— В самом деле?

— Несколько недорогих изменений в планировке коттеджей сделают их более удобными и привлекательными. И если твой план состоит в том, чтобы в конечном итоге построить на территории поместья нечто вроде деревни, то стоило бы заранее позаботиться о том, чтобы эта деревня строилась по определенному продуманному плану.

— Ты хочешь поработать над планировкой? — спросил Меррипен, удивленный тем, что Лео, который не отличался деятельным характером, вдруг проявил интерес к делу и желание внести свой трудовой вклад в строительство.

— Если ты не возражаешь.

— Разумеется, я не возражаю. Это твое поместье. — Меррипен подозрительно на него посмотрел. — Ты собираешься вернуться к своей прежней профессии?

— Да. На самом деле это так. Но впрягаться в работу надо постепенно. Я мог бы начать с небольших архитектурных проектов. Так, в виде развлечения. А там посмотрим, куда заведет меня это хобби. И мне кажется разумным начать с проектирования домов для моих собственных арендаторов. — Лео усмехнулся. — Хотя бы потому, что, оставшись мной недовольными, они скорее всего не станут подавать на меня в суд в отличие от людей совсем посторонних.

В поместье с участками, покрытыми густым лесом, как в поместье Рамзи, прореживание леса необходимо производить каждые десять лет. По подсчетам Меррипена, прореживание не проводилось по меньшей мере лет тридцать, что означало, что леса придется избавлять от накопившихся за тридцать лет мертвых и больных деревьев, расчистить подлесок, чтобы дать возможность здоровым деревьям нормально расти.

К большому неудовольствию Лео, Меррипен настоял на том, чтобы лорд Рамзи вникал в процесс глубоко, и в конце экскурсии Лео знал о деревьях много больше того, что хотел бы знать.

— Правильное прореживание помогает природе, — сказал Меррипен в ответ на ворчание Лео. — В твоем лесу будет куда больше здоровых деревьев и ценность его значительно возрастет, если убрать все ненужное, чтобы помочь другим деревьям расти.

— Я бы предпочел оставить деревья в покое, чтобы они сами между собой разобрались, — сказал Лео.

Меррипен сделал вид, что не услышал его.

Для того чтобы лучше вникнуть в суть дела и узнать больше, а заодно и пополнить багаж знаний Лео, Меррипен организовал встречу с небольшой бригадой работавших в поместье лесорубов. Они направились в лес, чтобы решить судьбу некоторых помеченных деревьев, и специалисты объясняли, как измерить высоту и усредненное поперечное сечение дерева, чтобы примерно оценить количество древесины, которое можно с него получить.

С помощью рулетки, шеста и стремянки они провели некоторую предварительную оценку.

Лео и сам не понял, как случилось, что он оказался на вершине переносной лестницы, помогая замерять ствол.

— Могу я спросить, почему, — крикнул он вниз Меррипену, — ты стоишь внизу, а я торчу здесь, рискуя свернуть себе шею?

— Это твое дерево, — веско заметил Меррипен.

— И шея тоже моя!

Лео понимал, что Меррипен хочет пробудить в нем активный интерес к поместью и всему тому, что в нем происходит, ко всем делам — большим и маленьким. Похоже, что прошли те времена, когда помещик мог спокойно попивать портвейн, греясь у камелька. Для Лео стало не вполне приятным открытием то, что статус хозяина поместья значительно прибавил ему забот. Меррипен был твердо убежден в том, что хозяин должен вести себя по-хозяйски. Можно, конечно, делегировать полномочия управляющему, но тот, кто так поступает, всегда рискует оказаться не у дел.

Каждый день приходилось вникать в кучу дел, и список этих дел день ото дня становился лишь длиннее. К концу недели Лео начал понимать, какой непостижимый объем работ осилил Меррипен за последние три года. Большинство управляющих поместьями долгие годы этому учились, и большинство сыновей пэров с юных лет получали специальные знания относительно того, как вести дела в поместье, которое им предстоит однажды унаследовать.

Меррипену пришлось учиться всему этому — скотоводству, земледелию, лесничеству, строительству, землеустройству, финансовому учету, бухгалтерии — на ходу. Но, как оказалось, он идеально подходил для этой непростой должности. У него была блестящая память, он любил физическую работу, и он был на удивление въедливым, стремился вникнуть в любую мелочь и никогда не уставал.

— Признайся, — сказал как-то Лео после особенно скучного разговора относительно выращивания зерновых культур, — на тебя от всего этого временами нападает жуткая скука, не правда ли? У тебя, должно быть, тоже челюсти сводит от зевоты после часового обсуждения того, как часто надо делать севооборот и на какую глубину необходимо вскопать землю под кукурузу или бобы.

Меррипен тщательно обдумал сказанное Лео, словно ему никогда в голову не приходило, что в работе на земле может быть хоть что-нибудь скучное.

— Нет, если это необходимо обсудить.

И тогда Лео наконец понял. Если Меррипен поставил перед собой цель, то он не остановится, пока не дойдет до конца. Ничто, ни одна самая на первый взгляд незначительная деталь не ускользнет от его внимания. Никакие личные неприятности и невзгоды не смогут его отвлечь от дела. Трудолюбие и упорство, которое в прошлом Лео высмеивал в нем, нашли свое применение. И тому, кто встанет у Меррипена на пути, едва ли поможет хоть Бог, хоть дьявол.

Но у Меррипена была слабость.

Теперь уже все в семье знали о непреодолимом влечении, которое существовало между Меррипеном и Уин. О влечении, которому не суждено реализоваться. И все знали, что упоминать о нем нельзя, если не хочешь нарваться на неприятности. Лео никогда не видел, чтобы два человека с такой одержимостью боролись со страстью друг к другу.

Не так давно Лео без всяких колебаний сказал бы, что доктор Харроу — идеальная пара для его сестры. Брак с цыганом перечеркнул бы для Уин доступ в так называемое приличное общество. Однако в лондонском высшем свете не считалось предосудительным выйти замуж за того, за кого удобно, а любовь искать на стороне. Увы, Уин была не из тех, кто мог бы жить во лжи. Сердце ее было слишком чистым, чувства слишком искренними. Лео видел, как боролась его сестра за свое здоровье, и восхищался силой ее воли, упорством. Уин ни разу в жизни не покривила душой, ни разу никого не предала, и Лео решил, что было бы чертовски несправедливо, если бы его сестренка не получила в мужья того мужчину, которого хотела.

* * *

На третье утро по приезде в Гемпшир Амелия и Уин отправились на прогулку. День выдался ясным, тропинка была местами еще сырой, лужайки усыпаны маргаритками так густо, что, казалось, их покрывает только что выпавший снег.

Амелия, которая всегда любила гулять, шла так же легко и стремительно, как Уин.

— Я люблю Стоуни-Кросс, — сказала Уин, с наслаждением вдыхая ароматный прохладный воздух. — Здесь я чувствую себя даже больше дома, чем в Примроуз-Плейс, хотя никогда тут подолгу не жила.