейся в той же части обсерватории, что и собственно линза, огнем прожгло дыру в пятнадцать футов в диаметре, дыра эта прошла через экран, успевший отразить множество чудес, которым навсегда суждено остаться в человеческой памяти, насквозь прожжена оказалась и внешняя стена. Столь жгучми оказались солнечные лучи, сфокусировавшиеся в пучок посредством гигантской линзы, что занялась даже небольшая рощица, оказавшаяся у них на пути, гипс же, покрывавший стены обсерватории, вокруг прожженной дыры расплавился, превратившись в голубое стекло. Линзу почти немедля переместили в горизонтальное положение, пламя потушили также достаточно быстро, т. к. на расстоянии нескольких сотен ярдов от обсерватории протекал ручей, но, к сожалению, ущерб, причиненный этим событием, был достаточно велик. К счастью, линзу из микроскопа успели загодя вынуть с целью очистки, в то время как несколько металлических рефлекторов сплавились воедино, превратившись в груду лома. Из Кейптауна со всей поспешностью вызвали плотников и каменщиков, однако потребовалось около недели, чтобы привести саму обсерваторию и находящиеся внутри приборы в рабочее состояние.

ЛУНА ЗА ЭТО время успела скрыться из виду, и посему д-р Гершель обратил внимание на крупнейшие планеты солнечной системы, первым из которых оказался Сатурн. Общеизвестно, что эта замечательная планеты многие годы привлекала к себе повышенное любопытство астрономического сообщества. Величественного вида двойное кольцо успешно противостояло всем попыткам многих поколений астрономов внятно объяснить его существование, которые наконец оставили свои попытки за полной их безнадежностью. Также хорошо известно, что эта планеты располагается на расстоянии 900 миллионов миль от Солнца, отличаясь громадным диаметром в 79,000 миль, в девятьсот раз превосходящим земной. Годичный оборот вокруг Солнца занимает не менее двадцати девяти с половиной земных лет, в то время как суточный оборот вокруг оси составляет 10 часов 16 минут, т. е. более чем вдвое короче земных суток. Вокруг планеты вращаются ни много ни мало семь лун, шестая и седьмая из которых были обнаружены Гершелем-старшим в 1759 году. Видимую поверхность планеты пересекают таинственного вида ленты или пояса желтоватого оттенка, ее же окружает двойное кольцо, внешняя часть которого составляет 204000 миль в диаметре. Внешний диаметр внутреннего кольца составляет 184000 миль, а ширина внешнего – 7200 миль, расстояние между обоими составляет 28000 миль. Ширина внутреннего кольца, которое значительно крупнее другого, составляет 20000 миль; его расстояние от собственно планеты – более 30000 миль. Кольца эти непрозрачны для наблюдателя, но столь тонки, что вплоть до сегодняшнего дня никому не удалось обнаружить, где заканчивается их край. Наиболее неожиданным открытием сэра Джона Гершеля касательно этой планеты следует считать убедительное доказательство, что оба кольца состоят из обломков двух разрушенных планет, когда-то принадлежавших нашей Солнечной системе, обломки которых, будучи рассеяны взрывом, собрались, однако, вокруг огромного тела Сатурна, будучи принуждены к тому силой гравитации и в то же время удерживаемые от падения на поверхность планеты мощной центробежной силой, развитой огромной скоростью, с которой они вращаются в плоскости ее эклиптики. Внутреннее кольцо, таким образом, представляет собой остатки первого из этих миров (прежнее положение которого в нашей Солнечной системе вместе с доказательствами подобной точки зрения мы прилагаем в специальном отчете), обломки которого увлеченные центробежной силой, разлетелись во все стороны, создав фигуру, которую нам сейчас доводится наблюдать. Внешнее кольцо представляет собой обломки еще одной планеты, увлеченные к Сатурну посредством гравитации так же, как и в первом случае, соединению же внешнего и внутреннего колец препятствует центробежная сила, присущая последнему. Это последнее, вращающееся медленней собственно планеты, обладает меньшей центробежной силой, ввиду чего расстояние между внешним и внутренним кольцом в десять раз меньше, чем расстояние между внутренним кольцом и поверхностью планеты. Определив среднюю плотность колец в сравнении с плотностью планеты, сэр Джон Гершель сумел разработать удивительно красивую модель…

[…каковую мы опускаем как слишком математически сложную для среднего читателя. – Ред. Sun.]

Д-РУ ГЕРШЕЛЮ УДАЛОСЬ убедительно доказать, что кольца эти имеют каменистую структуру, бывшую когда-то основой прежних планет и ныне находящуюся в состоянии отчаянного смешения и хаоса, при том что на их поверхности можно различить остатки прежних морей и гор. Полосы же, пересекающие поверхность Сатурна, как ему же довелось убедиться, представляют собой дым от извержений мощных вулканов, которому огромная скорость вращения планеты придала форму прямых линий.

[То же самое, как удалось доказать, справедливо и для полосы, пересекающей поверхность Юпитера. Но часть работы, касающаяся этого предмета, а также исследования прочих планет и описания астрономических открытий касательно звезд, вряд ли представит интерес для обыкновенного читателя, при том что вызовет острый интерес у всех, кто искушен в вопросах науки и математических выкладках. – Ред. Sun.]

И ТОЛЬКО ПОСЛЕ наступления мартовского новолуния погода стала наконец благоприятствовать новым наблюдениям за Луной, при том что внимание д-ра Гершеля было полностью поглощено объявлению о блестящих открытиях, сделанных им касательно южных созвездий, и составлению таблиц и каталогов им же открытых ранее неизвестных звезд, чтобы в достаточной мере воспользоваться возможностями, которые предоставили нам последующие ясные ночи. В одну из таковых мы, т. е. мистер Драммонд, мистер Холмс и я сам, однако же, сделали в районе Радужной Бухты, которую я уже вскользь упоминал в другом случае, следующие открытия. Эта бухта, носящая столь прихотливое название, является частью северного побережья первого из великих океанов, мною описанных незадолго до этого, на картах же она обозначена буквой О. Часть побережья, исследованная нами в этом случае, в каталоге обозначается цифрами 6, 5, 8, 7, крупнейшие горы, к которым собственно и относятся эти номера, соответственно именуются Атлас, Геркулес, Гераклид, Вер и Ложный Гераклид. Далее к северу от них располагается кольцевая островная структура, под названием Пифагор и обозначенная цифрой 1; и далее, по соседству с меридианальной линией, расположен гористый район, помеченный литерой R и носящий имя Засушливой Земли и Q, Заиндевелой Земли; при том что имя последнего, данное из чисто теоретических соображений, в достаточной мере соответствует действительности, т. к. вершины величественного вида гор его составляющих без всякого сомнения, покрыты были снегом, при том, что окружающие их долины радовали глаз пышностью и богатством красок, присущих середине лета.