Сиэтл после твоего отъезда ничуть не изменился. Было три солнечных дня, но теперь снова льет. От мамы до сих нет никаких вестей. Я постоянно на связи с сотовым оператором и системой поддержки банковских карт. Как только что-нибудь произойдет, они сразу мне сообщат.

Би, запомни, вся эта ситуация не имеет к тебе никакого отношения. Это взрослая проблема между мной и мамой. Все сложно, и я не уверен, что сам все полностью понимаю. Самое главное, чтобы ты помнила, что мы оба тебя очень любим.

На следующей неделе я лечу в Колумбию. Думаю, смогу заехать в «Чот», забрать тебя, и мы на несколько дней махнем в Нью-Йорк. Остановимся в «Плаза», как Элоиза[23].

Я ужасно скучаю по тебе, звони мне в любое время или выходи в скайп, если изменишь о нем свое мнение.

С любовью, папа

* * *

Факс от Су-Линь

Дорогая Одри!

Надеюсь, у тебя все в порядке. Как ты устроилась в Аризоне? Или в Юте? Или в Нью-Мексико? Уоррен сказал только, что вы в мотеле посреди пустыни, без сотовой связи и интернета, чтоб вас!

Не знаю, какие из последних новостей до тебя дошли, так что начну сначала.

Как ты догадалась задолго до меня, работа в «Саманте-2» очень сблизила нас с Элджи. С моей стороны все началось с восхищения его гением, а затем, когда он доверился мне и рассказал, какому насилию подвергается в семье, это чувство расцвело в нечто большее.

В восьмом классе проходят Шекспира. Линкольну задали выучить монолог. (Расскажи об этом Кайлу – он обрадуется, что больше не учится в «Галер-стрит»!) Линкольну достался отрывок из «Отелло», где Мавр отстаивает их с Дездемоной право на любовь. Это наша с Элджи история в двух словах:

Она меня за муки полюбила,

А я ее – за состраданье к ним[24].

Лучше Шекспира не скажешь, правда?

Как ты знаешь, Бернадетт исчезла из собственного дома во время интервенции. Сначала все испугались, что ее похитила русская мафия. Однако вскоре мы узнали, что русских арестовали во время пересадки в Дубровнике. После этого ФБР и полиция испарились быстрее Бернадетт!

Элджи и Би в итоге не поехали в Антарктиду. Элджи пришлось лечить царапину на роговице и накладывать швы на веко. Спустя 72 часа он объявил Бернадетт в розыск. Но до сих пор о ней нет никаких сведений.

Я думаю, ее утащили призраки стрейтгейтских девочек. Ты знала, что это была не просто «исправительная школа»? Там запирали беременных девочек, а в подвале делали нелегальные аборты. И в таком-то месте Бернадетт решила растить дочку!

Но я отвлеклась.

У Элджи был резервный план: в январе отослать Би в школу. Когда Бернадетт пропала, он решил, что Би не захочет ехать. Но она, наоборот, настояла на переводе в «Чот».

Я предложила Элджи переехать ко мне, но он предпочитает жить в отеле. Я уважаю его решение. А мне выпало счастье ухаживать за их дурной псиной, которая день и ночь бродит кругами, скулит, ищет Бернадетт и повсюду капает слюнями.

Элджи советует подыскать на Холме королевы Анны дом побольше и готов за него платить. Линкольн поступил в «Лейксайд» (Я тебе не говорила? Мы поступили в «Лейксайд»!) И раз уж наша жизнь в ближайшие четыре года будет крутиться вокруг «Лейксайда», я подумала – а чего цепляться за холм? Почему не переехать, скажем, в Мэдисон-парк? Оттуда ближе до «Лейксайда». И до «Майкрософта». Элджи согласен – только бы дом не надо было ремонтировать.

Я нашла уютное гнездышко прямо на берегу озера Вашингтон – очаровательный крафтсмен, который раньше принадлежал Курту Кобейну и Кортни Лав. Акции Линкольна в школе после этого пойдут в гору – это уж точно!

Я ушла из «Майкрософта», и слава Богу. Там назревает новая большая реорганизация. Да, опять! Конечно, «Саманте-2» ничего не грозит, но все же «Майкрософт» сейчас не назовешь приятным местом. Какая уж тут производительность труда среди всех этих слухов.

Перечитала письмо и вижу, что оно ужасно бестактное, если учесть, где ты сейчас находишься. Кстати, где? И как там Кайл? Надеюсь, ты за меня порадуешься.

С любовью,

Су-Линь

Суббота, 15 января

Факс от Одри Гриффин

Дорогая Су-Линь!

Поздравляю тебя с новообретенным счастьем. Ты чудесный человек и заслуживаешь всей радости, какую приносит тебе новая жизнь. Пусть она продлится как можно дольше.

Что касается меня, то я обрела покой в Юте, Кайл здесь проходит реабилитацию в пустыне. У него наркозависимость, а еще ему поставили СДВГ и пограничное расстройство личности.

Мы нашли для него чудесную, хотя и трудную, программу с полным погружением. Мы выбрали Юту, потому что это единственный штат, где закон позволяет похищать собственного ребенка. Так что Юта специализируется на этих пустынных программах. В первый день Кайла и других детей увезли с завязанными глазами на двадцать миль вглубь пустыни и бросили там без спальных мешков, еды, зубных щеток и палаток. Сказали, что вернутся за ними через неделю.

Это не похоже на реалити-шоу, когда везде стоят камеры и следят за всеми. Нет. Этих детей заставляют взаимодействовать друг с другом для того, чтобы выжить. Многие из них, в том числе Кайл, резко завязали с наркотиками.

Конечно, сначала я была в ужасе. Кайл не в состоянии делать элементарные вещи. Помнишь, как он мне названивал, когда мы с тобой устроили девичьи посиделки? «Ма-а-а-м, в пульте сели батарейки!» И я ушла раньше, чтобы зайти в магазин и купить их! Я думала: «Как он выживет семь дней в пустыне?» Хуже того – я смотрела на других мам и боялась, что мой сын убьет кого-то из их детей.

Через неделю детей забрали и привезли в реабилитационный центр. Кайл вернулся живым, похудел на десять фунтов, вонял так, что глаза щипало, и стал чуть-чуть послушнее.

Уоррен уже вернулся в Сиэтл, а я не смогла. Поселилась в мотеле, по сравнению с которым «Вестин» – это Тадж-Махал. Автоматы с газировкой здесь закрыты железной решеткой, а простыни такие колючие, что я поехала в ближайший «Уолмарт» и купила хлопковые.

Я стала ходить на заседания Ал-Анон – это организация для родителей, чьи дети имеют проблемы с наркотиками. Я призналась себе, что больше не контролирую свою жизнь. Я всегда ходила в церковь, но эта программа исполнена особой духовности, с какой я раньше нигде не сталкивалась.

Если честно, то я боюсь возвращаться в Сиэтл. Гвен Гудиер великодушно предложила принять Кайла обратно в «Галер-стрит» после весенних каникул и разрешила ему сдать летом все долги и получить аттестат вместе с остальным классом. Но я не уверена, что готова к возвращению. Я уже не та женщина, что написала дурацкий рождественский стишок. Но кто я такая, я не знаю. Пусть Господь ведет меня.