К утру Меррипен уехал. Он выписался из «Ратледжа», оставив записку, что поедет один в имение Рамзи.

Уин проснулась в смятении. На душе у нее было тяжело, она чувствовала себя усталой и измученной. Меррипен слишком долго был неотъемлемой частью ее самой. Он жил в ее сердце, он был ее плотью, ее душой. Отпустить его сейчас — все равно что отрезать от себя кусок. И все же другого выхода не оставалось. Меррипен сам не оставил ей выбора.

Она умылась и оделась, с помощью горничной уложила волосы. Никаких серьезных разговоров ни с кем из членов семьи не будет, решила она. Не будет ни слез, ни сожалений. Она выйдет замуж за доктора Харроу и будет жить вдали от Гемпшира. В другой стране. Вдали от Меррипена. И она попытается найти успокоение в том, что между ними пролягут сотни и сотни миль. Иначе жизнь ее стала бы совсем невыносимой.

— Я хочу выйти замуж как можно быстрее, — сообщила она Джулиану тем же утром, когда они пили чай в семейных апартаментах Хатауэев. — Я скучаю по Франции. Хочу вернуться туда без промедления. В качестве вашей жены.

Джулиан улыбнулся и прикоснулся к ее щеке своими ухоженными пальцами.

— Хорошо, дорогая. — Он взял ее руку в свою и провел большим пальцем по костяшкам ее пальцев. — У меня есть кое-какие дела в Лондоне, и я приеду к вам в Гемпшир через несколько дней. Там мы все и спланируем. Мы можем обвенчаться в часовне поместья, если желаете.

В часовне, которую перестроил Меррипен.

— Прекрасная мысль, — ровным голосом сказала Уин.

— Сегодня я куплю для вас кольцо, — сказал Джулиан. — Какой камень вы бы хотели? Сапфир под цвет ваших глаз?

— Любой камень на ваш вкус. Не сомневаюсь, что мне понравится ваш выбор. — Уин позволила ему задержать ее руку. Они оба молчали. — Джулиан, — пробормотала она, — вы еще не спросили о том, что… что произошло между мной и Меррипеном вчера вечером.

— В этом нет необходимости, — ответил Джулиан. — Главное — результат, а результат меня более чем удовлетворяет.

— Я… Я хочу, чтобы вы понимали, что я буду вам хорошей женой, — серьезно сказала Уин. — Я… Моя былая привязанность к Меррипену…

— Со временем все забудется, — тихо сказал Джулиан.

— Да.

— И предупреждаю вас, Уинифред… Я буду прямо-таки биться за ваши симпатии. Я стану вам таким преданным, таким великодушным мужем, что в вашем сердце не окажется места ни для кого, кроме меня.

Она подумала, не поднять ли вопрос о детях, хотела спросить его, может ли он со временем смилостивиться и позволить ей родить ребенка, если ее здоровье позволит, Но, насколько она знала Джулиана, он был не из тех, кто легко меняет свои решения. И она не была уверена в том, что дети сделают ее брак более счастливым. Она была в ловушке.

Какая бы жизнь ни ждала ее, она постарается извлечь из нее лучшее.

Два дня ушли на сборы. На третий день семейство отправилось в Гемпшир. Кэм, Амелия, Поппи и Беатрикс ехали в первом экипаже, тогда как Лео, Уин и мисс Маркс были во втором. Они отправились в путь еще до рассвета, чтобы приехать в Гемпшир до наступления темноты — ехать предстояло двенадцать часов.

Один Бог знает, какие разговоры велись во втором экипаже; Кэм лишь надеялся на то, что присутствие Уин не позволит Лео и мисс Маркс вцепиться друг другу в глотки.

Беседа в первом экипаже, как и ожидал Кэм, велась весьма оживленно. Его и трогал, и забавлял тот энтузиазм, с которым Поппи и Беатрикс начали компанию по выдвижению Меррипена на роль первого кандидата в мужья Уин. По наивности девушки считали, что единственное, что мешает Меррипену предложить руку и сердце их сестре, — это отсутствие средств.

— …так что, если ты дашь ему немного своих денег, — горячо говорила Беатрикс.

— …или если Лео отдаст ему часть своего состояния, — предлагала Поппи. — Лео все равно его промотает…

— Надо дать Меррипену понять, что это будет приданым Уин, — сказала Беатрикс. — Чтобы не задеть его гордость…

— И много денег им не понадобится, — заявила Поппи. — Большие особняки и дорогие экипажи не представляют особой ценности для них обоих.

— Подождите, вы обе, — сказал Кэм, вскинув руки, словно хотел себя защитить. — Проблема куда сложнее. Дело не только в деньгах, и… да перестаньте вы трещать хоть на минуту и послушайте меня. — Он улыбнулся, переводя взгляд с одной пары глаз на вторую. Сестры смотрели на него с тревогой и надеждой. Его умиляла их озабоченность судьбой Уин и Меррипена. — У Меррипена достаточно средств, чтобы обеспечить им с Уин безбедное существование. Он очень хорошо зарабатывает как управляющий поместьем. Но помимо этого, у него есть неограниченный доступ к счетам лорда Рамзи.

— Тогда почему Уин собирается выйти за доктора Харроу, вместо того чтобы выйти за Меррипена? — в недоумении воскликнула Беатрикс.

— По причинам, которые Меррипен не хочет называть, он считает, что не будет для нее подходящим мужем.

— Но он любит ее!

— Любовь не решает всех проблем, Беатрикс, — нежно сказала Амелия.

— Ты сейчас говоришь так, как, наверное, говорила бы наша мама, — с улыбкой заметила Поппи. Беатрикс выглядела раздосадованной.

— А что бы сказал на это ваш отец? — спросил Кэм.

— Он пустился бы в долгие философские рассуждения о природе любви, и ни к каким практическим выводам его изыскания не привели бы, — сказала Амелия. — Но слушать его было бы очень интересно.

— Мне все равно, что там за сложности, — сказала Беатрикс, — я лишь знаю, что Уин должна выйти за Меррипена. Ты не согласна, Амелия?

— Это не наш выбор, — ответила Амелия. — И не выбор Уин тоже, если только этот упрямец не предложит ей альтернативу. У нашей сестры связаны руки. Она бессильна что-либо предпринять, пока Меррипен не сделает ей предложение.

— Разве не было бы справедливее, если бы леди могли делать предложение джентльменам? — задумчиво сказала Беатрикс.

— Господи, конечно, нет, — тут же ответила ей Амелия. — Тогда джентльменам было бы слишком легко жить.

— В царстве животных, — заметила Беатрикс, — самцы и самки имеют равный статус. Самка может делать все, что ей заблагорассудится.

— В царстве животных, моя дорогая, существует много всяких моделей поведения, которые мы, люди, считаем недопустимыми: чесаться на публике, например, отрыгивать пищу, распускать перья, чтобы привлечь партнера. Уже не говоря о том, чтобы… Ну, я думаю, можно не продолжать.

— Жаль. А я бы хотел, чтобы ты продолжила, — усмехнувшись, сказал Кэм. — Он усадил Амелию поудобнее, обняв одной рукой, и обратился к Поппи и Беатрикс: — Слушайте, вы обе. Никто из вас не станет приставать к Меррипену по поводу сложившейся ситуации. Я знаю, что вы хотите помочь, но добьетесь разве что того, что выведете Меррипена из себя. И тогда я не ручаюсь за последствия.