Одних лишь воспоминаний об их с ней страстных объятиях хватало для того, чтобы возбудиться. Черт, он и сейчас уже был тверд как камень. Но как объяснить ей это так, чтобы она ему поверила? Он посмотрел на свои колени, потом на Рейчел, и его посетило вдохновение. Этьен взял ее за руку и положил ее ладонь на свои брюки.

— Потому что ты меня возбуждаешь.

Рейчел вырвала руку, словно обожглась, и выскочила из машины.

— Ладно, возможно, это был не самый лучший аргумент, — пробормотал Этьен.

Рейчел хлопнула дверью. Очевидно, за триста с лишним лет существования он так и не научился понимать женщин.

— Подожди! — Этьен захлопнул дверцу машины и бросился следом за Рейчел к парадной двери дома.

— Даже не смей мне ничего говорить, — бросила она через плечо.

Да. Она была на взводе. Этьен схватил ее за плечи и развернул к себе лицом.

— Ты не дала мне договорить.

— Договорить? — эхом откликнулась она. — Что тут договаривать? Я все поняла. Я тебя возбуждаю. Но у мужчин эрекция возникает по любому поводу. Я слышала рассказы своих коллег-мужчин. «Закрой глаза, и они все становятся как Мэрилин Монро, верно?» — Она ударила кулаком о дверь. — Сейчас же открой эту проклятую дверь!

Решив, что будет лучше, если они закончат этот разговор в доме, Этьен достал ключи и быстро отпер дверь. Рейчел немедленно распахнула ее.

— Рейчел, — предпринял он очередную попытку, когда они зашли в дом, — дело не в этом. Возможно, когда-то все так и было, но это было очень давно. Я… Куда ты мчишься?

Она бросилась к лестнице, даже не потрудившись ответить ему. В одно мгновение Рейчел оказалась наверху. Этьен бросился за ней. Он злился на себя за то, что не может внятно ей все объяснить.

— Послушай, было время, когда я готов был спать с любой женщиной, — признался он, идя следом за ней по коридору. — Но я ни с кем не спал уже тридцать лет до твоего появления. Секс перестал меня интересовать. А ты все изменила.

— Рада, что угодила.

Этьен болезненно поморщился. У Рейчел язык острее бритвы. И ему это нравилось.

— Послушай, я… Что ты делаешь?

— А ты как думаешь? — со зловещей любезностью спросила она и принялась швырять свои вещи в сумку.

— Похоже, ты упаковываешь вещи.

— Угадал. Ты такой умный. Как насчет сложных слов? Не хочешь подбросить еще парочку? Может, тебе удастся произвести на меня впечатление?

И как ему могло прийти в голову, что ее острый язык — это прекрасно? Этьен разозлился.

— Ты никуда не пойдешь! Ты должна меня выслушать. И еще нам надо обсудить, как быть с Пауком.

— Ага! — Она обернулась к нему со злорадным удовлетворением. — Я знала, что все дело в нем, в Пауке! Ты хочешь, чтобы я солгала, чтобы я заявила, что он меня похитил.

— Это было бы лучшим решением проблемы, — спокойно и серьезно сказал он.

Рейчел презрительно фыркнула.

— Ты хочешь сказать, что такое решение больше всего устроило бы твоих родственников. Но он меня не похищал. Он даже не пытался меня убить. Я просто случайно попала под его топор.

— Он опасен, Рейчел.

— О, умоляю! Твой дядя только что пригрозил, что уничтожит меня. Он мог бы уничтожить Паука как нечего делать.

— Да, мог бы, — согласился Этьен. — Но в моей семье к насилию прибегают только в самом крайнем случае. И сейчас убивать Паука нет необходимости, ибо незамысловатая ложь сохранит ему жизнь и здоровье, к тому же при этом он будет сидеть под замком, и не сможет никому угрожать. Или ты бы предпочла, чтобы его убили?

Он почувствовал удовлетворение, когда лицо ее приняло виноватое выражение. Он начал набирать очки.

Браво.

— Я не могу лгать, Этьен. Понимаешь, буквально — не могу. Если я говорю неправду, у меня начинается нервный тик.

— Хотя бы попытайся. В твоих руках жизнь этого человека. Ты можешь солгать и спасти ему шкуру — или отказаться, но тем самым приговорить его к смерти.

— Теперь ты хочешь возложить на меня ответственность за его жизнь? — воскликнула Рейчел. — Словно это я во всем виновата? В следующий раз ты обвинишь меня в том, что из-за меня случился Армагеддон.

— Ну, если ты доживешь до этого, то, вполне возможно, станешь его причиной, — бросил он в ответ.

— Вот как! — Она отвернулась и швырнула в сумку еще пару вещей. — Ты — само очарование. Удивляюсь, как это тебе не удалось уломать меня раньше.

— Я никогда не просил тебя выполнять мои желания, — сказал Этьен и раздраженно провел рукой по волосам. — Хочешь знать почему? Я не хотел разрушать то, что между нами было.

Этой фразой ему удалось привлечь к себе внимание Рейчел. Она перестала укладывать вещи в сумку и, обернувшись, спросила:

— Что?

— Ты нравишься мне, Рейчел. И я хочу тебя. Постоянно, — добавил он сухо. — Я спал с тобой не для того, чтобы заставить тебя солгать про Паука. На самом деле наши… отношения и послужили причиной того, что я все время откладывал решение вопроса с Пауком. Мои родственники постоянно меня к этому подталкивали. Бастьен как-то раз проговорился об этом при тебе, в ту ночь, когда захлопнулась дверь и мы остались в саду. Но я не мог. Я не хотел. Я все откладывал разговор. К несчастью, я дотянул до того, что Люсьен обо всем узнал, и теперь дело приняло очень серьезный оборот.

Рейчел переминалась с ноги на ногу. Она отчетливо помнила, как Бастьен спросил у Этьена, не говорил ли он с ней о… Бастьен так и не закончил предложения, Этьен перебил брата, заверив его, что непременно поговорит. Но так и не заговорил с ней о Пауке. Ни в тот день, ни позже. Возможно, Этьен говорил правду. Ей от всего сердца хотелось верить в то, что она ему небезразлична, но в голове была такая каша, что Рейчел не знала, что и думать. Она чувствовала, что ей надо побыть вдали от него, чтобы разобраться в себе. Его близость оказывала на нее весьма неприятный побочный эффект — лишала способности мыслить здраво.

Этьен еще сильнее спутал ее мысли, нежно поцеловав в губы.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу оставаться рядом с тобой спокойным, Рейчел. Ты будоражишь мою кровь так, как это до сих пор не удавалось ни одной женщине за все триста с лишним лет. Ты будишь во мне голод. Ты красивая.

Он заключил ее в объятия, и Рейчел не смогла ему сопротивляться. Она подумает обо всем утром, сказала она себе и ответила на его поцелуй. Утро вечера мудренее.

Этьен был красавцем, и Рейчел знала об этом с самого начала, но все же не могла отказать себе в удовольствии при неярком свете, струящемся из ванной комнаты, вволю полюбоваться им, спящим рядом.

Этьен почти всю ночь любил ее. Рейчел, как обычно, отключилась на самом пике, но из-за терзавших ее мыслей долго не спала. Ее всегда мучила бессонница, когда на душе было неспокойно. Сейчас было десять утра, спать совсем не хотелось, и на душе было муторно.