В ходе этого наступления наши танки поддерживались авиацией, обладавшей полным превосходством в воздухе, но на Восточном театре военных действий эта поддержка не имела такого значения, как во Франции или Африке. В ходе кампаний 1940-го и 1944–1945 годов на Западном фронте авиация во многом определяла исход танковых сражений, но на необозримых равнинах России танковые армии были главным инструментом победы. Эффективная поддержка авиации могла быть обеспечена только на определенном участке и на ограниченный период времени. Но никогда не удавалось добиться такого превосходства в воздухе, которое имели на Западе немцы в 1940 году и англо-американцы в 1944–1945 годах.

Я отнюдь не хочу сказать, что авиационная поддержка не слишком желательна в условиях России, но лишь то, что громадная протяженность фронтов в 1941–1942 годах и относительная слабость военно-воздушных сил, участвующих в сражениях, ограничивали эффективность авиационной поддержки. Русская военная кампания показала, что чем шире танковые войска поддерживаются и снабжаются авиацией, тем больше их мобильность и выше шансы на успех.

Карта 26 показывает линию фронта в Южной России в середине июня 1942 года и направления ударов немецких войск. На летний период 1942 года перед нашими армиями на юге России была поставлена задача разгромить войска маршала Тимошенко и уничтожить противника в излучине реки Дон между Ростовом и Воронежем и тем самым подготовить плацдарм для последующего броска на Сталинград и к нефтяным районам Кавказа. В планах наступление на Сталинград и Кавказ предусматривалось начать позже, не ранее 1943 года.

Первоначально основная роль в операции отводилась группе армий Вейхса, в которую входили три армии, в том числе 4-я танковая. Эта группа армий имела своей задачей прорыв русского фронта на курском направлении. Затем в прорыв должна была устремиться 4-я танковая армия, состоявшая из двух танковых корпусов, и выйти к Дону в районе Воронежа. С этого плацдарма она должна была повернуть вправо и, соединившись с XL танковым корпусом 6-й армии, находившейся на ее фланге, наступать вдоль Дона на юг. Предполагалось, что в громадной излучине реки между Ростовом и Воронежем удастся заманить в ловушку много русских дивизий[160].

Одновременно в наступление должны были перейти пехотные дивизии, которым отводилась роль флангового прикрытия танковых войск, в особенности северного фланга, который был бы обращен к неприятелю и оказался бы весьма уязвимым. Группа армий Вейхса должна была наступать по идеальной для танков местности – широкой холмистой равнине, обеспечивающей нашим танкам свободу маневра.

Фронт маршала Тимошенко был ослаблен неудачным майским наступлением южнее Харькова; кроме того, Верховное главнокомандование русских считало, что мы будем наступать в направлении Москвы, и соответствующим образом расположило свои стратегические резервы. Поэтому наступление наших войск на фронте между Курском и Харьковом, начавшееся 28 июня, оказалось полной неожиданностью для противника. Фронт его в скором времени был прорван, и 4-я танковая армия устремилась к Дону.

Генерал Гот, командующий 4-й танковой армией, получил приказ выйти к Дону в районе Воронежа, а затем сделать поворот и двигаться к югу. Эту задачу он выполнил за 10 дней, пройдя с постоянными боями 120 миль. Я не стану подробно описывать ход всей операции, ограничусь только характеристикой основных факторов, предопределивших успех Гота. К их числу можно отнести следующие:

1) приказ, отданный бронетанковым войскам командованием группы армий Вейхса и группы армий «Юг», был четко сформулирован и никогда не менялся, не дополнялся и не корректировался. Резервы русских, спешно подтянутые сюда, были сначала смяты немецкими танками, а затем уничтожены пехотными дивизиями, следовавшими за танками. Командование смело принимало рискованные решения. Генерал Гот ни разу не уклонился от своей основной цели – выйти к Дону в районе Воронежа;

2) авиация осуществляла поддержку только наступающих танковых частей;

3) разведывательные подразделения авиации были переданы в прямое подчинение 4-й танковой армии; это сделало возможным своевременно получать дивизиям и корпусам предупреждения о прибытии русских резервных танковых частей в район боев. В танковом бою у Городища – посередине между Курском и Воронежем – передовые танковые части русских были встречены противотанковой артиллерией танкового корпуса и затем уничтожены немецкими танками, нанесшими им удар с фланга и с тыла. Поскольку наше командование могло заблаговременно узнать, что собирается предпринять противник, мы могли организовать засады для приближающихся русских частей и отразить их контратаки. Подобно французам в 1940 году, командование русских растерялось и бросало резервы в бой по частям. И было это на руку 4-й танковой армии;

4) все старшие офицеры, в том числе командиры корпусов, находились в боевых порядках частей, идущих в авангарде наступления. Даже генерала Гота чаще можно было видеть в передовых танковых частях, чем в своем штабе, хотя и штабы находились, как правило, близко к фронту. Командиры дивизий двигались впереди, и их сопровождали бронированные подвижные средства радиосвязи, с помощью которых они могли управлять своими войсками. Таким образом, они имели самое непосредственное представление о ходе боя и могли принимать быстрые решения в любой обстановке. Многие офицеры 4-й танковой армии раньше служили в кавалерии и сохранили в душе смелость и приверженность к стремительным ударам, свойственные кавалеристам.

Во время наступления 4-й танковой армии к Дону пехота 2-й немецкой армии заняла оборону на рубеже Воронеж – Орел, которую русские танки безуспешно пытались прорвать. Подойдя к Воронежу, наши танковые дивизии развернулись по дуге к югу. Этот поворот по времени совпал с яростными атаками противника против 2-й армии, так что у нас появилось сильное искушение вернуть танки назад для оказания помощи пехоте. Один за другим бронетанковые корпуса русских подходили к недостаточно защищенному северному флангу и вводились в бой. Но путь на юг был открыт, и немецкие группы армий решили не отступать от поставленной цели. Группа армий Вейхса и группа армий «Юг» не стали принимать во внимание опасения 2-й армии, и всем имеющимся в нашем распоряжении танковым силам был отдан приказ наступать в южном направлении. Благодаря силе воли и решительности фельдмаршала фон Вейхса и его коллеги фельдмаршала Листа была одержана крупная победа. Войска Тимошенко были отброшены далеко на юг, и танки Гота устремились вперед по равнине между реками Северский Донец и Дон. Ни жара, ни густые клубы пыли – ничто не могло остановить их наступления. Ростов пал 23 июля, и наше Верховное командование объявило о захвате 240 тысяч пленных.

Глубина района боевых действий определялась рекой Дон, которая преградила нашим войскам путь. Но авангарду 4-й танковой армии удалось форсировать Дон, и он вошел в Воронеж 3 июля, что расходилось с первоначальным планом. Однако не так-то легко было сдерживать отчаянных, быстро и решительно действующих командиров, которые мчатся на противника в головных танках. В этом наступлении командир танковой роты, в азарте погони, ворвался со своими 15–20 танками в Воронеж по отбитому у русских оставшемуся невзорванным мосту и увлек за собой свой батальон, свой полк и, наконец, всю дивизию.