– Никуда я с тобой не пойду! Мой бывший, как ты справедливо назвал его придурок, несмотря на развод, считает, что я его собственность. Безраздельная! Он тебе уже одну проблему устроил, устроит ещё. И тебе, и мне.

– Ну, я ему один раз рожу начистил и ещё могу! – Он ободряюще подмигнул Марине и привстал с кресла. – Пойдем.

– Как это ты ему рожу начистил? Когда?

– Наверное, тогда, когда ты от него утекла. – Байкачаров плюхнулся назад в кресло. – Он решил, наверное, что ко мне. А что? Вполне логично. Явился. Адрес узнал откуда-то. Я вообще сначала не понял, кто такой, думал, по делу человек пришёл, насчёт работы. С виду-то дядька солидный. – Байкачаров ухмыльнулся. – Но тут он начал пальцы гнуть, обзываться, назвал тебя гадостно, ну, я ему и навешал. Короче, подрались. Всю прихожую разнесли. Ремонтировать пришлось. Хорошо, он один был. Если б с охраной, я б не справился. А так. Он, конечно, мужик мощный, но рыхлый.

– Он без охраны обходится пока. У него водитель и так много знает.

– Вот и хорошо. Пошли уже.

Конечно, Марина уже готова была с ним идти хоть на край света. Надо же! Побил Рукожопа. Из-за неё, между прочим. Как в кино.

– Ты меня за большой и чистой любовью к амбару зовёшь? – всё же поинтересовалась она для порядка, скинув туфли и надевая осенние ботинки на толстой рифлёной подошве.

– Разумеется, к амбару. Куда ж ещё? Тут за углом, «Европа» называется, ты же знаешь.

– Опять по «Европам» шикуешь. Значит, тебя не уволили?

– Ещё как уволили! – Он широко улыбнулся. – Твой бывший, конечно, всесильный чувак, но не настолько, чтоб на всю нашу отрасль влиять. Из одной компании уволили, аж сами плакали, тут же в другую приняли с распростертыми объятьями. Я очень ценный кадр. Очень!

– Да! Баба Вера всегда так говорила, – согласилась Марина.

– И должность у меня теперь круче, и зарплата гораздо выше, бонусы и всё такое. Я теперь вице-президент. Без участия в долях, разумеется, но меня хрен уволишь.

– Здорово! Но я тоже теперь девушка богатая. Немножко совместно нажитого мне досталось. – Марина встала и достала из шкафа куртку.

Байкачаров тут же вскочил и помог ей одеться. Всё-таки воспитанный.

– Ух, ты! Штаны какие у тебя, прямо шаровары. Или галифе? Я в этом путаюсь. Очень красиво. Жаль, только коленок не видно. Я б потрогал.

– Зато очень удобно! – Марина взяла сумку и подтолкнула его к выходу.

– Я тебе говорил, что ты очень красивая?

– Нет. – Марина взяла его под руку, и они выкатились из отделения. По дороге он поцеловал её в висок. От этого её слегка тряхнуло, как током дёрнуло. Вернее, Марину никогда не било током, и скорее всего это вряд ли так приятно, как тот импульс, который пронесся вихрем по всему её телу и замер где-то в районе солнечного сплетения. Но в голову почему-то пришло вот это вот «как током ударило», наверное, из какого-нибудь женского романа.

– Есть хочешь? – поинтересовался он.

– Разумеется.

– Как же я забыл, что у тебя чистая совесть, и поэтому хороший аппетит? Значит, сначала есть, а потом любиться.

– Сначала вот сюда зайдем. – Марина потянула его за рукав в сторону сверкавшего витринами бутика.

– Зачем?

– Ты как планируешь? После большой и чистой любви меня домой на метро отправить или на такси?

– Я тебя никуда отправлять не планирую. – Байкачаров сделал брови домиком.

– А между тем мне завтра на работу. Надо чего-то из одежды купить на смену. Или простирнем блузочку и высушим на батарее?

– Это, пожалуй, будет интересно. Чур, я стираю! А трусы? Мы будем стирать трусы?

– Твои непременно. – Марина решительно зашла в магазин.

Как же давно она не была в любимых магазинах! Во-первых, незачем было, а во-вторых, опасно. Она с удовольствием рассматривала одежду и с удивлением обнаружила, что Байкачаров делает то же самое. Рукожоп, если где-нибудь за границей вдруг попадал с Мариной в магазин, обычно с обреченным видом сразу погружался в телефон.

– Вот! – Байкачаров выхватил вешалку с широкой юбкой. – Тебе пойдёт. И к куртке твоей подходит, и к коленям добраться можно. Ну, чтоб потрогать.

– Это большой минус, но вещь хорошая. – Марина забрала у него юбку и повесила на место. – Мне блузка какая-нибудь нужна к моим штанам. Этого достаточно.

– Тогда это. – Он опять достал, на этот раз совершенно замечательную кофточку, идеально подходящую к штанам.

– А ты разбираешься. – Марина забрала у него вешалку и проследовала к примерочной кабине.

– Этого мало. Надо ещё что-то, – вслед ей сказал Байкачаров.

– Зачем? – удивилась Марина.

– Я не знал, что так быстро тебя найду. Уезжаю только послезавтра. Ты завтра никак не сможешь отпроситься?

– Нет. – Марина покачала головой. – Я теперь не такая начальница, как раньше.

– Тогда можем завтра после твоей работы сразу к тебе поехать. Я неприхотливый, вот увидишь, и без «Европы» могу обойтись.

– Нет! – Марина вскрикнула так громко, что другие посетители магазина посмотрели на них с Байкачаровым. – Ко мне нельзя, потом объясню. – Марина сделала большие глаза, намекая на любопытство окружающих.

– Нет, так нет. Пусть и завтра будет «Европа». – Байкачаров пожал плечами. – Тогда придётся ещё что-то покупать. Или всё же стирать. Как ты смотришь на это? – Он протянул ей вешалку с брюками и свитер.

– Всё померю. – Марина скрылась в примерочной кабине.

Вещи сели на неё, как влитые. Пришлось взять всё. Байкачаров заглянул, было, в примерочную, но Марина его вытурила.

Когда они подошли к кассе, он достал бумажник.

– Не надо, я сама. Ты забыл, что я богатая.

– Не забыл. Я тоже богатый, и мне приятно тебе что-то купить.

– Моя бывшая подруга, когда я по глупости похвасталась ей, какой свитер ты мне подарил, посоветовала узнать его цену, чтобы представлять, сколько ты мне заплатил за секс.

– Какая дура! Наверняка сама никому и даром не нужна. Завидует тебе.

– Дура, – согласилась Марина.

Он отодвинул её от кассы и заплатил. Продавщица загрузила покупки в пакеты.

– Ну, что? В ресторан? – поинтересовался Байкачаров, когда они вошли в «Европу».

– Может, сначала покупки положим, да верхнюю одежду снимем? – предложила Марина. – Неудобно как-то с пакетами.

Конечно, она понимала, что если они зайдут в номер, то вряд ли быстро из него выйдут, но она и сама так соскучилась, что ни о чем другом, кроме этого самого, о чём среди приличных людей не принято говорить, думать не могла.

В лифте было полно народу, потом ключ долго не срабатывал, видимо, на нервной почве, поэтому, когда дверь, наконец, открылась, пакеты и одежда полетели в разные стороны. Когда с Марины слетели её шаровары, из кармана с грохотом вывалился Пионер.