Он напоил ее водой, и через пять минут Терез снова вырвало. Джерри сменил ей постельное белье, насквозь мокрое, но спустя два часа простыни снова были все влажные от пота. Он дал девочке пару таблеток обезболивающего, но скоро и они вышли обратно вместе с рвотой. Джерри уже до крови искусал себе ногти, в панике пытаясь сообразить, как лучше поступить. Рассвет застал измученного Джерри в кресле у изголовья дивана, на котором, свернувшись вопросительным знаком, лежала девочка. Отсутствующим взглядом он смотрел на ее худенькое тельце. Терез прерывисто дышала, а голос ее так ослаб, что Джерри едва разобрал слова, когда она вдруг произнесла:

— Малышка злая. Сделала их мертвыми. Маму и папу. Малышка теперь тоже станет мертвой. Хорошо.

Джерри резко выпрямился в кресле и протер глаза влажным полотенцем, которое пришлось менять несколько раз за ночь.

— Не говори так, — произнес он, наклонившись ближе к девочке. — Ты убила их не потому, что ты злая. Уж не знаю, почему ты так поступила, но дело точно не в злобе, как я понимаю. Зачем ты так говоришь?

— Ты грустный. Потому что папа и мама стали мертвыми.

Малышка злая.

— Значит, так, — решительно произнес Джерри, откашлявшись. — Прекрати называть себя Малышкой, прекрати говорить, что ты злая, и брось всю эту чепуху про маму с папой.

— Малышка скоро станет мертвой, — сказала девочка, уставившись в пустоту.

И тут Джерри разозлился. Он положил руку ей на лоб, сжав виски большим и указательным пальцем.

— Прекрати! — выпалил он. — Правильно говорить: «Я скоро умру», поняла? И потом, никто тут умирать не будет! Забудь! Я ведь о тебе позабочусь. Только попробуй у меня умереть, тогда я тебя точно прибью!

Терез нахмурила брови и сделала то, чего он еще никогда не видел: подняла уголки губ в улыбке.

— Не получится. Как ты мертвого прибьешь?

— Я пошутил, глупенькая! — объяснил Джерри, закатив глаза.

Атмосфера в комнате немного разрядилась, но тучи снова сгустились, когда Тереза вдруг произнесла:

— Мама и папа стали мертвыми. Малышка забрала их себе.

Они попались.

Пусть Терез сейчас опасности собой явно не представляла, но, услышав эти слова, Джерри отодвинулся от нее подальше.

— Ты о чем это? Прекрати назвать себя Малышкой, и потом, что это значит: они попались?

— Они теперь мои.

— Они не твои! Они даже не настоящие твои родители, так что перестань нести чушь!

Терез замолчала, закрыла глаза и отвернулась к стенке. Джерри снова откинулся на спинку кресла и сидел так, прислушиваясь к ее тяжелому дыханию, от которого тело девочки подрагивало. Он пытался заснуть, но не выходило.

— Зачем ты это сделала? — вдруг спросил он, обращаясь к пустоте.

Ответа не последовало.

То ли духота тому виной, то ли бессонница, или и то и другое вместе, но к утру раздражение Джерри достигло предела. Он давно подозревал, что у сестренки не в порядке с головой, а значит, она не может отвечать за свои поступки, но его выводило из себя, как легкомысленно она отнеслась к сделанному. «Попались».

Охотнику, только что подстрелившему из ружья уток, позволительно так сказать, но точно не человеку, убившему двух человек. И не просто кого-то, а родителей Джерри, как бы он к ним ни относился. «Попались».

Похоже, Терез полегчало. После ужасной ночи она была бледна и даже глоток воды давался ей с трудом, но теперь она сидела на диване с подложенными под спину подушками и листала книжку про Винни-Пуха, в детстве принадлежавшую Джерри. Уж слишком довольной она показалась усталому и раздраженному Джерри. Ее слова не выходили у него из головы:

«Попались!»

Он стоял у полки с видеоколлекцией, сложив руки на груди и наблюдая, как сестренка разглядывает разноцветные картинки с симпатичными героями, не заботясь о всех тех бедах и проблемах, которые привнесла в жизнь Джерри. Не подумав, он вытащил кассету с «Адом каннибалов» и предложил веселым тоном:

— Давай фильм посмотрим.

— Что такое фильм? — спросила Терез, не отрываясь от книжки.

«Сейчас узнаешь», — подумал Джерри, ставя кассету в видеомагнитофон. Если он чем-то и мог объяснить свои действия, так это намерением показать сестренке, что убить — это не песенку спеть. Это тебе не «Попались!», а ужасная и страшная вещь. Начался фильм: людей резали и забивали до смерти, они вопили и рыдали, кровь лилась рекой, кишки летели во все стороны. Джерри больше не находил удовольствия в просмотре этих сцен, видимо из-за истории с родителями. Порой он украдкой посматривал на Терез. Она сидела на диване, уставившись на экран с полным безразличием на лице.

— Ну как тебе? — спросил Джерри в конце. — Кучу людей убили, да? Жуть!

— Они не на самом деле мертвые, — покачала головой Терез. Джерри всегда считал, что «Ад каннибалов» — один из лучших примеров псевдодокументального ужастика. Все происходившее на экране казалось вполне реальным. Поскольку сестренка и понятия не имела о том, что такое фильм, Джерри рассчитывал, она примет все за чистую монету. А ему, какие бы цели он ни преследовал, того и надо было.

— В смысле? Конечно, они умирают по-настоящему, — решил приврать Джерри. — Их на кусочки вон порубили.

— Да, но они не стали мертвыми, — упорствовала Терез.

— С чего ты взяла?

— Нет дыма.

Джерри уже заготовил несколько убедительных аргументов, но подобного поворота он не ожидал.

— Что? — только и смог вымолвить он.

— Нет дыма. Когда они разбили им голову.

— О чем речь? Не бывает никакого дыма!

— Бывает. Немного. Красный дым.

Выражение лица у девочки стало похожим на то, каким оно было, когда Джерри пошутил, что убьет ее, если она умрет. Терез смотрела на брата с подозрительной улыбкой, будто знала: он пытается ее провести, но скоро в этом признается.

— Кровь! — догадался Джерри. — Ты имеешь в виду кровь?

Уж ее-то в фильме полно.

— Нет. Джерри, хватит! Ты же знаешь.

— Ничего я не знаю! Мне, видишь ли, не приходилось людей убивать.

— Почему ты никого не убил?

Джерри и сам не понимал, чего хотел добиться от сестренки, показав ей ужастик. Чтобы она закричала от страха и отказалась смотреть. Или, наоборот, чтобы ей понравилось и она засыпала бы его вопросами. Или просто расплакалась бы. Но того, что произошло сейчас, он никак не ожидал.

— Случая не представилось, — обиженно сказал он.

Терез серьезно кивнула, а потом стала объяснять ему, как несмышленому малышу:

— Кровь появляется потом. Сначала дым. Чуть-чуть. Красный. Потом его больше нет. Не найти. Но хотя бы чуть-чуть можно получить. Это любовь. Я так думаю.