— Да, они знают, что ты здесь.

Резким движением Терез соскочила с дивана и схватила лежащий на полу топорик. Судя по кровавым следам, он тоже был недавно в употреблении. Сжимая топор, девочка двинулась в сторону Джерри.

— Стой! — приказал он, и Малышка остановилась. — Что ты собираешься делать?

— Большие люди, — сказала девочка, подняв свое оружие и со свистом опустив его.

Джерри отступил на шаг и убедился, что он вне пределов досягаемости.

— Тише, тише. Я задам тебе вопрос и хочу, чтобы ты ответила честно. — Джерри усмехнулся собственной глупости. Он хотя бы раз слышал, как сестренка врет? Конечно нет. И скорей всего, она не в состоянии соврать. Но кое-что нужно выяснить. — Ты и меня хочешь зарубить этой штукой? — спросил он, указывая на топор.

Терез покачала головой.

— Или, может быть, ты собираешься резануть меня чем-нибудь или заколоть? Разобрать на части, как родителей?

Снова качает головой. Хорошо. Почему к нему другое отношение, чем к Леннарту с Лайлой, он выяснит потом. Сейчас главное — убедиться, что сестренка не представляет опасности для его жизни. На всякий случай он объяснил ей:

— Вот и умница. Ведь если ты со мной что-нибудь сделаешь, придут Большие люди и заберут тебя. Моргнуть не успеешь. Усекла? Меня трогать нельзя, ясно?

Девочка кивнула, а Джерри подумал, что, в общем-то, не соврал, — так оно и случится. Он велел Терез обуться и повел ее наверх, не спуская с нее глаз.

Когда он открыл дверь на лестницу, ведущую в сад, Терез застыла на пороге как вкопанная и уставилась в темноту широко раскрытыми глазами. Как ни уговаривал, как ни манил ее Джерри, ничего не работало. Тогда он сделал вид, будто прислушивается, и зашептал с наигранным ужасом:

— Быстрей, сестренка! Они уже рядом! Я слышу, как Большие люди приближаются!

Терез сорвалась с места и ринулась наружу, крепко прижимая к груди топор. Джерри едва успел посторониться. Она выскочила наверх и стала метаться по участку, озираясь по сторонам. Схватив ее за руку, Джерри побежал в сторону леса.

В детстве Джерри иногда прятался на небольшой полянке; чтобы найти ее, нужно было пройти метров пятьсот вглубь леса. Туда он теперь и направился. Отыскать нужное место ему помог фонарик. Ветки старого дуба нависли над полянкой зеленой крышей, а землю покрывал ковер из сухой прошлогодней листвы. Джерри достал спальный мешок и показал Терез, как в него забираться. Затем он вручил ей фонарик и провизию со словами:

— Значит, так, сестренка. Кашу ты заварила такую, что нам вовек не расхлебать. Побудь пока здесь, ладно? Я вернусь, как только смогу. Договорились?

Терез сильно затрясла головой, испуганно оглядывая мрачные ряды темно-зеленых елок, плотной стеной обступивших полянку.

— Не уходить! — попросила она.

— Прости, я должен. Иначе для нас обоих все кончено. Если я сейчас не уйду… Большие люди схватят и меня тоже. Мне нужно вернуться домой и обмануть их. Делать нечего, сестренка.

Девочка присела на корточки и, обхватив коленки руками, свернулась в клубок. Джерри опустился на листву рядом с ней и попытался поймать ее взгляд. Безуспешно. Тогда он посветил на Терез фонариком — девочку сильно трясло, будто она очень замерзла.

«Именно так все и должно было закончиться».

Как мог он все эти годы спокойно принимать ситуацию? Видеть, что у родителей в подвале спрятан ребенок, и молчать? Девочке теперь было тринадцать лет, и она понятия не имела о том, как устроен мир. Почему лишь сейчас он удивляется подобному положению дел?

И вот теперь он вынужден разбираться с последствиями: девочка дрожит от страха на лесной поляне, а родители лежат на полу подвала, разобранные на куски. А ведь он давно мог бы помешать им, остановить все это безобразие. Но теперь ему ничего не остается. Он поднялся на ноги, и Терез ухватилась за его штанину.

— Не обижайся, сестренка. Мне нужно уйти. А то они схватят и тебя, и меня. Постараюсь вернуться побыстрей, — пообещал он. — Держись в тепле, — указал он на спальник.

— Большие люди опасные. Ты станешь мертвый, — пробормотала Терез.

— Я справлюсь, — улыбнулся Джерри. — И вернусь за тобой. Время поджимало, и он, не прощаясь, поспешил к дому.

Терез протянула ему вслед топорик, будто желая отдать брату оружие, чтобы он смог себя защитить. Но Джерри уже скрылся за плотной стеной елей. Впервые, с тех пор как Леннарт обнаружил ее в лесу, девочка осталась совсем одна в необъятном открытом пространстве.

С того момента, как Джерри вошел в дом, до его звонка в полицию прошло пять минут. Их он потратил на то, что во всей этой суматохе еще сделать не успел. Пять минут Джерри горевал. Он стоял в прихожей повесив голову и чувствовал, как к горлу подступает комок. Позволив печали разлиться по телу, Джерри пытался ощутить ее цвет и вкус.

Он стоит в доме своего детства, взгляд устремлен в пол. Сколько раз он разувался в этой прихожей, скидывая с себя ботинки все большего размера! Из кухни доносится запах обеда или свежеиспеченного хлеба. Он только что вернулся домой из детского сада или из школы. Больше никогда этого не будет. Больше нет того дома, больше нет родителей.

Печаль подступила к самому горлу, а потом снова утихла. Джерри дал себе ровно пять минут, чтобы попрощаться. Он просто стоял не двигаясь. Слез не было. Затем он подошел к телефону на кухне и позвонил в cлужбу спасения. Сказал, что приехал к родителям и обнаружил их зверски убитыми. Услышав собственный голос, Джерри не узнал его.

Теперь оставалось ждать. Сев за стол, он пытался сообразить, как ему следует себя вести, когда прибудет полиция. Речь уже была заготовлена: пришел, обнаружил родителей на полу в подвале — все, больше ничего не знает. У него шок, поэтому позвонил в cлужбу спасения минут двадцать спустя.

Но этот чужой голос беспокоил его — не вызовет ли он подозрений? Как нужно говорить, как нужно держаться? «Вряд ли для подобных случаев имеются общепринятые стандарты», — успокаивал себя Джерри. Полиция города Нортелье далеко не каждый день сталкивается с двойными убийствами. А раз не с чем сравнивать, то и заподозрить в поведении Джерри неладное они не смогут.

Однако он все-таки решил выйти на улицу и ждать приезда полицейских на участке. Нормальный человек вряд ли будет спокойно сидеть на первом этаже дома, в подвале которого лежат расчлененные трупы его родителей.

Правда же?

Джерри было трудно судить о том, что нормально в подобной ситуации. Одна надежда: у тех, кто сейчас едет в машине с мигалкой к его дому, тоже нет четкого мнения на этот счет.

Как Джерри и рассчитывал, его сразу объявили главным подозреваемым и отвезли в участок. Полицейские устроили допрос, пытаясь в малейших деталях восстановить картину дня. Он надеялся, что через пару часов его отпустят, однако ночь ему пришлось провести в камере предварительного заключения. Тела родителей должны были доставить в центр судмедэкспертизы, а полицейским предстояло проверить его алиби. Всю ночь Джерри проворочался на койке, горюя о родителях и беспокоясь о Терез.