Найти Виллига оказалось просто. Он живет в некоем подобии лачужного городка на одну персону на самом берегу. Начал он с того, что поселился там, в старой развалюхе, но с годами приделал к ней разнообразные пристройки, надстройки и навесы, всякие дополнительные закуты и загоны, так что теперь этот конгломерат занимает всю прибрежную полосу шириной около двадцати ярдов между дорогой и морем.

По причинам, известным только ему самому, а возможно, и ему неизвестным, Виллиг выстроил свой «дом» таким образом, что крыша находится всего в четырех футах над землей. Внутри этого «дома» располагается целая сеть камер, тоннелей и берлог, пробираться через которые приходится на четвереньках, приняв коленно-локтевое положение. Оставив своего Деятеля снаружи – к его явному облегчению, – я нашел один из нескольких входов и пополз к центру этого сооружения.

Потребовалось довольно продолжительное время, чтобы найти его хозяина, но Виллиг оказался дома. Он всегда дома. Если бы я то и дело не заявлялся сюда и не ворошил его гнездо, он бы к настоящему времени, скорее всего, пустил бы там корни. Как только я его нашел, то сразу пополз к тому закуту, который служит ему кухней, и соорудил себе кружку джаваханского кофе марки «Идиотски Мощная Сила». Кстати, никогда не пейте эту гадость: она все глупые и бесполезные мысли превращает в состояние трансцендентального блаженства. Выпив этого джаваханского кофе, начинаешь понимать, почему алкоголики так много пьют. Я упоминаю об этом только потому, что оказался в этой кухне Виллига.

Соорудив из картона нечто вроде воронки, я лил это пойло Виллигу в глотку, пока он не превратился в нормально функционирующее человеческое существо, после чего выволок его через тоннель во внешний мир. Элкленд стоял возле воды, благосклонно взирая на огромное пространство сини, позволяя волнам лизать его ботинки, глядя на волны, вдыхая соленый воздух.

– Ух ты! – поразился Виллиг, вновь оказавшись на свежем воздухе. – Оно все еще здесь! И небо, и земля, и все прочее! И никаких змей.

Элкленд присоединился к нам, с некоторой опаской разглядывая Виллига. Тот факт, что Виллиг одет в сплошные лохмотья, а волосы у него отросли до пояса, имеет склонность не внушать к нему особого доверия, а как я полагаю, Элкленду еще никогда в жизни не приходилось встречать такого отъявленного, патентованного придурка. Виллиг некоторое время рассеянно смотрел на Элкленда, потом повернулся и ткнул меня пальцем в плечо.

– Ну, Старк, что? А? Что, а? – Тут он замолчал, с трудом продираясь назад сквозь заторы в мозгах к тому месту, откуда начал, пытаясь сообразить, в чем смысл начатого им предложения, наконец нашел его и продолжил: – Опять в драку полез? Вернулся в сумеречную зону, а? Я прав? А?

Потом он довольно долго хихикал. Элкленд приподнял брови, удивленно глядя на меня, но я лишь пожал плечами. Виллиг – полная и совершеннейшая развалина, ходячее несчастье в человеческом облике, во всех отношениях, кроме одного. Есть одно дело, в котором он уникальный специалист, и именно это мне сейчас и было нужно.

– Вилл, – сказал я, махая рукой перед его лицом, чтобы привлечь его внимание. – Мне скоро нужно будет идти. Очень скоро.

– Ах-ха, – крякнул он, потом крутанулся на месте, чтобы снова посмотреть на Элкленда, который передернулся. – Это тот самый джентльмен? Тот истец?

– Да, – сказал я. – Он тоже пойдет.

– Ага, ладно. – Виллиг некоторое время пристально рассматривал лицо Элкленда. – Насмотрелись дурных снов, а?

Элкленд уставился на него, пораженный:

– Откуда вам это известно?

– Дак это у вас на лбу написано. Крупными буквами.

Элкленд обернулся ко мне, только сейчас, подозреваю, сообразив, что его проблемы со сном, вероятно, куда проблемнее, чем он раньше думал. И это было хорошо. Именно по этой причине я и притащил его сюда, к Виллигу, а не оставил разбираться со своими проблемами в одиночестве, пока я разбираюсь с нашими делами.

– Ладно, – резко бросил Виллиг. Он закрыл глаза, постоял так довольно долго, потом открыл их. Хотя они по-прежнему были воспаленные и налитые кровью, теперь внезапно их взгляд приобрел вполне осмысленное, даже интеллигентное выражение, хотя смотрели они все так же пронзительно, несмотря на все его усилия избавиться от этого. Он глянул на запястье, поцыкал языком, поскольку там не оказалось никаких часов, и осведомился у меня, сколько теперь времени.

– Так! – сказал он. – Так! Дай мне один час. – Он кивнул Элкленду, а тот, удивленный этой метаморфозой и вдруг проявившейся властностью, кивнул в ответ. После чего Виллиг пошел прочь по берегу. Мы с минуту смотрели ему вслед, потом Элкленд заговорил.

– Старк, – сказал он, – некоторые ваши друзья – очень странные люди.

И теперь, сидя за столом ресторана в окружении былой роскоши и величия, я пытался объяснить ему, что с нами будет дальше.

Понимаете, что есть, то есть.

Некоторые вещи иногда являются именно такими, какими они представляются взгляду.

Это сводное обобщение, концентрированная версия, но вам придется иметь ее в виду и добавить ее еще к одному положению, прежде чем вы поймете, к чему я клоню.

Представьте себе улицу, которую вы хорошо знаете, улицу, на которой находится ваш дом, или дорогу к ближайшим магазинам или к чему-то еще в том же роде. А теперь представьте, что вы идете по ней. Вспомните дома, деревья, если они там имеются, трещины в тротуаре – то, что вы обычно видите и чувствуете во время таких прогулок.

Представили? Хорошо, а теперь проделайте то же самое, но идучи в обратную сторону.

Ощущения совсем другие, не правда ли? Я имею в виду не только то, что вы видите: улица, по которой идете в ту или другую сторону, ощущается всякий раз совершенно по-разному, представляется совершенно другой улицей. Конечно, вы знаете, что это та же самая улица, но как она выглядит на самом деле, какие ощущения вызывает?

Есть ли у вас ощущение, что вы идете в ту или другую сторону по той же самой улице, или же вам немного кажется, что вы идете тем же путем, но по другой улице?

Вы, возможно, и раньше подобное замечали, замечали, что если пойдете несколько другим путем по улице, которой пользуетесь постоянно, то вы можете ее и не узнать, можете даже не заметить, что проход обратно всегда кажется более быстрым, более коротким, чем проход туда, даже если вы шли одной и той же дорогой.

Ну и что, скажете вы, это же все просто элементы субъективного сознания. Все дело в психологии, в способности воспринимать и осознавать.

Вот в этом-то все и дело! Это вовсе не вопросы психологии, дело отнюдь не в способности что-то воспринимать и осознавать и не в субъективности. Улицы действительно разные, неодинаковые – все зависит от того, в каком направлении вы по ним идете. Это действительно так. Немногие это понимают, немногие обладают этим даром – видеть и доверять тому, что они видят; и тот факт, что Виллиг этим даром обладает, объясняет, почему он может делать то, что он делает, а тот факт, что этим даром обладаю я, является одной из причин, что мне так хорошо удается делать то, что я делаю. Это чертовски трудная вещь, чтобы ее понять и осознать, но так уж оно есть на самом деле. И как только вы начинаете это понимать, все ворота перед вами тут же распахиваются настежь.