Но вот снова раздался какой-то шорох. Кто-то был совсем рядом.

Я задержала дыхание.

– Эми? Эми, где ты? Ты кричала? – раздался голос Уилла. – Все в порядке? Эми?

Уилл! Какое облегчение! Я выдохнула:

– Я здесь…

– Эми?

– Уилл?

Шаги приближались. Уилл натолкнулся на мое плечо, нащупал волосы. Потом провел пальцами до подбородка.

– Почему ты плачешь? – спросил он.

Я почувствовала, как Уилл сел рядом.

– Я… кто-то напал на меня, – пролепетала я. – С кинжалом.

– Что? – воскликнул Уилл. – С кинжалом? Ты ранена?

– Нет, я… смогла увернуться, и потом… он вдруг исчез.

– Слава богу! Ты видела, кто это? Куда он ушел?

– Нет. Достаточно и того, что его сейчас нет. Ты знаешь, где Вертер?

– Нет.

– Ненавижу этот туман. Пусть Пак уберет его.

– Это может затянуться. Слишком уж он любит путаницу.

– Вот класс!

От мысли, что придется и дальше сидеть в этой темноте, я поежилась.

– Тебе холодно? – Уилл обнял меня за плечи.

Я благодарно прислонилась к нему. Никогда бы не сделала такого при свете. Темнота еще плотнее окутала нас, крепко прижав друг к другу. Я слушала, как бьется сердце Уилла, и мое дыхание постепенно выравнивалось. Его футболка пахла Штормсеем и служила доказательством того, что где-то за пределами безграничной тьмы существует остров.

– Я рада, что сижу здесь не одна, – пробормотала я, уткнувшись носом в тонкую ткань.

– Я тоже, – сказал Уилл. – Спасибо, что открыла мне глаза.

– В каком смысле? – не поняла я.

– Прийти сюда было правильно. В этой пьесе все так запуталось, что надо разобраться. Ты права, я не должен больше прятаться во внешнем мире. – Уилл придвинулся еще ближе. – Эми?

Лицо юноши вдруг оказалось очень близко к моему лицу. Так близко, что я почувствовала его дыхание на щеке. И в груди у меня что-то затрепетало.

– Да, Уилл?

– Я… рад, что вы с мамой приехали на Штормсей, – шепнул он.

– Правда?

В ответ Уилл коснулся моих губ нежно, словно крыло бабочки.

– Эми!

Трепет у меня в груди превратился в разочарованный стон.

– Вертер, – догадался Уилл.

Только сейчас я поняла, что сидела с закрытыми глазами. А когда я открыла глаза, темнота уже сдавала свои позиции, а туман, стелившийся по земле, быстро отступал. Я, видимо, ходила по кругу, ведь мы снова – или все еще? – находились на поляне царицы фей. От танцующих созданий и самой Титании не осталось и следа, но люлька, устланная мхом, висела на месте, тихо покачиваясь.

В люльке сидел Вертер.

Листья и ветки запутались в его распущенных волосах. Рукав нарядной рубашки оторван, шелковые чулки в дырах. Он смотрел на нас, поджав губы. С таким видом, будто съел лимон.

– Рад с вами снова встретиться, – улыбнулся Уилл.

Вертер раздул ноздри.

– Что ж, – произнес он, не глядя на Уилла, – я везде искал вас, Эми, чтобы защитить. У вас все хорошо? Вы ранены?

– Только царапина, – улыбнулась я, ощупав шишку на лбу; она уже уменьшилась.

– Да… а где же сами эльфы? – Вертер оглянулся вокруг.

– Понятия не имею, – сказал Уилл, запрокинув голову.

Снова пошел снег. Густые хлопья летели на нас с неба. Температура падала с каждой секундой.

– Пойдемте-ка лучше обратно в город, пока Пак снова не наколдовал туман. Может, лето украли в самом начале пьесы и ее персонажи смогут нам помочь.

– Хорошо, – согласилась я, не особенно поверив в это. – Мы хотя бы не замерзнем до смерти, пытаясь все разузнать.

Уилл встал и протянул руку, чтобы помочь мне подняться меня на ноги. Вертер выбрался из люльки, и мы вместе покинули заколдованную рощу. Вскоре мы оказались у афинских ворот.

Принцесса ждала возвращения Рыцаря.

Много-много дней ждала его.

Неужели он забыл о ней?

Мы с Уиллом решили отправиться обратно на Штормсей уже под вечер. Убили кучу времени, опрашивая действующих лиц «Сна в летнюю ночь». Но усилия наши не увенчались успехом. Только ткач, по ходу пьесы получивший ослиную голову, рассказал, что недалеко от места действия по роще шнырял кто-то в плаще. Правда, он сомневался, вор ли это или обычный эльф.

Меня злило, что мы так мало узнали. Следовало наметить дальнейшие действия, но вылазка в пьесу Шекспира не принесла ясности, а, наоборот, все запутала. Я ни на йоту не приблизилась к разгадке, к тому же меня чуть не закололи кинжалом. А то, что произошло между мной и Уиллом… Когда туман рассеялся, я старалась не смотреть ему в глаза.

Он действительно поцеловал меня там, в темноте? Или мне это привиделось? Может быть, виновато колдовство? Эльфы умеют соединить самые нелепые влюбленные парочки, они способны заставить даже царицу увлечься ослом. Когда я вспоминаю то, что произошло между мной и Уиллом, у меня в груди все трепещет. Правда, в последние часы в памяти все упорнее всплывает другое, ужасное воспоминание. Та поездка всем классом. Однажды вечером мои одноклассники играли в «Правду или действие» и…

– Ты снова прыгаешь в книжный мир! – взвизгнула Бетси, как только мы приземлились на коврик в каменном кольце.

Она бросилась к Уиллу и порывисто его обняла.

– Я так и знала! – кричала она, взлохмачивая ему волосы. – Ты образумился! Наконец-то!

Я встала и отошла в сторону.

– Вы вместе побывали в «Книге джунглей»? – осведомился Глен.

Глена я не заметила, поэтому вздрогнула. Серая монашеская ряса среди серых валунов – лучше маскировки не придумать.

– Да… э-э-э… то есть мы ходили в «Сон в летнюю ночь» и…

– Ладно, ладно, – не дослушал Глен.

Он сидел на камне, зажав термос между коленями. Рядом стояли две грязные чашки. Видно, им с Бетси пришлось долго нас ждать.

– Если Шекспир понадобился, чтобы заставить Уилла снова прыгать, то я не против, – улыбнулся учитель.

– Ты все понял! Ты все понял! – распевала Бетси.

Она схватила Уилла за руки и попыталась закружиться с ним в танце. Тот покорился, хотя и без удовольствия. И смотрел устало куда-то в сторону. Я не отрывала взгляда от его губ.