тебя расслабим, — и я одним движением через голову сняла с себя одежду.

— Давай, — хмыкнул Марк, но былого энтузиазма я в нем уже не замечала.

А потом он снова, как делал это уже почти месяц, просто загнул меня раком и отымел.

Тогда я еще не замечала, как вопила сирена в моей голове. Это сейчас я все прекрасно понимаю, но в то время еще верила, что все образуется. Хотя уже знала, что рано или поздно, но я солью Сажину. Причем так жестко, что она с моим Марком не сможет увидеться, как минимум, никогда.

Просто надо было подготовиться. Вдумчиво. Так, чтобы комар носа не подточил.

— По отпуску ничего не изменилось? Летим вместе?

— Угу…

Вот и весь разговор.

И я так ждала это время наедине с ним, вот только Марк, приехав в аэропорт за пять минут до конца регистрации, вдруг огорошил меня, что на Лазурный Берег я лечу одна. У него, видите ли, появились срочные и совершенно неотложные дела, которые вот прям никак нельзя проигнорировать.

— Я прилечу чуть позже, — обещал он мне, — может быть даже уже завтра.

И кормил завтраками каждый божий день, пока однажды я окончательно не психанула. Я звонила ему весь вечер и все утро, а когда наконец-то он взял трубку, то заявил мне, что нам нужно серьезно поговорить. Но только тогда, когда я вернусь.

— Сейчас! — вопила я в трубку, не в силах сдержать свое бешенство и ослепляющую ревность.

— Это не тот разговор, который ведут по телефону, Лиана.

— Мне насрать! Говори сейчас!

— Успокойся.

— Где ты? С кем ты? Ты с другой женщиной, да? Я убью ее, а тебе яйца оторву, если это так! Ты слышишь меня, Хан?

— Прилетишь и поговорим…

И скинул. Просто, мать его, скинул звонок. Я бы звонила снова и снова, еще и еще. И так миллионы раз, пока бы он мне не ответил. Но Марк Хан просто выключил телефон, будто бы я назойливая пиявка, что пьет его благородную голубую кровь и мешает ему наслаждаться жизнью.

Я уж было хотела тут же лететь обратно и убивать всех и вся, но от глупых и опрометчивых поступков меня предостерегла мать. Инга Разумовская уже в этот же день была рядом, а потом технично вправила мне мозги.

— Нарубишь дров, а потом как его возвращать будешь, тупая ты кляча? У Ханов целая империя, отец мечтает о союзе с ними! А ты что? Приди в себя, припадочная? Девку эту мы утилизируем, отец постарается. Он же уже пообещал тебе, что все сделает. А после ты мальчику поможешь залатать душевные раны. Поняла меня?

— Но он прямо сейчас спит с другой! Мама! Я не могу это вынести! Не могу! — рыдала я и чуть ли не драла на голове волосы.

— Терпи! — рявкнула мать так громко, что я тут же заткнулась и икнула.

— Мама…

— Не волнуйся, Лиана, выдохни! Маховик запущен и скоро кое-кто отправится в места не столь отдаленные шить трусы и спецодежду. А мы будем жить дальше. Запоминай простое правило этой жизни, дочь: хорошо смеется тот, кто богатый и хитрый.

— У-у…мамочка! — выла я, заглатывая в себя очередную порцию сильнодействующего успокоительного.

— Не ной, все сыграем по нотам. Ты только слушай меня внимательно и делай в точности то, что я тебе говорю. Итак, во-первых, не звони ему и не истери. Во-вторых, напиши ему, что решила немного задержаться на отдыхе. Это нужно для дела. И, в-третьих…

— Да?

— Ты должна будешь появиться у него в офисе. Но не просто так, а эпично!

Но я все равно не сидела, сложа руки, как просила того мать. Я набрала номер секретаря Хана и своего личного охранника. И уже через несколько дней узнала, что мой любимый мужчина действительно кувыркается с этой грязной шалавой. С этой мерзкой воровкой. С этой тварью! И не абы где, а в квартире на Ордынском тупике.

В нашей квартире! В нашей постели!

Для нее он даже стандартные условия найма изменил. Для нее выдергивал юристов и охрану, чтобы утрясти какие-то личные проблемы где-то в Выхино. Для нее он решал вопрос продажи ее недвижимости в том же районе. Все, блядь, для нее!

А-а-а, сука!!!

Но вот наконец-то настал день «Х» и час расплаты. И я явилась в офис Марка. Точнехонько в то время, когда он драл на рабочем столе эту потрепанную потаскуху. О-о, поверьте, довольную рожу Хана после секса я ни с чем не перепутаю! Взгляд такой с поволокой, сытый и улыбка чеширского кота…

Конечно, он сразу изменился в лице, когда увидел меня, но мне хватило и мгновения, чтобы смекнуть, что к чему. И то, что я увидела в его глазах мне, ой как, не понравилось.

Он боялся. Вот только не за меня. И не за нас. Он боялся, что я что-то сделаю этой его кривой вертихвостке. Он весь излучал предостережение, а я ему словесно транслировала только одно: если он со мной не объяснится, то я устрою тут гребаный апокалипсис! И первая под раздачу попадет его сраная Таня, которая стояла и тряслась, как позорная Каштанка.

П-ф-ф, вообще мне не ровня! Серая, тусклая скелетина! Да я прикатаю ее асфальтоукладчиком и даже не замечу!

И Хан пошел у меня на поводу, правда приказав Сажиной ждать его за дверью. Ничего, там у меня на этот случай была Алина, она, если понадобится, сделает так, чтобы шалава убежала подальше, сверкая пятками. Что, собственно говоря, и произошло.

Конечно, Марк сразу же перешел к жареному, давая мне отставку по всей классике жанра. Вот только я его не слушала, я смотрела на ярко-красный телефон, что лежал у того на столе. И я была обязана до него добраться.

— Боже, мне плохо, Марк. Воды, прошу! — после пары его реплик прикинулась я разбитой вазой.

— Черт! — и он благородно потопал к бару, наливая мне попить.

Рыцарь недоделанный!

А я схватила телефон, проверила, что он без блокировки и свернула разговор, вылетая в приемную и рвя себе глотку:

— Любимый, давай обсудим это дома, хорошо? Я соскучилась по нашему гнездышку. Закажем вкусняшек, побудем наедине, — и победно улыбнулась, видя, что дверцы лифта, в котором находилась разбитая Сажина, уже закрываются.

Дальше больше. Набрать своего водителя и попросить везде следовать за девушкой, которая совсем скоро выбежит из здания в голубом юбочном костюме. А чуть позже встретиться с ней, чтобы вручить ей ее убогий гаджет, в котором я уже знатно пошаманила, и наконец-то добить.

Прихлопнуть,