он. — Наследник, не первый, кстати, Великого рода. А все еще сопли пузырями пускает: "Ой, у меня велосипеда не было!".

Передразнил он сокамерника с великим удовольствием, да столь противно, что наблюдатель, чья очередь была в тот момент сидеть у мониторов, для себя откровенно решил: "Я бы уже пять минут как дрался!".

— И что же? — Продолжил добивать Приимков. — Как ЭТОТ детский сад ты вообще можешь называть дворянской честью? Детство же! Все, я обиделся! А ты не трожь мои игрушки и не писай в мой горшок!

Лицо Артема от таких оскорблений, да еще и сказанный в присутствии дамы, заметно даже в довольно тусклом свете ламп посерело. Или побелело. Трудно было сказать. В любом случае, остатки самоконтроля уступали желанию крепко пожать Приимкову… Горло.

До такого в своих разборках они не доходили никогда. Подобные оскорбления в дворянской среде можно было смыть. Но, как правило, исключительно кровью. И есть некий момент. Та самая точка невозврата. В этот раз они до нее дошли. И даже со всей дури вляпались. Остановить конфликт просто так уже не было никакой возможности.

— Что, звезду словил? — Глухо уточнил взбешенный Ростов. — Думаешь, что раз с Долгорукой пару раз за кофе скатался, и уже нам ровня?!

Татьяна удивленно приподняла бровь, дернувшись как от пощечины. Вот ей совершенно не улыбалось становиться причиной конфликта. Впрочем, никакие ее личные желания и "нихочушки" уже никакого значения для разворачивающегося действа не имели.

В общем, она это прекрасно понимала. Но все же решила попробовать:

— Эй, — воскликнула девушка, взмахнув руками. — Меня в это не вмешивайте!

Однако ее не услышали. Единственную эмоцию, что сейчас владела обоими парнями, можно было обозначить простым и понятным словом "бешенство". В такой миг уже не имеет значение, что именно ты услышишь и скажешь. Напряжение становится столь велико, что непременно найдет свой выход.

— А что? — Вкрадчиво поинтересовался парень. — Хотел бы быть на моем месте? Я ведь видел, КАК ты на нее смотришь? Завидуешь, да?! А самому подойти оказалось слабо… А нет!.. Подожди! Ты же так и сделал… Да-да! Но столь тупо и топорно, что тебя словно оборзевшего халдея отшили в направлении всех сторон света. Да, Тема?! А теперь ты тут распинаешься, доказывая какой ты крутой лишь на том основании, что твой герб не перечеркнут! Понимаю, когда личными заслугами похвастаться не выходит, павлин выставляет свои перья на показ. Беда в том, что под ними всегда находится самая обычная куриная задница. От того это и смотрится только смешнее.

Артем ловко и пружинисто вскочил на ноги, замерев напротив Алексея. То, что его физической подготовке уделялось меньше времени и внимания, вовсе не значило, что ее не было вообще.

— Долгорукая, да… — Начал было он.

— Эээээй! — Попыталась было вклиниться девушка, но ее, естественно, никто не услышал.

Парни уже давно забыли, что вообще-то здесь и сейчас они не вдвоем. Им уже обоим было все равно, кто их услышит и что на этот счет подумает! Хотелось только избавится от многолетнего напряжения и, похоже, кульминация их конфликта наступала здесь и сейчас.

— … Я ведь понимаю, зачем ты это делаешь! — Взбеленился окончательно Ростов. — Ты с самого детства таким был. Вот ты про велосипед вспомнил… Думаешь, я идиот? Не замечал, как ты нарочно подбивал ватагу прокатиться прямо передо мной?! Чтобы я видел как вам весело и здорово, но в свои игры вы меня не брали! Нет-нет, только устраивали их на виду. Но стоило мне попытаться присоединиться, как…

— Подожди-подожди-подожди! — Придвинулся еще на пол шага Алексей. — Заткнись, сука!

От удивления его оппонент действительно замолк. Не часто парня удавалось довести до такого состояния, чтобы он просто начал перебивать на полуслове как мартышка, не способная контролировать свои собственные эмоции и поступки. А уж чтобы опускался до уровня простых и бессмысленных оскорблений, так и вообще!

— То есть, раз ты не смог найти общий язык с компанией, то я виноват? А вовсе не твоя надменность, тупость и постоянное козыряние своим положением?! Так что ли, придурок?

На этом моменте даже Ростов решил, что пора бы остановиться. Дело могло закончиться совсем плохо. Приимков явно терял последние остатки самоконтроля. Вообще-то, для его целей остановиться стоило бы еще три часа назад. Но тут получилось как в том анекдоте про мощность атомной бомбы: "Да фиг ее знает. Рассчитывали на двадцать мегатонн, а оно ка-а-ак шарахнет!".

Да и правды в словах обоих было не так чтобы очень много. Нормально вполне вписывался Артем в компанию детворы. И играли они вместе. А что до личной взаимной неприязни друг к другу, то это было их делом. Ни один не опускался до того, чтобы исподтишка перетягивать остальных на свою сторону. С самого детства их противостояние было ограниченно нигде не зафиксированными, но оттого не менее жесткими правилами. И за флажки кто-то из них выходил редко. А если таковое и случалось, то старался как можно быстрее вернуться в "конвенциональное поле". И, как не удивительно с учетом их истории, нередко "отступник" от правил мог бы и извиниться. Что, впрочем, ничуть не влияло на их дальнейшее противостояние.

Однако сейчас, прямо на глазах застывшей Татьяны, рушились последние бастионы тех самых правил, а противостояние скатывалось к истеричным обвинениям друг друга во всем подряд. Здесь не было места разуму. Правда и прочие не слишком нужные в данный момент понятия отошли стыдливо отползали в разные стороны попранными и униженными. Зато нашлось для ненависти.

— Думаешь, я не знаю, чего ты добиваешься сейчас, а?! — Буквально прошипел Артем, глядя Приимкову прямо в глаза. — Ты, ублюдок, специально за Долгорукую уцепился, потому что знаешь, сука, как я…

Парень сбился. Слова застыли в горле.

Он слегка виновато глянул на застывшую в удивлении девушку. Вообще-то он надеялся, что рано или поздно объяснение между ними непременно случится. Однако вовсе не желал, чтобы оно приняло вот такой вот вид. Но смысл было уже строить из себя невинность? Сказавши "А", говори и "Б"!

— … Ты же знаешь, как я к ней отношусь, да?!

Татьяна охнула. Вот только этих разборок ей СЕЙЧАС не хватало.

И да, об этом знала и она. Вернее, догадывалась. Правда, считала за блажь испорченного мальчишки. А оно вот как оказалось. А известно ей было это просто потому, что впервые к ней подойти Ростов попытался еще лет в одиннадцать. На одном из баллов, устроенных ее отцом. И да, он был вежлив, предупредителен и даже примерно знал, как именно следует выразить свое