Привезли телевизор. Значит, сейчас Женя начнет его устанавливать. Только б у него всё получалось, и он не злился! Он и так уже на меня рычит за то, что я всё время сижу за компом, что я — не в реальной жизни, а в виртуальной. В дневнике я, Женечка, в дневнике! Выговариваться мне надо. Плохо мне... Прости меня за это, ты ни в чём не виноват! Только не злись на меня, пожалуйста! Я ведь стараюсь, вот анализирую все ситуации, себя, свои чувства. Может, надо было бы на пару это делать с каким-нибудь психоаналитиком...

Винегрет очень вкусный! Я поела вместе с Женей, чтобы его не обижать. И еще выпила кофе с творожным колечком. Теперь мучаюсь: в желудке так тяжко, будто съела слона. Всё-таки нельзя есть без аппетита. Даже вкусное.

Телевизор на месте, всё работает, а Инет в своем репертуаре — дурит. Плевать! Я уже привыкла.

Женя поехал за покупкой своей «идеи»: за накидками на мягкую мебель вместо наших покрывал. Не уверена я в этой идее, но Женя так это намечтал, что не смею перечить. Посмотрим.

Я знаю, что сейчас буду делать: пойду немножечко позанимаюсь упражнениями, а то сама себе противна из-за гиподинамии.

...Позанималась, правда, совсем чуть-чуть, боялась, чтобы не поплохело. А Алиса сегодня едет к режиссеру Славутину. Интересно, что из этого получится?

Уф-ф! Сразу много всего... Во-первых, Женина идея оказалась супер! Он купил классные накидки на мебель, и все получилось чрезвычайно красиво, в восточном стиле. Молодец он у меня, умница!

Во-вторых, Алиса прошла во второй тур конкурса у Славутина. И Славутин сам позвонил и сказал Жене, что девочка очень способная! Алиса по этому поводу приехала к нам ужинать, хорошо поела, взяла гостинчиков и, по-моему, весьма довольная жизнью, поехала домой. Вот только денег у неё хронически нет, жить не на что. Что же может заставить её, наконец, работать по-настоящему? Просто не знаю, что делать. Не кормить? Не давать гостинчиков? Я и так ей денег почти не даю...

Сейчас я немного перевозбуждена от всех этих событий. Но это лучше, чем было ещё несколько часов назад: меня тогда что-то развезло, замутило... И я опять подумала, что виноваты сделанные упражнения. Но потом всё прошло. Отвлеклась?

Второй рабочий день недели — звонков по поводу работы нет. Можно, думаю, совершенно успокоиться на сей счет и уже не ждать. Зря трепыхалась. Где мой салон красоты? Где моя новая, принципиально новая работа?

Опять заболел живот. Я, кажется, знаю причину. Завтра попробую её ликвидировать.

Алиса уже дома, на связи. Но её распирает вражда с бывшей подругой, потому в дневнике пока что талдычит только об этом. Господи, чем только её башка занята! Из-за чего она страдает и куда тратит эмоции! Вот несчастная дурында.

Всё больше меня мучают мысли о бессмысленности моего существования. Пафосно звучит, именно поэтому никому об этом не говорю. Кстати, это одна из главных причин, почему я «забросила» всех и никому не звоню. Кто я? Зачем я? И кому я могу быть нужна и интересна? Кто бы подсказал путь, правильный путь... А я ведь уже большая девочка, не должна нуждаться в подсказках. Не знаю, почему людей, чем-то занятых, мучает вопрос «зачем я живу?» и мучает ли вообще, но меня он измучил. До ужаса.

Женя, бедняжка, не понимает, что моё «общение» с дневником спасает его от многих моих «нытьёв». Обижается, дурачок. От какого количества гадкого негатива я избавила его в последнее время!

