– И как? Поспособствовала? Эх, ты.

– Ну, да. Опять я кругом неправа. Но я ж, как лучше хотела! Сил нет смотреть, как ты измучилась вся. По-пластунски по городу передвигаешься.

– Поспособствовать, говоришь? По-людски, без драк и скандалов? «Высокие отношения» выстроить? «Высокие отношения» только в кино и романах бывают, а в жизни всё как раз наоборот. По-людски – это именно с драками и скандалами. Ты ж вроде всё время телевизор смотришь, там об этом постоянно толкуют. И отчего это я по-пластунски да огородами до сих пор передвигаюсь, имея в зубах свидетельство о разводе, ты не задумалась? Выходит, зря я тебе не рассказывала, как он меня бил и насиловал. И до развода и после. Считала, что это полностью моя вина, сама за такого придурка замуж выскочила. Не хотела тебя вмешивать. Пожалела твои нервы. Так вот, мама, очень прошу тебя обойтись без самодеятельности и не усложнять мне и без того сложную жизнь. Я теперь всё время за тебя бояться буду.

Марина встала из-за стола и принялась складывать посуду в посудомойку.

– Прости меня, доченька! – Мать тоже вскочила и обняла Марину. – Я всё время забываю, что ты у меня уже такая взрослая, самостоятельная, а главное не дурей меня. Даже умней, пожалуй.

– Вот-вот! – Марина погладила мать по спине. – Больше плохому дяде дверь не открывай. И курить бросай уже!

На тот случай если её выследили, и безумный Рукожоп караулит её где-нибудь у подъезда материнского дома, Марина вызвала такси, попросила водителя встать точно напротив парадной и нырнула оттуда прямиком в заднюю дверь автомобиля. Дальше передвигалась уже обычным способом, меняя машины такси и станции метро. Соответственно, к себе в Купчино приехала поздно. Дома она, как обычно, приготовила одежду к завтрашнему рабочему дню, не забыла разместить по карманам оружие, а потом долго стояла, прижавшись лбом к оконному стеклу, смотрела вниз на огни спального района и думала о людях за окнами. Как у них там с любовью и сексом? Всё ли в порядке с оргазмами? Есть ли простатит? Как обстоят дела с домашним насилием? Кто кого лупцует? Имеется ли у них совместно нажитое? Решила, что ей ещё повезло. Она образована, у неё есть средства к безбедному существованию. Правда, толком воспользоваться этими своими преимуществами она не может, но как жить тем, у кого ни гроша, а враг притаился по другую сторону кровати? Тем, кто не думая, выскочил замуж или женился на первом встречном поперечном? Когда убьет, тогда и приходите! А с другой стороны, сколько этих самых случаев, когда милые бранятся, только тешатся? Она сначала кричит: «Помогите, убивают», ей помогают, а она потом его защищать начинает. Как там? «А я упала на него, не бейте Шуру моего»! Или ещё вот это: «Юбку новую порвали и подбили левый глаз, не ругай меня, маманя, это было в первый раз». Или это о другом? А как же тогда «бьёт, значит любит»? Вот и Марину, выходит, Рукожоп так любит, так любит, аж сознание теряет, от этого и мозги у него набекрень. И любовь эта у них взаимная! Вон она его как рецептурами оглоушила, а потом ещё шокером наддала! Вот это любовь, вот это «высокие отношения». Какой там милый, воспитанный интеллигентный Виктор! Виктор ей, выходит, не нужен, не зажёг, видите ли! Ей страсти в клочья подавай. И уж если бедные люди охренели от безнаказанности за эти свои страсти, то, что говорить о богатых?

