Вика подошла к Кате. Она обошла всю квартиру.

— Мам! Нигде никакой записки нет! Ты бы позвонила в «Скорую помощь»? Там регистрируют вызовы и наверняка знают, куда отвезли папу Сашу.

— Ты права!

Катя набрала номер «Скорой помощи».

На ее запрос женский голос ответил:

— Вызова по названному вами адресу не зафиксировано. Следовательно, ни одна машина, тем более реанимационная, к вам приезжать не могла!

Катя опустила трубку на рычаги аппарата. Села в кресло, проговорив:

— Вызова «Скорой» не зафиксировано!

Вика воскликнула:

— Но она же приезжала?! Что-то путают в «Скорой». Соседи видели, как папу выносили. Машину видели.

Страшная мысль пришла в голову Кате:

— А если, дочка, это была не «Скорая»?

— Тогда что же?

— Не знаю! И как папа, пораженный острым сердечным приступом, смог вызвать «неотложку»? И потом эти кавказцы…

Вика тихо проговорила:

— Ты считаешь, папу похитили?

Катя обхватила голову руками:

— Ясно одно, дочка, случилось страшное!

— Тогда звони в милицию!

— В милицию? А что милиция? С кем бы посоветоваться? Так, ты давай на всякий случай обзвони больницы, я свяжусь с Шахом, где-то у Саши в мобильнике был его телефон!

Расанов ответил сразу после набора номера:

— Слушаю тебя, Саня!

— Это, Шах, не Саня, это Катя!

— Катя? — Расанов удивился и спросил: — Что-нибудь случилось?

— Да, Амир! Саша пропал!

— Как пропал?

Катя объяснила ситуацию и затем спросила:

— Что мне делать, Шах?

Расанов принимал решения быстро:

— Будь дома, я свяжусь со своим начальством, к тебе пришлют следственную бригаду. Возможно, она что-нибудь и найдет. И жди меня! Я вылетаю, как только подготовят вертолет. И не плачь. Все будет нормально!

— Хорошо! Я сделаю все, как ты сказал!

Расанов, отключив телефон, вызвал к себе в кабинет начальника штаба и приказал приготовить к вылету вертолет в Ростов, группам в его отсутствие базу не покидать.

Отпустив майора, по спутниковой станции связался с Шевелевым. Доложил ему о происшедшем. Шевелев спросил:

— Но для чего Мурзе похищать инвалида-офицера?

— Это единственный вариант заставить меня играть по правилам бандитов. Они знают, что ради Доронина я пойду на все!

— Вот оно что! Добро, я сейчас же свяжусь с Ростовом. Спецбригада проведет все необходимые мероприятия. Об их результатах я сообщу тебе. Ну, а ты корректируй свои действия. Мурза, оказывается, не так прост, как казалось с первого взгляда. В братца пошел! О всех твоих планах я должен знать, думаю, это очевидно!

— Вы будете знать о них!

— Да! Вот, значит, каким образом боевики решили зацепить тебя? Если Мурза пошел на кровавые акции в Чечне, похищение в Ростове, то наверняка за базой твоего отряда установлено наблюдение и любой выход даже малочисленной группы будет отслеживаться бандитами. А тебя попытаются вытащить, шантажируя Дорониным. Одного! Один ты ничего не сможешь сделать, если моя версия подтвердится. Значит, надо бросать к тебе в Грозный поддержку! Но кто знает степень осведомленности Шамиля, под которым служит Мурза, в делах антитеррористического Центра? Не исключено, что и он под наблюдением, тем более наши паршивые СМИ. Ну да ладно об этом! Я найду тебе группу прикрытия!

Шах ответил:

— Не надо! Я знаю, кого можно привлечь к игре с Мурзой!

— Горшкова с товарищами?

— Да! К тому же у меня за пределами базы группа разведки!

— Что ж! Это выход! Ребята они боевые, обстрелянные, и их появления в Чечне никто не ожидает. Хотя Мурза должен отомстить не только тебе, но и Горшкову. Впрочем, лейтенанта он может оставить и на потом! Куда тот денется из своей деревни? Согласен, формируй группу из своих боевых друзей. Ну и естественно, подразделения Чакаева!

Шах попросил:

— Не мешало бы обезопасить их семьи на время командировки, а также обеспечить безопасность жене и дочери Доронина.

— Это сделаю!

— Тогда до связи, Аркадий Наумович!

— До связи! И удачи тебе, Шах!

Шевелев отключился. Шах вызвал капитана Чакаева. Узнав, что тот летит в Грозный, приказал развернуть «вертушку» и уйти в запасной район, где ждать дополнительных распоряжений. Чакаев приказ принял. Переговорив с разведчиком, Шах, откинувшись в кресле, задумался. Недооценил он Мурзу, не просчитал всю мерзопакостность этого подонка, подставил друга. Но ничего! Захотел Башаев поиграть со смертью, поиграет! Вместе с Шамилем! Зря они так с Дорониным. Зря. Теперь Шах их брать не будет! Теперь Расанов будет убивать бандитов. Без суда и следствия, по закону кровной мести! Кроме тех, кого надо взять! Тех, кто потом сами сдохнут в одиночной камере!

Деревня Семениха Кантарского района — Ростов-на-Дону — Грозный

На ночь Колян с Надей разошлись по своим комнатам. И вновь ни Горшков, ни девушка не могли уснуть. Николай ворочался в кровати, как больной ребенок, никак не находящий удобной позы. Наконец Николаю это надоело. Он сел на кровати.

Черт! Так больше продолжаться не может! Или идти к Наде, или он сойдет с ума от желания овладеть ею. Ведь она так близко — и недоступна. Но почему? Почему они должны соблюдать какие-то условности, если хотят друг друга? В том, что и Надежда желает близости с ним, Колян не сомневался.

Достал пачку сигарет. Закурил. Вспомнился Комаров, разгромленный лагерь, угрозы нового начальника. Да пошли они все к черту! Выпить, что ли? Наде это не понравится. Плевать! Коляну не нравится то, в каком он положении сейчас. И должен, обязан с ним мириться! Чушь собачья. Надо опрокинуть стакан, а там будь что будет.

Потушив окурок и стараясь не шуметь, Горшков вышел в горницу. Здесь остановился, прислушиваясь к ночной тишине. Посмотрел налево — коридор в кухню, там холодильник, в нем водка, перевел взгляд вправо — комната Надежды, в ней она, единственная и желанная. Колян потер лоб и шагнул в сторону спальни девушки.

Войдя в ее комнату, услышал:

— Коля? Ты что?

Тоже не спала, мучилась, а еще спрашивает!

— Ничего! Хорош ерундой заниматься. Я к тебе!

— Но… родители, Коля? Может, завтра, в медпункте?

— К черту всех и медпункт вдогонку.

Николай нырнул под одеяло и почувствовал горячее тело девушки, еще не знавшей мужчины. Время для молодых людей перестало существовать! Они в эту ночь так и не уснули. В пять Колян поднялся. Близость с Надей принесла ему огромное удовольствие. Впрочем, девушке, а теперь уже женщине, тоже. Но Николай был не из тех, кто словами выражает свои чувства.