Бинт плотно охватил талию учителя и хлесткими петлями поднимался по грудной клетке. Выше. Еще выше. Туда, где из ворота бухарского халата торчит незащищенная шея.

«А-а!!! — вдруг вскрикнул учитель, почувствовав резкую боль в среднем ухе и выпустив от неожиданности конец бинта. — Гвидонов, подлец, что ты творишь?!»

Наваждение рассеялось. Он вновь лежал в доме Алишера и растерянно тряс головой.

«Простите, мэтр, — зазвучал в голове виноватый голос Егора. — Немного переусердствовал с активизацией телепатического передатчика. Никак не получалось выйти на связь».

Иван постарался взять себя в руки и сосредоточиться. В комнате было темно — время утреннего призыва муэдзинов еще явно не наступало.

«Что у тебя случилось? — промыслил он своему ученику — и вдруг подскочил от яркой догадки: — Неужели появился Антипов?!»

«Появился…»

«Ты задержал его? Он сейчас рядом?»

«Я его не вижу, — уклончиво ответил Гвидонов, но тут же устыдился собственной полуправды: — Я вообще ни черта не вижу — у меня на голове мешок, ноги связаны, а во рту кляп. Короче, облажался я, Иван Иванович. Спасите меня, пожалуйста, и отправьте домой. Все равно от моего участия в экспедиции больше проблем, чем пользы».

«Отставить истерику! — рявкнул Иван так, что у Гвидонова кляп изо рта выпал. — Сейчас разбужу Варвару, дешифруем сигнал твоего индивидуального датчика и вычислим, куда бежать на подмогу. Только не уходи!»

«Не уйду», — мрачно вздохнул Гвидонов, шевельнув связанными ногами.

Он немного поворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Стояла тишина, лишь шорох волн, играющих с мелкой галькой, доносился до слуха незадачливого пленника. Наконец скрипнула невидимая дверь, и раздался звук приближающихся шагов.

— Он где-то рядом, — произнес озабоченный голос Варвары Сыроежкиной.

— Сюда! — завопил Егор.

Распахнулась еще одна дверь, и сквозь грубую мешковину пленник увидел огонек свечи, которую принесли с собой его друзья. Иван принялся разматывать веревки, стягивавшие Егора, а Варя, сорвав с его головы злополучный мешок, едва не разревелась, увидев мужа живым и почти невредимым.

— Так что же с тобой произошло? — поинтересовался Птенчиков, убедившись, что Егор способен отвечать на вопросы.

— Точно не знаю, — смутился тот. — Я немного увлекся, то есть отвлекся… Вернее, сосредоточился… не на том.

— А поподробнее? — не дождавшись продолжения, попросил мэтр.

— Можно и подробнее, — вздохнул Егор. — Мне пришла в голову идея принципиально новой «бродилки» для нашего Васьки-Маугли. И пока я занимался ее разработкой, кто-то проник в машину времени и сумел меня оглушить.

— Егор, как ты мог?! — выдохнула Варя. — На посту! Во время ответственной операции! Это даже не ребячество, это преступление…

— Готов понести заслуженную кару, — выпрямился Гвидонов. — Мэтр, отправьте меня в ИИИ, и…

— И-и, и-и, — передразнил Птенчиков. — По-моему, ты не ишак, чтоб выдавать такие глупости. Каждый из нас может ошибиться. Имел неосторожность напортачить — имей мужество все исправить.

— Извините, учитель, — покраснел пристыженный Егор. — Конечно, вы правы.

Варвара сверкнула своими глазищами, резко развернулась и вышла из кладовки. Было ясно, что спорить с мэтром она считает себя не вправе, но при случае выскажет мужу все, что о нем думает.

— Иван Иванович, — смущенно начал Егор, проводив взглядом жену, — извините, вы не подскажете… где я?

— Скорее всего, это хижина какого-то рыбака. Здесь, на берегу, много таких. А оглушил тебя Антипов — кроме него никто не смог бы попасть в машину времени.

— Он был у нас в руках… — прошептал готовый провалиться сквозь землю Егор, однако очередной сеанс самобичевания был прерван удивленным возгласом Вари:

— Ох, что это?

Мужчины выскочили из кладовки и поспешили к ней. Сыроежкина топталась посреди небольшой комнаты, смахивающей скорее не на жилище рыбака, а на мастерскую художника. Свет огарка в ее руках выхватывал из ночного сумрака одну за другой расставленные вдоль стен картины.

— И когда только он успел все это написать? — изумленно проговорила она.

Мужчины подошли ближе:

— Плодовитый, гад, — проворчал Егор.

— А может, он привез картины из будущего и хотел их здесь продать? — неуверенно предположил Иван.

— Нет, такое здесь не продашь, — возразила Варвара, разглядывая странные лица и фигуры.

— Карикатурист, — фыркнул Гвидонов. — Поселился во дворце и рисует дружеские шаржи на придворных.

— Но зачем?

— А зачем он вообще сюда прилетел?

— Может, он просто болен? — предположила Варвара. — В здравом уме человек такого не нарисует.

— Вероятно, ты не слишком интересовалась живописью, — покачал головой учитель.

Егор присел на корточки у изображения полуобнаженной девы со всеми признаками сколиоза и синдрома Дауна и зачем-то поковырял полотно ногтем.

— Вот что я вам скажу, — заявил он торжественно. — Эту картину писал не Антипов!

— Почему ты так считаешь?

— Краски.

Иван вздрогнул и присел рядом с Егором:

— Верно! Наш карикатурист пользовался традиционными средствами, характерными для данной эпохи, в то время как Антипов привез с собой краски из будущего. — Он восхищенно взглянул на Егора: — Ну, парень, считай, что реабилитировался.

— Ничего не понимаю, — жалобно призналась Сыроежкина. — Значит, на Егора напал кто-то из местных? Неспроста же его принесли именно в эту избушку.

— Но как местный житель сумел проникнуть в машину времени? — озадачился в свою очередь Гвидонов.

— Чувствую непреодолимое желание сходить в кусты, — внезапно сообщил мэтр.

— Что?! — растерялись ребята.

— Наверное, на вас так халва подействовала, — смущенно предположила Варя. Оставив ее реплику без внимания, Иван порывисто развернулся и выскочил из хижины.

— Бежим! — крикнул жене Егор, выскакивая следом.

Варя едва успела схватить его за рукав:

— Куда? Думаешь, Иван Иванович без тебя не справится?

— Ты не понимаешь! Что-то случилось. Помнишь заросли возле машины времени, где я закрепил дублирующую подстанцию для обеспечения связи с ИИИ? Так вот, если Иван Иванович почувствовал непреодолимое желание сбегать в кусты… в смысле — к тому кусту, значит, поступил сигнал экстренного вызова.

— Ох, мамочки, — выдохнула перепуганная Сыроежкина — и присоединилась к спринтерскому забегу.

Впрочем, догнать мэтра ребятам не удалось. Когда они, запыхавшиеся и вспотевшие, домчались до места, тот уже сидел под кустом, в отчаянии обхватив голову руками.