— Подумай о ребенке, Ливия. Подумай о том, что сможешь дать этому малышу семью и надежду на будущее. Если хочешь, если веришь, подумай еще о своем ребенке, о том, что бы он попросил тебя сделать, если бы остался жив.

Ливия крепко сжала руку, за которую держалась, и вздохнула. Ветер трепал ей волосы.

— А ты? Что это значит для тебя? У тебя есть надежда на будущее? Почему ты лишаешь меня этой надежды?

Они прошли еще немного в полной тишине и снова оказались перед входом в гостиницу. Портье растерянно смотрел на них из-за стеклянной двери.

Ричарди остановился и посмотрел на Ливию, окруженную ветром и морем.

— Это время не подходит мне, Ливия. И это место тоже. Ты имеешь право быть счастливой, имеешь право на удачу, которой у тебя не было. Ты красивая, Ливия, и молодая. Ты имеешь право, а я еще нет.

Ливия взглянула на него сквозь капли морской воды и собственных слез, улыбнулась и сказала:

— Я согласна. Я тоже буду на суде. Я сделаю это ради моего Карлетто. И ради тебя.

Женщина, вышивавшая у окна, почувствовала, что тоска перестала сжимать ей грудь. Еще не успев поднять глаза от вышивки и взглянуть на окно, она поняла, что занавески в окне напротив раздвинуты. Энрика улыбнулась и продолжила вышивать.