Холмс вернулся в спальню, и я услышал, как он тихонько простукивает стены. Вскоре он вернулся в кабинет, где продолжил проверять стены и половицы. Холмс был мастером своего дела: как-то раз он сказал мне, что у него «особый нюх» на спрятанные сейфы и тайники, и его способности вскоре были вознаграждены. Перегнувшись через тело Ларссона, чтобы изучить пол под столом, он нашел расхлябанную половицу. Взяв со стола перочинный нож, Холмс вскрыл половицу и обнаружил тайник, где лежали маленький мешочек с золотыми монетами и, что еще важнее, конверт со штампом «Коммерческий банк Александрии», а внутри – ключ от банковской ячейки.

– Что бы ни было в ячейке, это нечто ценное или же компрометирующее, раз уж мистер Блеген спрятал ключ в специальном тайнике, – сказал Холмс, сунув конверт с ключом в карман.

Потом он встал и подошел к входной двери, чтобы изучить замок.

– Как я и подозревал, – заявил он. – Никаких следов взлома. А теперь позвольте мне взглянуть на тело.

Детектив наклонился и тщательно изучил труп, обратив особое внимание на рану на голове, руки и само положение тела. Осмотрел он и стол, на который брызнули капли крови. Затем он обратился ко мне:

– Такое впечатление, что мистер Ларссон шел к столу, когда его ударили сзади. Кроме того, хочу отметить, что исчезла записная книжка мистера Ларссона, которую он демонстрировал нам в «Маджестик» и которую, я полагаю, всегда носил при себе.

– Вы считаете, что его убил мистер Блеген?

– У меня нет пока доказательств, но я очень хотел бы поговорить с Эйнаром Блегеном, где бы он ни был. А нам тем временем лучше незаметно убраться отсюда.

– Но разве мы не собираемся сообщить властям? – запротестовал я.

– Думаю, нет, Уотсон. Шериф Бем вряд ли сможет нас понять. У него может появиться соблазн бросить нас в местную тюрьму. Поэтому я надеюсь, что мы ускользнем незамеченными. Почему бы вам не проверить лестницу, есть там кто или нет?

Я приоткрыл дверь и выглянул наружу. На улице никого не было.

– Чисто, – сообщил я.

– Хорошо, тогда поспешим. Здесь нам больше делать нечего.

Я решил, что теперь-то мы уж точно поедем в Александрию, но вместо этого Холмс снова постучал в дверь салуна. Когда Олсон открыл, Холмс сказал ему:

– Приношу свои извинения, сэр. Мы хотели вернуться в город пораньше, но наш возница увлекся беседой со своим приятелем в лавке с конной упряжью, так что мы решили еще побыть тут и насладиться… – Холмс запнулся, подыскивая нужное слово, – пейзажем. Холандберг – очень симпатичное местечко. В любом случае, хотелось бы спросить, не вернулся ли мистер Блеген.

– Я его не видел, – ответил хозяин салуна. – Но вы могли бы снова подняться к нему и проверить.

– В этом нет необходимости. Хотя я немного беспокоюсь: он должен был встретиться с нами сегодня утром. Такое опоздание не похоже на него.

– Да, Эйнар очень пунктуален, – согласился Олсон.

– Понятно. Могу я поинтересоваться: вы живете на втором этаже, в соседней с мистером Блегеном квартире?

– Да, но я не слышал, чтобы он выходил куда-то.

– Но вчера-то он был дома, я полагаю.

– Не могу сказать. Мы закрыты по воскресеньям, и сам я уезжаю в город, навестить одну… приятельницу, – Олсон озорно подмигнул, – в Александрии.

Холмс, к моему удивлению, шутливо ткнул хозяина салуна под ребро со словами:

– Так вы у нас дамский угодник! Я так и подумал. По глазам угадал. Так что, думаю, вас не было вчера всю ночь.

Олсон, которому явно доставляло удовольствие обсуждение своего успеха у прекрасного пола, хитро улыбнулся:

– Ну, сэр, дамский угодник редко смотрит на часы, если вы понимаете, о чем я. Домой я и правда вернулся только под утро, но это того стоило, если вы улавливаете ход моих мыслей.

– Еще бы, – ответил Холмс с улыбкой. – Сэр, не смеем вас больше задерживать. Доброго вам дня.

Мы уже собрались уходить, но, сделав несколько шагов, Холмс повернулся и сказал:

– Я почти забыл, мистер Олсон. У вас есть телефон? Мне нужно позвонить другу в Александрию.

– Нет, сэр, телефона у меня нет. Это лишняя причуда, вот как я считаю, мне телефон не нужен.

– Может, вы и правы, мистер Олсон. А еще где-то поблизости есть телефон, которым можно воспользоваться?

– Ну да, на станции. А еще в сельском клубе.

– Благодарю покорно.

По дороге в сторону лавки, где торчал Кенсингтон, Холмс сказал:

– Ну, Уотсон, похоже, нам не найти свидетелей того, что произошло вчера в квартире мистера Блегена. Мистер Олсон был нашей последней надеждой.

– Может, еще кто-то из соседей что-то видел?

– Вы и правда так думаете? – Холмс махнул в сторону широченной улицы, на которой даже в такой час гуляла лишь жалкая горстка людей – две пожилые дамы в чепцах, какой-то мужчина, везший телегу сена, и мальчик, играющий в грязи. – Белый день, а город выглядит почти вымершим, старина. В час дня в воскресенье даже на лондонском кладбище царит куда большее оживление.

После его слов я почти сразу же увидел Кенсингтона, выходящего из лавки. Он приблизился к нам со словами:

– Ну что, джентльмены, готовы ехать обратно в Александрию?

– Да, сейчас отправимся, – кивнул Холмс, – но сначала я должен сообщить вам неприятную новость и попросить вас об услуге.

Мы доверяли Кенсингтону настолько, что Холмс без утайки поведал ему, чт́о мы обнаружили в квартире Блегена. Кенсингтон охнул, потом помолчал и наконец воскликнул:

– Боже! Придется везти еще одно тело в Александрию? Когда это произошло?

– Под утро, – сказал Холмс.

– Вы думаете, Эйнар убил мистера Ларссона? – внезапно спросил Кенсингтон. – В это сложно поверить.

– В убийство всегда сложно поверить, – заметил Холмс. – Больше всего меня беспокоит местонахождение мистера Блегена, которого нужно считать подозреваемым. Вы же хорошо знакомы с ним, мистер Кенсингтон. Могу я спросить, вы с ним добрые друзья?

– Думаю, все зависит от того, что вы под этим понимаете, мистер Бейкер. Эйнар приезжает пару раз в неделю в Александрию и обычно заходит ко мне на конюшню поболтать. Он любит поговорить, а я не против послушать.

– Он когда-нибудь упоминал о своих взаимоотношениях с Олафом Вальгреном? Они были близкими друзьями, насколько я понимаю.

– Ну да, были. Но несколько месяцев назад между ними что-то приключилось. Я сужу по тому, что Эйнар как-то раз вдруг заявил, что не может больше доверять Олафу.

– А причину мистер Блеген объяснил?

– Нет. Вы ж знаете этих скандинавов, мистер Бейкер. Они не из болтливых.

– Это нам все твердят, – откликнулся Холмс с легкой ноткой раздражения. – А вы знаете, когда именно между ними возникло отчуждение?