Он вступил в культ Сумеречного Молота и стал одним из самых влиятельных его членов. Разумеется, для других он остался главой церкви и благодаря чистой силе воли по-прежнему сохранил способность призывать Свет. Эта должность давала ему большую власть, а также возможность вовлечь в культ разочарованных жрецов и верующих.

Чо’Галл счел вступление Бенедикта в Сумеречный Молот своим триумфом. Число культистов увеличивалось быстрее, чем он ожидал.

Хотя Чо’Галл был доволен растущей силой Сумеречного Молота, его беспокоило падение К’Туна. Он даже помыслить не мог, что у смертных хватит сил одолеть синего бога. Тем не менее Чо’Галл не оставил своих стараний по подготовке Времени Сумерек.

Пока Орда и Альянс были заняты в Запределье, он прибыл в Нордскол и проник в Ульдуар — построенную хранителями тюрьму Древнего бога Йогг-Сарона. Проскользнул в глубины крепости, и ее защитники не остановили его. Йогг-Сарон затуманил разум Локена и других древних хранителей, сокрыв присутствие Чо’Галла.

Йогг-Сарон давно поработил хранителей, стороживших Ульдуар, но его власть над ними оставалась хрупкой. Прошлые попытки убедить их помочь себе остались бесплодными, но с Чо’Галлом подобных затруднений не возникло. Двухголовый огр с готовностью взялся за зачарованные оковы Йогг-Сарона. Он не мог разбить их, но все же ослабил.

Этого хватило, чтобы десятикратно усилить влияние Йогг-Сарона. Власть Древнего бога над хранителями была теперь сильна как сталь. Он повелел величайшему из них, хранителю Локену, выковать армию в Кузне Воли. В правильных руках эта необыкновенная машина обладала силой создавать благородные формы жизни. В руках Локена она произвела на свет легионы железнокожих дворфов и врайкулов, которые жаждали только кровопролития и войны.

Пока армия Йогг-Сарона укрепляла границы вокруг Ульдуара, Чо’Галл оставил Нордскол, чтобы дальше руководить культом Сумеречного Молота. Ему нужно было выиграть для Йогг-Сарона как можно больше времени, чтобы тот восстановил свои силы, и уберечь его от Альянса и Орды. Победив К’Туна, две фракции доказали, что они неудержимы, если забывают о распрях и объединяются.

Чо’Галл не позволит им это повторить. Вскоре ему выпадет идеальная возможность вбить клин между Ордой и Альянсом.

Во время вторжения в Запределье Вариан Ринн жил с неполной памятью о своем прошлом. Его сущность разбили на две половины, населявшие два разных тела: одна олицетворяла дипломатичность и дружелюбие, вторая — несгибаемую волю. Когда волевая половина сбежала из рук Ониксии, ее поймал орк-рабовладелец по имени Регар Гнев Земли и сделал гладиатором. Она стала прославленным воином, не имеющим себе равных, о чьем яростном боевом стиле ходили легенды. За свои достижения он заслужил прозвище Ло’Гош — имя, которое таурены дали Дикому Богу Голдринну. Легенды гласили, что этот гигантский белый волк обладал несравненной яростью и боевым духом, которыми прославился и Вариан.

Постепенно начали всплывать осколки истинной личности Ло’Гоша. Почувствовав, что в жизни ему уготовано нечто большее, нежели кровавый спорт, он сбежал от Регара и отыскал того, кто мог помочь ему развеять туман, скрывающий прошлое. Путешествие привело его в Терамор, к Джайне Праудмур.

Ло’Гош вошел в город, не зная, что он был другом Джайны. Для него она была лишь очередным незнакомцем.

Джайна не сразу узнала покрытого шрамами воина, но почувствовала в нем что-то знакомое. Заклятие, расколовшее дух Вариана, обволокло его аурой темной магии. Эта сила скрывала его личность ото всех, даже бывших друзей.

Джайна обратилась за помощью к своему камергеру, легендарной волшебнице Эгвин. Вместе они сплели чары и сорвали завесу с разума Вариана, раскрыв его происхождение. Он не был рабом или гладиатором. Он был истинным королем Штормграда.

КОРОЛЬ ВАРИАН РИНН И ПРИНЦ АНДУИН ВОЗВРАЩАЮТСЯ В ШТОРМГРАД ПОСЛЕ ПОРАЖЕНИЯ ОНИКСИИ

Воодушевленный этим знанием, Вариан вернулся домой. С отвращением он обнаружил там самозванца со своим лицом — человека, который выглядел точно как он. В обличье леди Катраны Престор Ониксия возвела на престол вторую половину расколотой сущности Вариана — марионеточного правителя, которым могла легко манипулировать. Население Штормграда поддалось на обман, но многие из приближенных к Вариану — нет. Принц Андуин Ринн знал: с человеком, называвшем себя его отцом, что-то не так, но ничем не мог подтвердить свои подозрения.

Вариан Ринн был не из тех, кто сторонится конфликтов. Он встретился с Катраной Престор лицом к лицу и пролил свет на ее козни. Когда Престор приняла свой истинный облик, Штормград погрузился в хаос. Чудовищный черный дракон Ониксия захватила принца Андуина, покинула город и вернулась в свое логово, находившееся в непроходимых трясинах Пылевых топей.

Две половины Вариана не могли найти общий язык, и каждая заявляла, что она — истинный король. Но в одном они сошлись — в любви к Андуину. Отбросили разногласия и выследили Ониксию. Как один вошли они в логово дракона. Именно их союз, их готовность пожертвовать всем ради спасения сына изменили жизнь Вариана и саму историю Штормграда.

Когда в логове Ониксии закипела схватка, чары дракона разрушились. Разделенная сущность правителя воссоединилась, и он снова стал самим собой. Единственный истинный король Штормграда низверг Ониксию и срубил голову с ее плеч.

Вместе с Андуином Вариан вернулся на трон Штормграда. Голову Ониксии повесили на воротах города в качестве предостережения. Такая участь ждала любого, кто желает погубить королевство.

Вариан Ринн победил, но уже не был прежним. В его сердце отныне преобладал дух воина. В грядущие годы он с немалыми усилиями будет сдерживать свою ярость — ту устрашающую половину, за которую заслужил прозвище Ло’Гош.

Между Ордой и Альянсом давно существовали трения, но кампания в Запределье доказала, что фракции могут действовать вместе. Осады Черного Храма и Солнечного Колодца закончились победой лишь благодаря единству. Впервые за многие годы забрезжила надежда, что, возможно, Орда и Альянс смогут заключить долговечный мирный договор.