Симон знал твердо: живым его не возьмут.

Провик не переставал удивляться.

– Симон хочет добраться на неделю раньше. Или сгореть в попытке.

Движение в режиме за красной чертой никому из семьи не нравилось. Хотя его вояджер был приспособлен к этому лучше, чем Симона, и их было достаточно, чтобы пристально следить за реакторами.

– Он уже должен быть близко.

Вояджер Симона оставался на самом пределе обнаружения.

– Принято сообщение.

Страж. Прямо у Симона перед носом. Векторы движения такие-то и такие-то. Он поворачивает так-то. Шансов обогнать смерть и попасть на Паутину – пятьдесят на пятьдесят.

– Проклятие! Настало время решать.

Напряженная тишина воцарилась на мостике. Как-то вдруг вся семья оказалась здесь, молчаливо предлагая разделить боль и гадая, сможет ли он сделать то, к чему они готовились все эти девятнадцать дней.

Лупо смотрел на панель коммуникатора. Узкий луч был направлен на вояджер Симона. Кодовая строка введена. Схемы настроены. Машины были готовы, но готов ли был человек?

Может он убить Симона Трегессера?

Может. Но может ли он после этого жить в мире с Лупо Провиком?

– Проклятие! – Рука ударила в пульт. – Повернуть по векторам Стража и все заглушить!

Он сел и заплакал.

Его семья, проливая собственные слезы, стала маскировать вояджер, снижая до минимума его излучение.

Военачальник опасался, что если его ход не принесет быстрых результатов, произойдет что-то вроде мини-бунта. Эти начальники операционного и обслуживающего экипажа все время бубнят, что если «Джемина-7» не повернет к Звездной Базе немедленно, то рассыплется на атомы. И это несмотря на заверения самой «Джемины», что ее раны не только не смертельны, но даже не снижают боеспособность.

Если беглец не объявится, могут быть политические последствия. Даже его повторное избрание будет не настолько гарантировано. Лучшая часть его сторонников погибла там, в космическом тупике. Их восстановление в системе выращивания – процесс долгий.

– Приближаемся к сходу, Военачальник.

– Хорошо.

Хоть бы показался этот гад.

– Сход!

Еще две секунды.

– Черт побери! Вот он! Как? Уже? Не может быть.

– Смотрите, как он драпает!

Военачальник подбежал туда, где мог видеть это сам, и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Выходит, что он всю дорогу жал на пределе красного сектора. Как у него реакторы не взорвались?

– Он нас увидел, Военачальник! Он поворачивает!

Военачальник пробежал глазами цифры векторов движения, расстояний, относительных скоростей. У этого сукиного сына есть шанс.

Он быстро отдал приказы, направляя «Джемину-7» не на преследование, но на перехват пути к С. Сатирфелии. Если же вояджер направится в другую сторону, он покойник. На Паутине «Джемина-7» его догонит и будет гнать до тех пор, пока его хозяин не поймет, что деваться некуда.

И тут вспыхнул фейерверк.

Не выдержали реакторы вояджера. Миллионноградусная плазма ворвалась внутрь корабля, превращая все в такую же плазму, а более упорную оболочку – в скопище ободранных атомных ядер. Обитатели вояджера не успели понять, что случилось.

Группа зондирования успела только сообщить, что в вояджере их было пятеро, все люди.

Не успело погаснуть пламя, как начальник операционного экипажа спросил:

– Теперь мы можем идти на Звездную Базу?

В мозгу Военачальника вспыхнуло видение леди Миднайт.

– Корабль принадлежит вам, начальник операций. Состояние Желтая-один, Военачальник отдыхает.

Осталась только одна задача: найти тех мерзавцев, что поставили западню.

Валерена просматривала пробегающие по экрану цифры. Они ее устраивали. Баланс сдвинулся, и впервые за столетие недельный итог показал прибыль. Впереди будут еще лучшие недели. Все, что нужно – это воля…

– Что такое? – рявкнула Валерена. Она терпеть не могла, когда ее отвлекали. А местные были настолько глупы, что даже этого не могли понять. Она вызверилась на стоящего у двери.

– Мне было приказано доставить сообщение. – Унылым голосом и без обращения. – С Паутины сошел Трегессерский вояджер. Человек по имени Лупо Провик хочет говорить с вами. Он посылает шаттл.

Лупо? Здесь?

Она перепугалась. Этого не может быть. Он же там, в тупике, вместе с Симоном. Что-нибудь случилось? Они все бросили?

Тысяча вопросов и сотня страхов.

Когда прибыл шаттл, она стояла в скафандре посреди пустого ангара летающего города. Вокруг нее выл и стонал ядовитый ветер.

Валерена взошла на мостик вояджера. Там ее ждал Лупо, один. Что-то с ним было не так.

– Ты болен? – спросила Валерена, не подумав.

Он ответил мягкой, грустной, почти ангельской улыбкой.

– Только здесь.

Он приложил ладонь к груди.

Валерена в тревоге нахмурилась. Лупо Провик, тихий и говорящий загадками? Скорее вселенная вывернется наизнанку.

– Что случилось? Почему ты не там, в тупике?

– Сядь.

В голосе слышалось эхо привычного щелчка бича. Валерена села.

– Все кончилось, Валерена. Мы провалились. Они пришли раньше, чем мы их ждали. «Джемина-7». «Фретензис-28». И «Фульмината-12».

– Три сразу? Но ведь…

– Три. Мы победили «Фульминату-12» и «Джемину-7». Но «Фретензис-28» нас добил. Твой отец не выбрался.

Как удар обернутой в вату дубины. Голова закружилась. Мозг закрыл лавочку.

– Валерена, ты меня слышишь? Симон мертв. Теперь Кресло – это ты.

Она кивнула. И раз в жизни сказала полную и неприкрытую правду:

– Лупо, мне страшно.

– Слова Симона в тот день, когда он взял власть.

– Это все на самом деле, Лупо?

Она знала, что да. Лупо не стал бы этим шутить.

– Реально, как смерть, Валерена. Я отвезу тебя на Приму. Тебе надо пройти утверждение. И ты должна будешь ударить сразу. Директоров наш провал повергнет в панику. У них может возникнуть идея, что донос будет им на благо. Тебе придется за ними присмотреть.

Симон Трегессер мертв. Империя Трегессер принадлежит ей. Теперь у нее есть чем заняться.

Мертв!

– Этот сукин сын опять меня обставил! Умер когда хотел и как хотел.