– По телефону между Лондоном и Гамбургом? – прервал его Смайли, самим своим тоном давая понять, что эта новая для него информация весьма нежелательна.

– Он сказал мне, что они разговаривали кодом. Старые друзья, они знают, как дурачить. Но с доказательствами – никаких игр, говорил Влади, с доказательствами – никакого одурачивания. Ни по телефону, ни по почте, ни грузовиком – тут нужен верблюд – и точка. Влади помешан на соблюдении безопасности, о'кей, мы-то это знаем. Отныне действуем только по Московским правилам.

Смайли вспомнил про свой телефонный звонок в Гамбург в субботу вечером и снова подумал: интересно, откуда говорил Отто Лейпциг?

– Как только Цирк сообщит, что заинтересован, – продолжал Тоби, – Цирк выплачивает Отто Лейпцигу пять тысяч швейцарских франков в качестве гонорара за доступ к материалу. Джордж! Пять тысяч швейцарских франков! В качестве задатка! Только за право участия в игре! Затем – нет, Джордж, вы должны это выслушать – Отто Лейпцига привозят самолетом в Англию на конспиративную квартиру для снятия информации. Я хочу сказать, Джордж, я в жизни не слыхивал подобного бреда. Хотите услышать остальное? Если, выслушав Отто Лейпцига, Цирк захочет купить материал, – хотите услышать, сколько он запросил?

Смайли, конечно же, хотел.

– Пятьдесят косых в швейцарских франках. Может, выпишете мне чек?

Тоби ждал возгласа возмущения, но его не последовало.

– Все Лейпцигу?

– Несомненно. Такие условия поставил Лейпциг. Где еще найдете такого психа?

– А что Владимир просил для себя?

Небольшая заминка.

– Ничего, – нехотя произнес Тоби. И, похоже, чтобы избавиться от сказанного, снова взвихрил волну возмущения: – Баста. Итак, теперь Гектору оставалось только лететь в Гамбург на собственные денежки, сесть на поезд, идущий на север, и разыграть зайца для какой-то сумасшедшей игры в ловушки, которую затеял Отто Лейпциг с восточными немцами, русскими, поляками, болгарами, кубинцами, а также, без сомнения, будучи человеком современным, с китайцами. Я сказал ему – Джордж, послушайте меня, – я сказал ему: «Владимир, дружище, извините, но хоть раз уделите мне внимание. Скажите, что в жизни может быть такого важного, чтобы Цирк заплатил из своего драгоценного змеиного фонда пять тысяч швейцарских франков за какую-то дохлую встречу с Отто Лейпцигом? Мария Каллас никогда столько не получает, а, поверьте, поет она много лучше Отто». Он схватил меня за плечо. Вот тут. – Тоби показывает. – Сжал плечо, точно это апельсин. У старика силенок еще хватало, уж можете мне поверить. «Привезите мне документ, Гектор». Говорил он по-русски. Там место очень тихое, в этом музее. Вокруг все мгновенно приутихли, прислушиваясь. У меня возникло скверное чувство. А он заплакал. «Ради всего святого, Гектор, я старый человек. У меня нет ног, нет паспорта, нет никого, кому я мог бы верить, кроме Отто Лейпцига. Поезжайте в Гамбург и возьмите документ. Когда Макс увидит доказательство, он мне поверит – Макс умеет верить людям». Я попытался успокоить его, делал намеки. Говорил, что с эмигрантами нынче никто не хочет возиться, политика изменилась, новое правительство. Посоветовал: «Владимир, поезжайте домой, сыграйте в шахматы. Послушайте, я как-нибудь зайду в библиотеку, может, вместе сыграем». Тут он мне ответил: «Гектор, я все это затеял. Я приказал Отто Лейпцигу выяснить ситуацию. Я послал ему денег для проведения основной работы, все, что имел». Послушайте, это же был старый, разочарованный человек. Забудьте об этом.

Тоби умолк. Смайли не шевелился. Тоби встал, подошел к буфету, налил две рюмки чрезвычайно посредственного хереса и поставил одну на столик, рядом со статуэткой Дега, сказав: «На здоровье». Он осушил свою, но Смайли по-прежнему сидел неподвижно. Тоби тут же зашелся от гнева и ярости.

– Значит, я убил его, Джордж, о'кей? Это ошибка Гектора, о'кей? Гектор лично всецело ответственен за смерть старика. Этого мне только не хватало. – Он беспомощно выбросил руки вверх. – Джордж! Наставьте меня, Джордж! Значит, ради этой истории мне следовало ехать в Гамбург, неофициально, без прикрытия, без няньки? Знаете, где там проходит граница Восточной Германии? В двух километрах от Любека? Меньше? Помните? В Травемюнде надо держаться левой стороны улицы, не то по ошибке можно стать перебежчиком. – Смайли даже не улыбнулся. – А если бы мне удалось вернуться, я должен был позвать Джорджа Смайли, пойти с ним к Солу Эндерби, постучать, точно бродяга, в заднюю дверь... «Впустите нас, пожалуйста, Сол, у нас абсолютно верная информация от Отто Лейпцига, всего пять косых в швейцарских франках за то, что он вам расскажет о вещах, совершенно запрещенных по законам бойскаутов». Мне так следовало поступить, Джордж?

Смайли достал из внутреннего кармана потрепанную пачку английских сигарет. Из пачки вынул самодельный снимок и молча передал его через столик Тоби.

– Кто второй мужчина? – бесстрастно спросил Смайли.

– Не знаю.

– Не его партнер, саксонец, человек, вместе с которым он крал в старые времена? Кретцшмар?

Тоби покачал головой, всматриваясь в снимок.

– Так кто же второй? – не отступался Смайли.

Тоби вернул ему фотографию.

– Джордж, пожалуйста, обратите внимание на то что я скажу, – спокойно ответил он. – Вы меня слушаете?

Смайли, возможно, слушал, а возможно, и нет. Он засовывал снимок назад в пачку из-под сигарет.

– В наши дни такие вещи подделывают, вы это знаете? Это очень просто, Джордж. Я хочу поставить чью-то голову на другие плечи, у меня есть необходимое оборудование, я это делаю за две минуты. Вы человек не технический, Джордж, вы в этом ничего не понимаете. Фотографии не покупают у Отто Лейпцига, а Дега не покупают у синьора Бенати, понимаете?

– А негативы подделывают?

– Безусловно. Подделывают фотографию, затем снимают ее, получается новый негатив – почему бы и нет?

– А это подделка? – поинтересовался Смайли.

Тоби помедлил с ответом.

– Не думаю.

– Лейпциг много разъезжал. Как мы вызывали его в случае необходимости? – спросил Смайли.

– Строго говоря, он находился в пределах досягаемости. Абсолютно.

– Так как же мы его вызывали?

– На обычную встречу путем объявления в разделе бракосочетаний «Гамбургер абендблатт». Петра двадцати двух лет, блондинка, маленькая, в прошлом певица – чепуху в таком роде. Джордж, послушайте меня. Лейпциг – опасный прощелыга с большим количеством низкопробных связей, главным образом – в Москве.

– А в срочных случаях? Были у него дом, девушка?

– В жизни у него не бывал дома! На пожарный случай Клаус Кретцшмар играл роль ключника. Джордж, ради Бога, послушайте меня хоть раз...

– А как добирались до Кретцшмара?

– У него есть парочка ночных клубов. Этакие бордели. Мы оставляли там записку.