Уже начинаю хотеть спать, хотя ещё совсем не поздно. Только бы меня не мучили такие жуткие сны! А то я просто не выдержу — заору в ночи. Бр-р, как вспомню, так вздрогну. Эта страшная, огромная опухоль на моей шее — она одна чего стоит! Я не могла поворачивать голову, мне было трудно дышать... Кто-то мерил мне температуру — как сейчас помню: 39,6. Ну, и всё в том же духе с участием родителей, Шурика, Жени в каких-то непонятных и незнакомых «декорациях». Ещё были некие люди, некоторых я знаю (они из детства), иных нет. Но у меня со всеми проблемы: никто не хочет меня знать. Принципиально. А почему — я понять не могу. Не знаю.

Нет, перед сном лучше не думать, а то опять приснится...

Чувствую себя страшно одинокой. Прости, Женечка! Я не знаю, почему так происходит...

Спать...

Есть то, за что и я, и мой брат должны быть по гроб жизни благодарны родителям: они нам обоим купили кооперативные квартиры. В отличие от большинства сверстников, я уже в двадцать один год жила в собственной хорошей двухкомнатной квартире в очень приличном районе Москвы. Если бы не эти подаренные нам квадратные метры, возможно, на свет не появились бы ни Сашенька, ни Алиса. И огромные деньги, на которые были куплены кооперативы, и усилия, которые пришлось прилагать, чтобы советская власть разрешила приобрести это жильё, были результатом громадного труда и успеха мамы и папы. Ни для кого не секрет, как рушились и рушатся до сих пор судьбы и семьи из-за нехватки этого чёртова жилья. А как близкие люди оскотиниваются, спиваются, начинают ненавидеть друг друга, живя двумя-тремя поколениями под одной крышей на малометражном жилом пространстве.

Кстати, спустя некоторое время наши с братом «двушки», опять-таки не без помощи родителей, превратились в «трёшки».

Низкий вам поклон за это, родители!

В 86-м году мы с Шуриком переехали на юго-запад Москвы в симпатичную «двушку». Это был один из последних по-советски «дешёвых» кооперативов. Очень скоро цены стали расти, как на дрожжах, пока не превратились в обычные коммерческие. Но мы чудом успели. И сразу «запланировали» ребёнка. Так я решила.

Если отвлечься от того, что мой ребёнок — самая большая радость в моей жизни... Если заставить себя не думать о том, сколько счастья принесла мне моя сладкая девочка... Я абстрагируюсь (хотя и с большим трудом!) от этого и выскажу своё выстраданное убеждение...

Возможно, что я была, как многие советские бабы, под влиянием сильнейшего стереотипа: надо рожать ребёнка. Возраст подошёл (уже 21 с половиной!), есть качественный муж и, самое главное, есть квартира! Значит, надо рожать. Впрочем, не только это. Очевидно, природа брала своё, и мне уже хотелось нянькаться с живой куколкой. Словом, и природа-мать твердила мне на ушко: надо рожать!

Всё было «за», кроме одного, но очень важного момента: чувства к мужу. Они таяли, как последний апрельский снежок на солнышке. И с течением времени сей процесс ускорялся. Теперь у меня по отношению к Шурику доминировали два чувства: человеческая привязанность и доверие. И, согласитесь, они дорогого стоят! Но всё же не имеют никакого отношения ни к страстной любви женщины к мужчине, ни к почти животному желанию родить ребёнка «именно от него»...

Напротив, с каждым днём мне было всё труднее ложиться с ним в постель. Постепенно это становилось мýкой! И сейчас мне страшно вспоминать, до какой же степени я была идиоткой! Я внушала себе, что так все живут, что нельзя «пылать страстью» через три-четыре года совместной жизни, что недаром был придуман термин «супружеский долг»... А поскольку я ни с кем не делилась своими чувствами и мыслями, то и посоветоваться мне было не с кем. Точнее, некому мне было дать единственно верный совет: беги! Разводись срочно! Так нормальные люди не живут и так жить нельзя!