Вот только маму, зачем впутывать? Мама это святое! И вообще, не поменяться ли им с Рукожопом местами? Марина готова его любить электрошокером регулярно. Может быть, ей со своей стороны тоже стоит открыть на него охоту? Уж она-то в отличие от него знает, где он живёт, и где работает. Правда, там охраны вокруг понапихано, как тараканов в пивнушке. Ничего, деньги у неё теперь есть, наймет детективов, те проследят, где бывший муж бывает регулярно, куда руки свои запихивает. Пришёл в ресторан, хвать бабу за задницу, а тут Марина, откуда ни возьмись, с рецептурами наперевес. Если его из кутузки отпускают, то и её должны отпустить. Пожурят, конечно, да и отпустят. Или нет? Сначала, конечно, должны догнать, чтоб в кутузку посадить. Хорошее развлечение! Опять же физкультура какая-никакая на пятом десятке жизни. Для талии точно полезно. Можно сказать, для дома, для семьи не хуже коньяка.

В таком вот боевом настроении на следующий день Марина и явилась на работу. И случись Рукожопу в этот момент попасться ей на глаза, мало бы ему не показалось. Однако Рукожоп не появлялся, а вот в конце рабочего дня дверь её стеклянной перегородки распахнулась и она услышала знакомый голос:

– Девушка, а девушка, хотите большой и чистой любви?

Марина моментально вся покрылась теми самыми мурашками, которых никогда не возникало у неё ни при встрече с Виктором, ни тем более с бывшим мужем. Она с трудом подняла голову от бумаг, перед ней стоял красивый до невозможности Байкачаров и белоснежно улыбался, как на рекламе стоматологических услуг. Выглядел он настоящим «крупняком», поэтому его появление у Марины в загородке не привлекло особого внимания остальных сотрудниц. Раве что Марина отметила некоторые оценивающие взгляды. Ещё бы! Байкачаров не только своим видом свидетельствовал о благополучии, не просто являлся красивым мужчиной с чертовскими хитрыми глазами, он ещё и весь как бы переливался, серебрился и перетекал словно ртуть.

– Вы что здесь делаете? – строго спросила Марина, не проявляя никакой радости и дружелюбия. На него она тоже злилась. Очень злилась, хотя и меньше, чем на бывшего мужа. Она ведь хорошо запомнила, как он выговаривал ей по телефону за свои проблемы.

– Тебя ищу. – Байкачаров расстегнул пальто, уселся в кресло для клиентов, закинул ногу на ногу и насмешливо поглядел на строгую Марину.

Разумеется, от этого взгляда её пробил новый заряд всепроникающих мурашек.

– Зачем? – Марина изобразила холод во взоре, хотя с трудом сдерживалась, чтобы с радостным воплем не прыгнуть к нему на шею.

– Я же сказал. Вдруг ты захочешь большой и чистой любви?

– Большой и чистой хочу, – честно призналась Марина. – Очень хочу. Кто ж не хочет? Однако ты говорил, что готов быть мне лечебным пластырем, но без проблем. Пластырь уже не нужен, а проблемы все по-прежнему со мной.

– Как это? – Соболиные брови Байкачарова взлетели наверх. – Баба Вера сказала, когда мне этот адрес дала, что ты официально в разводе. То есть на свободе с чистой совестью.

– Да, это так, но проблемы остались. – Марина с умным видом переложила бумаги с места на место. Умный вид давался ей с трудом, ведь рот Марины сам собой пытался расплыться в счастливой улыбке.

– Ты в разводе, но по-прежнему живешь с тем придурком? – Байкачаров мотнул головой в сторону выхода.

– Нет. – Марина вспомнила «того придурка», осторожно посмотрела на дверь, и лицо её моментально сделалось серьёзным, а вид чрезвычайно умным. При воспоминании о бывшем муже прятать улыбку уже не пришлось. Она сама по себе куда-то девалась.

– Нашла себе нового? – он изобразил испуг, округлил глаза, и закрыл рот рукой.

– Тоже нет.

– Тогда пойдем. Я долго тебя искал и очень соскучился. Кстати, тебе очень идёт эта лысая стрижка. Ты с ней на оленя похожа.