где алкаши проходу не дают и тараканы пешком по кухонному столу ходят? А эта будет здесь жить вместо меня с моим мужем и их отродьем?! Вот им!

Камилла вытянула вперед руку, сложив из пальцев фигу.

– И что ты сделала? – тихо спросил Ярослав, но Камилла, упивавшаяся собственной злобой, не замечала его состояния.

– Да чего я только не делала! Просила, умоляла, но он ни в какую. Меня оскорблял, говорил, что я мизинца ее не стою. Каково такое о себе слушать? А Вероника эта, кошка драная, по сравнению со мной просто уродина. Да она и есть уродина. А когда я узнала, что у них будет ребенок, поняла, что медлить больше нельзя. Меня бы попросту вышвырнули на улицу, а я на этого придурка столько времени угрохала.

– У вас ведь не могло ничего быть с Сергеем, – проговорил Ярослав. – Как тебе удалось все это подстроить? У тебя был сообщник?

Камилла весело рассмеялась:

– Не могло? Ну да, как же! Я попросила его о последней встрече, он ведь к этой временно переехал. Сказал, чтобы я собрала вещи и потихоньку перебиралась к себе в коммуналку. После развода они с Вероникой переедут в эту квартиру. А пока я могу пожить здесь. Скажите, какое великодушие…

Я ему позвонила, сказала, что понимаю его решение, но хочу обсудить с ним детали развода и как мы будем общаться после. Ну, он расчувствовался, сказал, что, конечно, расстаться лучше по-хорошему и что вечером он заедет. Я подготовилась, заварила чай, – Камилла хихикнула.

– И Сергей приехал? – спросил Ярослав, понимая, что и сам прекрасно знает ответ.

– Приехал, прискакал как миленький! – торжествующе подтвердила Камилла. – Ну а дальше дело техники. Я подлила ему в чай коньяк, давно заметила, что от капли спиртного его моментально развозит. А я хорошо подлила, чай получился вкусный.

Камилла язвительно усмехнулась:

– После двух чашек он размяк, я полезла к нему обниматься, чисто по-дружески, по старой памяти. Потом слезу пустила, начала говорить, что он уходит к Веронике, а я остаюсь совсем одна. Попросила подарить мне ночь любви, которая останется в памяти у нас обоих. В общем, несла всю эту чушь, но ведь сработало! Он сначала меня отталкивал, говорил, что любит Веронику и все такое. Но я-то свое дело знаю, он и не заметил, как оказался на мне. Ну а я его всего исцарапала, блузку на себе всю изодрала, специально такую подбирала, чтобы проще было. Потом как была выскочила из квартиры, на ходу застегнулась и побежала в ближайшее отделение полиции заявление писать.

– Заявление? – машинально переспросил Ярослав. Камилла насмешливо посмотрела на него:

– Ну да, об изнасиловании. А что мне оставалось?

– И Сергея арестовали? – теперь Ярослав полностью представлял всю картину.

– Сразу же, – беспечно подтвердила Камилла. – Он и понять ничего не успел, только твердил: «Я не виноват». Не виноват он, как же.

– А в чем его вина? – глухо спросил Ярослав. – Ты ведь фактически его убила.

Камилла возвела глаза к потолку и покачала головой:

– Да не хотела я, чтобы все так вышло. Ну, в смысле, не хотела, чтобы он умер.

– А чего же ты тогда хотела? – с деланым спокойствием спросил Ярослав.

– Да поторговаться я собиралась! – Камилла досадливо поморщилась. – Мне ведь что нужно-то было – чтобы он квартиру мне оставил. Оформил бы на меня дарственную, а я бы забрала заявление, вот и все. А он взял и умер. Ну кто же знал, что он таким слабонервным окажется. Ну а когда я узнала, что у его возлюбленной выкидыш случился, у меня и вовсе от сердца отлегло. – Камилла с какой-то непередаваемой презрительной интонацией произнесла слово «возлюбленная». – А то мало ли что. Начала бы потом доказывать права на наследство, генетическую экспертизу бы сделала, как сейчас это принято. А так, кроме меня, никаких законных претендентов на жилплощадь не осталось. Вот и живу я тут уже целый год и всем вполне довольна. С деньгами только туговато.

– Какая же ты дрянь… – Ярослав едва не лишился дара речи, услышав, с каким цинизмом рассказывала Камилла о смерти его лучшего друга.

– Это еще что! – хвастливо продолжала Камилла. – Я несколько месяцев подряд втайне от него в травмпункт бегала. Побои снимать. Сама себе синяков наставлю и получаю выписку, муж, говорю, опять избил. Это я на всякий случай, чтобы на суде предъявить, если бы он отказался квартиру на меня переписать. Я даже с дорогим адвокатом проконсультировалась, он сказал, что у твоего драгоценного дружка нет никаких шансов выкрутиться. Ну да теперь это уже не важно.

– Да, теперь это действительно не важно, – вполголоса произнес Ярослав. – Какая же ты дрянь. Как таких земля носит.

Камилла улыбнулась, но в ее карих глазах вспыхнули злобные огоньки.

– Ты зачем сюда приперся? – раздраженно спросила она. – Нотации мне читать? А может, займемся чем-нибудь поинтереснее? А то устроил тут вечер воспоминаний.

Ярослав был поражен наглостью особы, которую, похоже, ничуть не трогало, что она загубила целых три жизни.

– Единственное, чем я хотел бы с тобой заняться, так это свернуть тебе шею, – отчеканил Ярослав. – Только мараться не хочется, пусть сама жизнь тебя накажет.

– Ах-ах, какие мы чувствительные! – кривляясь пропела Камилла. Она вытащила из пачки еще одну сигарету и, прикурив, швырнула зажигалку в Ярослава. Но промахнулась, и зажигалка, стукнувшись о противоположную стену, упала на пол.

– Можно подумать, я тебе совсем не нравлюсь, – кокетливо просюсюкала Камилла и ухватила лежавшую рядом с ней ромашку. – А вот сейчас погадаем.

Камилла, сидя на подоконнике, слегка раскачивалась и, отрывая лепесток за лепестком, приговаривала:

– Любит-не-любит, любит-не-любит…

Она бросала лепестки на пол, Ярослав, стоя на противоположной стороне комнаты, молча за ней наблюдал. В какой-то момент Камилла, слегка изменив позу, оказалась на самом краю окна, и Ярослав, предостерегающе подняв руку, сделал шаг по направлению к ней. Хоть эта тварь, с его точки зрения, и заслужила смерть, но он совсем не хотел, чтобы она вывалилась из окна. Но тут Камилла, внезапно размахнувшись и швырнув на пол очередной лепесток, резко качнулась назад, и в следующее мгновение Ярослав увидел взметнувшиеся вверх ступни в ярко-красных шлепанцах,