— В подвал этих двоих! Позовете меня, когда девка согласится подписать купчую!

Меня схватили за плечи и рывком поставили на ноги. Джервиса так сильно толкнули в спину, что он едва удержал равновесие. Дверь распахнулась и… и я ничего не поняла. Комнату заволок серый удушливый дым, от которого мигом заслезились глаза и запершило в горле. Кто-то рванул меня руку, чей-то встревоженный голос спросил:

— Льесса Крейн. Льесса Крейн, вы в порядке?

В дыму двигались темные фигуры. Сквозь слезы я разглядела, как одним точным ударом уложили на пол избивавшего Джервиса типа. Меня настойчиво тянули в коридор, и, покидая комнату, я успела услышать:

— Карл Антиони, вы арестованы именем короны…

— Кажется, ковер ему все-таки испортили, — пробормотала я.

А потом в глазах потемнело, в ушах раздался противный звон, на голову словно натянули плотную тяжелую шапку, и я провалилась в небытие.

* * *

Опять белые стены и потолок. Опять встревоженное лицо склонившейся надо мной женщины. Все точно так, как и в тот день, когда я очнулась в теле Элайны Крейн. Я открыла глаза и испуганно охнула. Что, если я вернулась домой? А Джервис, Миранда и мьесси Корс остались в другом, недоступном для меня, мире? Я поспешно приподняла руку и с облегчением выдохнула. Да, это рука Элайны, тонкая, изящная, со ссадинами от веревок на запястье.

— Не двигайтесь, льесса. Если хотите пить, моргните, пожалуйста.

Хочу ли я пить? Да я умираю от жажды!

Я поспешно моргнула, а потом ещё раз и еще. На всякий случай.

— Сейчас я помогу вам.

Мою голову заботливо приподняли, к губам поднесли странный сосуд, смахивающий на кружку для приема минеральной воды из моего родного мира. Я жадно пила и никак не могла напиться.

— Достаточно, льесса. Пока хватит.

Воду у меня отобрали, голову вернули на подушку.

— А где…

Договорить я не смогла, зашлась в приступе кашля.

— Потом, льесса. Все потом. Пока спите.

К лицу прижалось что-то прохладное, резко пахнущее, и меня вновь накрыла темнота.

* * *

Во второй раз я очнулась, когда палату заливал неяркий солнечный свет. Видневшийся в окне кусочек неба расчерчивали алые полосы. Я повернула голову и увидела все ту же сиделку.

— Сейчас утро или вечер? — хрипло спросила я.

Она вздрогнула от неожиданности, но тут же заученно улыбнулась.

— Утро, льесса. Быть может, еще поспите?

— Выспалась уже, — буркнула я. — Простите.

— Все в порядке. Сейчас я принесу вам куриного бульона, а немного погодя придет доктор.

— Скажите, а…

— Потом, льесса, все расспросы потом.

Бульон показался мне удивительно вкусным. Горло немного саднило, словно я его сорвала от крика, и сиделка пояснила, что ещё несколько дней мне нельзя есть твердую пищу. Только супы или пюре. Затем пришел доктор, удивительно молодой на вид, почти мальчишка. Разговаривал он нарочито степенно, словно придавая себе таким образом солидности. Осмотр заключался в том, что мне прощупали пульс, послушали дыхание, заглянули в зрачки, попросили поднять руку, согнуть и разогнуть ногу. Напоследок доктор переговорил о чем-то с сиделкой и объявил:

— Можете быть свободны, льесса Крейн. Настоятельно рекомендую вам хотя бы неделю воздерживаться от интенсивных нагрузок, но в целом ваше здоровье опасений не внушает. Вас уже заждались.

Мое сердце взволнованно заколотилось. Джервис. Конечно же, это он ждет меня! Я чуть не выскочила в коридор прямо в больничной рубахе, но сиделка вовремя остановила меня.

Она принесла мою одежду, выстиранную и тщательно отглаженную, помогла переодеться и заплести волосы в простую косу. В углу палаты имелся небольшой умывальник, и я сумела кое-как привести себя в порядок, прежде чем выйти к Джервису.

Он действительно дожидался меня в просторном холле. Побледневший, с пробившейся на щеках щетиной и лиловым синяком на скуле, он все равно показался мне самым прекрасным мужчиной из всех, кого я когда-либо видела. Мы бросились друг к другу и не смогли разорвать объятия, даже когда услышали деликатное покашливание.

— Кхе-кхе… кхе-кхе… э-э-э… может, вы потерпите хотя бы отеля?

Я вспыхнула и спрятала лицо у Джервиса на плече, а он невозмутимо ответил:

— Мог бы и отвернуться, Саймон. И не портить людям момент встречи.

Невидимый Саймон фыркнул.

— Или сходить позавтракать. Думаю, вы как раз бы закончили.

— Извини этого грубияна, Элайна. Он совсем отвык общаться с приличными людьми.

— Точно, — нимало не смутившись, весело подтвердил тот. — Я как-то больше с преступниками. Простите, льесса.

Я повернула голову и увидела темноволосого худощавого мужчину, примерно ровесника Джервиса.

— Саймон Нортон, — представился он. — Мы с Джервисом вместе служили, пока он не ушел в частный сыск и не вернулся в родной город.

— А Саймон пошел на повышение и теперь занимает важный пост в Королевской службе безопасности.

— Так вот кому ты телефонировал! — догадалась я.

— Да, ему, — подтвердил Джервис. — Но здесь не место для подобных разговоров.

— Предлагаю переместиться в отель, — сказал Саймон. — Там и ответим на все ваши вопросы. У вас ведь имеются вопросы, льесса?

О да, вопросы у меня имелись, и я прямо-таки жаждала ответов.

— Не ошибусь, если скажу, что эта история началась около десяти лет назад, — заявил Саймон. — Вы ведь помните об открытии «драконьего огня», льесса Крейн?

Я удивилась, но ответила:

— Да, разумеется. Это всем известно. Кристаллы «драконьего огня» обнаружил в горах некий Шимус Уоррен.

Саймон поднял указательный палец.

— Во-от. А этот самый Шимус Уоррен был учеником небезызвестного Эдварда Геймора, что занимал в ту пору пост председателя Королевской академической комиссии. И слава ученика его, мягко говоря, не обрадовала.

Мы устроились в гостиной номера-люкс одного из самых фешенебельных отелей Гразотье. На столе проворная горничная сервировала завтрак на троих, и я неспешно потягивала прохладный апельсиновый сок, пока мужчины уничтожали разнообразные закуски, запивая их крепким кофе.

— Значит, Геймор позавидовал славе ученика. И?

— И оставил свой пост, а вскоре покинул столицу. И никто бы о нем не вспоминал, не заключи он странную сделку.

— Продал земельный участок Карлу Антиони?

— Именно, льесса! За Антиони давно присматривали наши люди, но он всегда умудрился выйти сухим из воды. Мы знали, что за ним водятся грешки, но никак не могли его поймать. Участок на всякий случай проверили, но ничего подозрительного не обнаружили. Соседний надел принадлежал некоей недавно овдовевшей льессе Крейн, но и она оказалась ничем не примечательной молодой особой.