***

После ужина и закрытия-открытия глаз, перед костром появилась хульдра. Сергей Владимирович не поверил своим глазам. Он заметно офигел с лицом ловившим кайф, перекочевал со своего лежбища ближе к костру, где женщина его мечты сидела рядом с Ля и курила трубку.

Хильда была высокая, полная, с необъятной грудью под льняным платьем и меховой безрукавкой, бедра под пышной юбкой были широченные. И при всем при этом Хильда имела тонкую талию. А лицо красоты неописуемой с большими весёлыми глазами жёлтого цвета, обворожительной белоснежной улыбкой. Волосы у лица были заплетены в косички, остальные густые белые спадали ниже пояса. Жизнерадостная, удалая, молодая и сочная. И все бы хорошо, если бы не коровий хвост, что показывался иногда из-под подола платья. Ну, меня это смутило, я сама хвостатая. А вот Сергей Владимирович был похоже в диком восторге.

— Бледная какая, — говорила хульдра, глядя на меня, — у меня дома выпить есть.

— Не пью, не курю, — улыбнулась ей, но натянуто. — Далеко до Гади Лешевны идти?

— Тварюга она, какое дело до неё?

— Она кое-что у меня взяла, вернуть надо.

— Хрен, — коротко ответила Хильда вдыхая дым. — Сколько народа её бить ходило, не вышло.

— Быть того не может, что она неуязвима, — не согласилась Ля.

— Один красавец писаный, сорок лет назад, проник к ней в дом, нож сломал об шею.

— А магия? Если магией шарахнуть? — допытывалась я.

— Я её чем только не шарахала, — заявила Хильда, уставившись на лыбящегося следователя. — Мне триста восемь лет, последние триста, я с ней воюю.

— Она на половину смертная, — не верила Ля.

— Стареет, это да, но убить невозможно.

— Может обезвредить, — втесался в разговор Сергей Владимирович, присев напротив шикарной хульдры. — Запереть, на цепь посадить.

— До чего ж ты мелкий, — посмеялась над ним Хильда.

— Зато резкий, — улыбнулся ей Борзый, ничуть не обидевшись.

— Нужно выведать, чего она боится, — рассуждала я.

— Выведай, — Хильда с трудом оторвала взгляд от следователя. — Устройся к ней на работу.

— Это возможно? — удивилась я.

— Да. Скажи, что мужик твой у неё и за него готова работать год или два. Помниться мне, Анна работала, как раз под зиму пришла. Только мужик её скончался, Анна еле ноги унесла.

— Что она с ними делает? — я спросила, конечно, на маленькому Хиё на всякий случай уши закрыла.

— Вот и посмотришь, — прошипела хульдра и прожгла меня колдовским взглядом. — Но тебе там ничего не светит. Ты полудракон, а это значит — Страж. Кто ж к языческим божкам Стража подсылает?

— А давайте, я пойду, — предложил Сергей Владимирович, и хотя Хильда рассмеялась в полный голос, я вдруг поняла, что это выход. Кто лучше следователя разберётся в загадке с неуязвимостью.

— Идеально, — протянула я. — Скажешь, что Ося твой брат.

Он все сделает правильно, без ошибки, без эмоций.

— Собирайтесь, пойдём ко мне, — неожиданно предложила Хильда, вся эта затея ей очень нравилась. Столько лет вражды с Гадей, могли наконец-то закончиться.

***

Избушка на двух сваях стояла на вершине скалы, внизу у воды баня. Кругом протоптаны дорожки, дровяники и сарай с курами, хлев с козами. Жилище Хильды, одинокой ведьмы было богато убранством, в двух просторных комнатах полы застелены домоткаными дорожками, на бревенчатых стенах ковры, вдоль на лавках покрывала разноцветные и подушки. Чистота, порядок.

Хиё уставший спал со мной на кровати, что была верёвками подвешена к низкому чёрному потолку. Старухи Эти сидели рядом, урвав себе немного табака, курили в приоткрытое окошко, наблюдая, как Борзый тянет упитанную Хильду в сторону бани.

Мне не спалось, поэтому я поднялась и присоединилась к шикарному зрелищу.

В иной ситуации Сергей Владимирович бы сдержался, но в мире, где нет федеральных порядков, он дал себе волю. Мерзкая оргия, которую он видел у Черты не выходила из его головы, как собственно и из моей. И теперь всё время хотелось секса.

Сергей Владимирович втащил необъятную хульдру в баню. И дверь не закрыл, поэтому нам было всё прекрасно видно, чем они там занимались.

Следователь так изогнул Хильду, что та подогнула ноги и стала ниже его. Он навис над ней, с силой сжимая её руку, другой залез в ворот платья, нащупав на мясистой груди твёрдый сосок. Делал ей больно, это было видно по её замученному выражению лица. Но она не сопротивлялась, наоборот стала покорной и подчинялась ему. Он нащупал военным сапогом скамейку, поставил туда женщину на колени, задрал ей платье вместе с хвостом и пальцами залез между ног, подготавливая себе проход. Намотав на руку её волосы, прогнул под себя любовницу и вошёл резко, что даже я вздрогнула, и у меня же между ног заныло от желания.

Сергей Владимирович брал её грубо, шлёпал по толстой попе. А она стонала и перешла на крик. И чем сильнее она кричала, тем больше возбуждался мужчина. Замер, лёг прямо хульдре на спину, наминая грудь.

— Красота какая, — тихо посмеивалась Ля, открыв окно. В него сразу влетели крики и стоны любовников.

— Плохая девчонка, — кричал следователь, подтягивая за волосы её голову ближе к себе.

— Плохая, — стенала Хильда и получила звучный, смачный шлепок по упитанной заднице.

— Надо наказать, — он жестоко её долбил.

— Надо! — кричала Хильда и была наказана.

Дверь бани качалась на ветру. Хульдра усадила мужчину в лодку и повезла на другой берег озера.

Борзой Сергей Владимирович.

От озера на восток вела узкая тропа. Еловые лапы нависали над ней, укрывая от падающего снега. Тропа вилась сквозь лес, становилась шире, перешла в заснеженную дорогу. Сугробы были небольшие, мягкие, ход не замедляли.

В тишине появились звуки. Где-то рядом рубили лес. Сергей Владимирович поспешил вперёд, заметил в снегу калию от телеги. Сама телега стояла возле пней у небольшой вырубки. Два крепких парня махали топорами без устали, по очереди, рубя широкий ствол вековой ели. Движения их были резкими, механическими.

— Здорово, мужики! — крикнул Борзый, всунув руки в карманы шинели.

Они не слышали, продолжали работать. Следователь подошёл ближе. Два красавца, один кудрявый шатен, другой приезжий, пропавший в начале лета, был с юга, с волосатой грудью под рубахой, носатый и чёрный, но приятный на вид. Лица их были каменными, глаза мутными, стеклянными. Сергей Владимирович отошёл обратно на дорогу, решив для себя что попало не пить в чужом доме. Ребята явно были опоены, каким то зельем.

Дорога вывела следователя к имению Гади Лешевны. В лесу, окружённые частоколом, темнели бревенчатые строения. Около десятка, жилые и подсобные. Ворота двустворчатые были закрыты. Борзый смело подошёл к ним, ухватился за тяжёлое дверное кольцо и постучал по железной пластине.