На улице тропическое пекло. Лучи солнца врезаются мне в позвоночник, словно острые кинжалы. Жмурюсь даже в темных очках. Теперь понятно, что испытывают утки, когда их запекают в печи…

Внутри аэропорта специфический запах — смесь особенных выделений смуглой кожи и высокой влажности воздуха, отдающей неприятной сыростью.

Носы темнокожих работников аэропорта покрыты толстым слоем кожного сала, на котором вполне можно было бы поджарить стейк для Ника, с перцем и медом, как он любит…

Что такое Дубай? Это Шейх Мохаммед и его родственники, которые к нему каким-то боком относятся.

Ранее, при упоминании слова «мусульманство», мой слабый опыт путешественника рисовал картину какой-то невероятной грязи, царящей в кварталах, населенных отчаянными поклонниками этой религии. И я все время думала: неужели необходимость выбрасывания железных банок из-под пепси на тротуар, справление нужд на уличные столбы и выращивание чумазых детей, покрытых мошкарой, диктуются суровыми законами шариата? Конечно, исключение составляют нефтяные микрогосударства, где естественное желание коренного населения перегрызть друг другу глотки в процессе нечаянного обогащения было остановлено почти справедливой, но слегка алчной рукой Большого Заокеанского Друга.

Не могу избавиться от ощущения, что все богатство здесь пластмассовое. В этих высоченных небоскребах в стиле «США, присядь» нет оплодотворенной яйцеклетки, этому государству не приходилось биться, расти, выживать, чтобы победно занять свое место в мире. Весь город переливается каким-то полым блеском, который не был зачат в недрах истории, не вынашивался кропотливым трудом сотен поколений. Без борьбы нет места восхищению…

А еще я не люблю белый цвет автомобилей, он умертвляет грациозные рельефы кузова, и машины выглядят бесхарактерными, глупыми и покладистыми.

Этот город красив, но это подделка, хоть и очень качественная. Теперь я знаю: нефть действительно способна сотворить чудо, даже в безжизненной тоскливой пустыне…

Здесь, среди зеркально-золоченых бутиков знаменитых брендов, резко бьет в голову вид местного аристократа, выводящего на прогулку восемь черных холмов. Демонстративно бросая ключи от своего пятидесятидверного танка на асфальт, он наблюдает, как один из холмиков покорно кинется их подбирать, ни разу не обнажив и сантиметра своей смуглой руки, к досаде русского туриста, объевшегося русского бабьего мяса и возмечтавшего поцеловать тщательно скрываемые усатые уста Фатимы.

Вот она, культура, лишающая женщин лиц. С утра до ночи в пятидесятиградусную жару женщины ходят в костюмах черных привидений. Наверное, вместо фотографий в их водительских удостоверениях изображен черный квадрат Малевича.

Интересно, сколько русских девушек готовы так нарядиться ради вечной стабильности?

Еду в машине с открытым окном. Всюду мелькают красивые многоэтажные дома, как на Волгоградском проспекте. В нос постоянно врезаются запахи гнили, чередующиеся с запахами свежескошенной травы и автомобильных выхлопов. На каждом сантиметре золотые дворцы с месяцами на макушках. Так все стильно! «Аиша, Аиша, экуцемва».

Русскоговорящий администратор Ника безостановочно излагает национальные арабские притчи:

«Мусулманина спрасили: Пачиму ващи девущки носят платки?” Мусулманин вытащил из кармана двое канфет — одну в обёртке, другую без — и предложил вибрать. Чиловек вибрал канфету в бумажке, патаму щто она чистая. Мусульманин сказал: ” Это и ест атвет на твой вапрос, брат».

Отели хороши тем, что никогда не напоминают тебе о твоей жизни. Одноразовые тапки, шампуни, кондиционеры, мыло, щетки. Гостиничная жизнь длиною в один день. Здесь у всех всё одинаково. В этих стенах нет прошлого и будущего…

Прогуливаясь по берегу, встречаем друга Ника. Чтобы сразу стало понятно, выражусь одним универсальным словом — Ексакустодиан, или просто Кусто, депутат. Сейчас он к нам подбежит и начнет перед Ником приторно стелиться, так, что от слащавости у всех склеится в горле.

Признаюсь, есть в этом человеке что-то плебейски неприличное.

Прежде чем получить такое беззаботное лицо, он боролся за пост госслужбы, устраивал предвыборные порнокампании, рассказывал на трибунах живописные сказки, бросал в почтовые ящики брошюры со своими отфотошопленными портретами, выслушивал претензии ветеранов труда, уворачивался от продуктов куриного производства — и всё ради одного: чтобы теща перестала называть его идиотом, придурком и так далее.

Тоник смотрит на Кусто своими светлыми наивными глазами, не подозревая, какой живописный сценарий для него уже заготовлен. Сейчас перед ним развернутся громкие пляски русско-народного фольклора: «Чего хочешь, барин! И цыганочка с выходом, и гармонь, и красная ковровая дорожка!»

Еще секунда, и пальцы Кусто согнутся в пушистый веер, разогнуть их не смогут даже плоскогубцы: бизнес с Гейтсом, 30 см, бил морду Тайсону, принцу Альберу забыл перезвонить…

Ну вот. Всё как я и говорила:

«Я вообще сюда лететь не собирался, но меня тут в гости позвал чувак один, Халифа, не слышали о таком? Это президент Эмиратов. Мне было неудобно отказываться, и я приехал погостить к нему на пару дней, чтобы он не обижался. На пляже не был сто лет, все времени нет, то к Эйке в Бразилию лечу, то Бернар во Францию позовет. В общем, все по гостям шляюсь, как бомж. Решил тут по берегу побродить раз в году, и тут вы навстречу! Я прямо как чувствовал, что увижу здесь своих друзей! Может, на лодочку мою рванем? Позагораем, сочку попьем! А?»

Судя по слегка перекошенному лицу Ника, проехаться на «лодочке» Кусто он мечтает уже давно, хотя не совсем понятно, откуда эта «лодка» у него взялась? В ежегодной отчетности о доходах написано, что, кроме «жигулей» с прицепом, у этого депутатишки больше ничего нет.

Представляю, как обмазанный кокосовым маслом Кусто величественно разляжется на верхнем этаже своей Princess; обложится ананасами и будет выстукивать по животу ритм Боба Марли, пока бабули-избирательницы целуют его портрет в губы в обмен на купоны бесплатного обслуживания в аптеках. А через несколько лет у него окончательно подрастет дочь, которая, страшась собственной малости, начнет вести себя, как лохушка из Сызрани: будет кидаться на продюсеров какой-нибудь третьесортной телепередачи, чтобы стать кумиром для той части населения, которую ее строгая мама не пустила бы даже постоять перед дверью их квартиры, чтобы случайно блох не занесли.

Но прелесть ситуации даже не в этом! Ранее, лет пятнадцать назад, наш добрый депутат сделал одну очень недобрую вещь: обокрал Чудесного при помощи финансовых махинаций. Чудесный, разумеется, не растерялся и вынудил Ексакустодиана продать долю принадлежавших ему акций крупной нефтяной компании практически за бесценок, а потом для профилактики еще и отправил того в солнечный Магадан, со всеми возможными штрафами и конфискациями имущества.