Однако не стоит преуменьшать драму, разыгрывавшуюся внутри меня. Сердце оглушительно колотилось, я с трудом шевелилась и не могла вымолвить ни слова.

Всю жизнь я мечтала найти дочь! И вот она здесь – живая и здоровая, в моем доме, пожимает мне руку!

Марисса шагнула вперед.

– Удивительная история, правда? – заговорила она, с очаровательной прямотой разбивая лед неловкого молчания.

Взгляд мой встретился со взглядом миссис Мур. Она улыбалась тепло и понимающе, словно мы с ней хранили общий секрет, и, к собственному удивлению, мне захотелось броситься к ней в объятия и заплакать как ребенок.

– Еще бы! – ответила она. – Вы не представляете, сколько раз мы гадали, что с вами случилось, и жалели, что не можем узнать о вас больше. Кто бы мог подумать, что мы с вами из одного города!

– Да, все это удивительно, – словно эхо, отозвалась я.

– Нет, вы не понимаете! – живо проговорила миссис Мур, сжимая мою руку. – Я так счастлива узнать, что вы выжили после аварии! Мы мечтали с вами познакомиться! Бекки всегда говорила: она верит, что вы живы, и рано или поздно вас найдет.

Ну вот, кажется, без объятий и рыданий все-таки не обойтись! Я ощутила, как глаза наливаются слезами.

– Я тоже никогда не верила, что ты умерла!

Не успела я вздохнуть, как Бекки бросилась ко мне, и в следующий миг мы уже крепко обнимали друг друга. Не веря себе, я слушала биение ее сердца, чувствовала чистый запах ее тела. Боже, ты ответил на все мои молитвы!

Я словно заново родилась.

Никогда я не держала на руках ее маленькую, не вдыхала младенческий запах, не чувствовала, как крохотные пальчики сжимают мой палец. Но сколько раз об этом мечтала!

Исполнились все мои желания! И не только – теперь я знала, что это была и ее мечта. Мечта всей ее жизни.

– Как же я счастлива наконец с тобой встретиться! – пробормотала я, задыхаясь от волнения. – И как повезло, что ты нашла себе хорошую семью!

– Это они меня нашли, – ответила она, слегка отстраняясь, чтобы взглянуть мне в глаза, и у меня захватило дух от ее сияющей улыбки.

– Спасибо, что дали разрешение раскрыть тайну удочерения, – проговорила Сандра. – Как только Марисса рассказала обо всем, я сразу позвонила в агентство. Там все подтвердили.

– Так они раскрыли тайну?

– А вы не знали?

Я покачала головой:

– Наверное, не понимали, что им теперь делать. Испугались, что я подам на них в суд.

– И у вас есть на это полное право, – ответила она. – То, что произошло… это просто немыслимо. Даю вам слово, Джерри разберется в этой истории! И позаботится о том, чтобы такое не повторилось.

– Благодарю вас.

– Простите нас, Кейт, – помолчав, добавила Сандра. – Мы ни за что не решились бы на удочерение, если бы знали, что бумаги подделаны.

– Вас я ни в чем не виню, – заверила я. – Вы ничего дурного не сделали. Вы хорошие люди, и я только благодарна вам за любовь и заботу о Бекки. Если бы вы знали, сколько раз я молилась о том, чтобы она была жива – и жила в какой-нибудь хорошей семье вроде вашей!

Появился Райан с напитками. Пока он и Марисса делали холодный чай, мы переместились в гостиную.

Бекки села со мной рядом.

– Я хочу все-все о тебе знать! – объявила она. – Марисса говорила, что ты парамедик.

Я кивнула и стала рассказывать о работе в Нью-Гэмпшире. Одно тянуло за собой другое, и скоро я поведала всю свою историю: как едва не сделала аборт, но передумала в последнюю минуту, как сразу после школы мы с Гленом поженились, как не могли иметь детей, как Глен связался с наркодилерами и погиб, а я оказалась в Честере.

– Прежде всего, – сказала Бекки, выслушав меня, – спасибо за то, что в тот день ты передумала и не сделала аборт! Ты очень храбрая!

– Знаешь, у меня было что-то вроде видения, – объяснила я. – Вдруг я очень ясно себе представила маленькую рыжеволосую девочку со звонким смехом. И вот ты сидишь сейчас передо мной, у тебя рыжие волосы и звонкий смех. Как все это непостижимо!

Мы немного помолчали, но теперь в молчании не было неловкости.

– Кейт, – заговорила Марисса, ставя перед нами поднос с холодным чаем, – кстати, о чудесах…

Сначала я ее не поняла, однако в следующий миг вспомнила.

– Это твой? – спросила я у Бекки.

Сандра ахнула, прикрыв рот рукой, а Бекки в изумлении приподнялась с дивана.

– Боже! Откуда он у вас?

– Точно не знаю, – ответила Марисса. – Мне подарила его бабушка, а она скончалась на прошлое Рождество. Может быть, нашла где-то в деревне? Просто однажды она принесла его домой, сказала, что он сирота и ищет себе дом.

Бекки схватила Буббу и повернулась к матери.

– Мы потеряли его много лет назад, – объяснила Сандра, – здесь, летом, когда приезжали на гонки. Искали повсюду и даже в последующие годы надеялись, что где-нибудь на него наткнемся. Значит, все это время он был у вас? Но откуда вы узнали, что это медвежонок Бекки?

– Дело в том, что еще раньше он был моим, – ответила я. – В ночь аварии он был со мной в машине. А потом бесследно исчез. Я вижу лишь одно объяснение: похоже, хоть в одном мой отец поступил правильно. Отдал Буббу вместе с Бекки в агентство по усыновлению и попросил, чтобы его передали новым родителям. Единственное, чего я не могла понять – как Бубба попал в Честер? Когда Марисса услышала, что вы уже много лет приезжаете сюда из Бар-Харбора, то догадалась, что здесь может быть связь.

Отца я не простила и вряд ли когда-нибудь прощу, но в этот миг поняла, что благодарна ему хотя бы за Буббу. За то, что он сохранил связь между мной и дочерью.

Бекки прижала Буббу к груди – и снова ее улыбка и звонкий смех проникли мне в самое сердце.

Не знаю, как лучше закончить эту историю, ведь на самом деле она продолжается. Мы с Райаном по-прежнему живем в Честере; и я не устаю восхищаться миром и заключенным в нем волшебством. Глядя на небо, я удивляюсь облакам. Глядя на море, в молчаливом восторге слежу за тем, как пляшут на волнах сверкающие брызги солнца. Как прекрасна жизнь! Со всех сторон мы окружены чудесами – и как жаль, что чаще всего мы их не замечаем.

Мужественный профиль Райана, его улыбка, тепло рук – для меня еще одно чудо, дарованное судьбой.

Никогда я не пожалею, что забеременела в шестнадцать лет, и не усомнюсь в том, что с Гленом меня свела судьба. Не забуду и о том, скольких родных и любимых мне пришлось потерять. Видит бог, горя у меня в жизни было более чем достаточно. Порой я с тоской вспоминаю о потерях и думаю, что все это страшно несправедливо.