В прошлый раз, когда его чуть ли не насильно затолкала в будку толстая тетка, отец говорил что-то важное. Что же? Казик попытался сосредоточиться. Отец говорил о… нет, это было очень, очень сложно. Отец говорил о сохранении энергии, говорил о том… нет, Казик никогда не сумеет повторить всех умных слов, которые пытался втолковать за одну минуту папа. В памяти осталось только одно – мы встретимся, обязательно встретимся, но не так, как это делала Аня, то, что сделала Аня, было неправильно. Отец говорил о том, что Аня потратила большие деньги только для того, чтобы пересечь барьер и оказаться на пару часов в их мире.

Скоро она потратит все средства, и тогда ее сделают рабой, она должна будет служить фирме, получая право на редкие звонки.

«Нельзя тратить силы впустую, – настаивал отец. – Для того, чтобы пройти через барьер, необходимо собрать всю свою любовь, все свои силы, после чего можно будет перейти, но уже навсегда».

Нет, Казик определенно не понял половины из сказанного ему отцом, последнее, что он уловил, была просьба – дать возможность папе поговорить с Аней и объяснить все ей. И, если Аня окажется достаточно умной… Может быть, тогда она разберется, что нужно сделать, и поможет ему, Казику, вернуться к родителям.

Папа особенно настаивал на том, что именно он – Казик – должен вернуться к родителям, а не они к нему.

– Почему же вы не можете прийти за мной? – Спрашивал мальчик и не находил ответа. Нужно было еще столько всего сказать отцу, о стольком спросить, но, как назло, у Казика не было больше ни одной монетки.

Что же делать? По уму, следовало дождаться Аню и честно объяснить ей про деньги. Только вот захочет ли она общаться с ним после того, как заберет черные монеты? Конечно, можно оставить Аню на улице, а самому спокойно пролезть через окно в подвал, взять оттуда штук десять монет и затем опять закопать. Но Аня ловкая и тонкая, она без проблем пролезет за ним и отберет все.

И тут Казик понял, что нашел решение вопроса – толстая соседка, которая вчера спасла его от страшного дядьки. Не побоялась пистолета, подставилась под побои. Конечно, тетке за такую помощь тоже пришлось бы выдать денежку, но зато при ее габаритах она нипочем не пролезла бы в подвальное окошко.

Приняв решение, Казик поднялся на пятый этаж и сразу же позвонил в квартиру Ираиды Александровны, предложив ей свой план.

Конечно, мальчик понятия не имел, где находится его дом ребенка, но зато он помнил его номер, и по номеру тетка с легкостью отыскала адрес в большом желтом справочнике.

Потом они оговорили сумму, которую Ираида Александровна должна была получить за сопровождение и охрану, после чего вышли на улицу. В отличие от Ани, Ираида Александровна сразу же повела Казика в сторону метро, и он, нечего делать, поплелся за ней. Новенькая курточка с серебряными пряжками очень шла мальчику. На нем были надеты синие утепленные джинсы и серебристые кросовки с двумя липучками. В таком прикиде уже никто не смог бы признать в нем детдомовского ребенка.

Тем не менее, Казик сразу же решил, что не будет подходить близко к опасному зданию. Тетку же он заставил поклясться, что она подождет его на детской площадке и не полезет к его кладу.

Так что, все шло вполне нормально. В метро Ираида Александровна прошла через первый турникет, махнув контролеру пенсионным. Казика она протолкнула перед собой, так что тот вылетел к самому эскалатору и застыл перед ним, не решаясь ступить на резво ползущие вниз ступени. Вообще-то метро он уже видел, но было это давным-давно, в ту счастливую пору, когда Казик жил с родителями. Воспоминания навалились снежной лавиной, вышибая непрошенные слезы.

Нет, так не пойдет, нужно собраться, – успокоил он сам себя и протянул руку Ираиде Александровне.

Они спустились вниз на платформу с голубыми дверями, затем, сидели в поезде, наблюдая за другими пассажирами, потом снова спускались по каким-то ступеням и пересаживались в другой поезд, снова ехали. Казик уже решил, что они никогда не доберутся до места, начал подозревать, что тетка специально пытается заморочить его, завести куда-то и бросить, но тут Ираида Александровна, кряхтя, поднялась со своего места, увлекая за собой Казика. Вместе, как друзья или близкие родственники, они поднялись по эскалатору вверх, при этом было смешно наблюдать за тем, как другие бедолаги спускаются в самый низ метро.

Ираида Александровна придержала перед Казиком тяжелую дверь, и они наконец оказались на улице.

– Так, дай сообразить, – тетка огляделась, отыскивая названия улиц. – Ага, кажется, поняла. Сюда.

Они обогнули стеклянный киоск с цветами, и Казик вспомнил, как однажды папа подарил маме желто-оранжевую розу, назвав ее чайной. Тогда еще Казик подумал, что сейчас мама опустит цветок в чашку и загрустил, но мама поставила розу в вазу и поцеловала папу, а затем Казика.

«Хорошо получилось бы принеси я такой же цветок Ане», – подумал Казик. Но своих денег у него не было, а просить Ираиду Александровну он не решился.

Казик издалека увидел ворота дома ребенка и резко свернул в соседний дворик, стараясь даже не смотреть в опасном направлении, на всякий случай втягивая голову в плечи и стараясь держаться в тени своей дородной спутницы.

– Все. Дальше я сам. – Казик оглянулся и, усадив Ираиду Александровну на скамеечку под большим выцветшим грибком, побежал в сторону дома. – Не оборачивайтесь! – Крикнул он на ходу.

– Не буду, уговор дороже денег. – Громогласно заверила его Ираида Александровна, вынув из кармана крохотное зеркальце.

Она успела заметить, как мальчик метнулся к кусту сирени, как пробежал под его прикрытием до ближайшего подвального окна и, должно быть, скрылся в нем.

– Неплохо для молокососа, – улыбнулась Ираида Александровна и, поднявшись, потопала к дому.

Настоящие беспризорники, подолгу живущие в подвалах и на чердаках домов, прекрасно знают, что в любом подвале есть не только крохотные оконца на уровне земли, но и вполне удобные цивильные двери со ступеньками, по которым можно, не ломая ног и не пачкая одежды, спокойно спуститься в подвал.

Именно этой дверью и воспользовалась Ираида Александровна, застав мальчика в момент, когда тот только-только раскопал заветную жестянку.

– Не глупи, Казимир, мы же оба понимаем, что маленькому мальчику нельзя иметь столько монет. Будешь хорошим, и я позволю тебе звонить домой. Будешь плохим – и плакали твои денежки. В смысле, были ваши, стали наши. И ничего ты не докажешь, и никакая Аня на помощь не придет. А если и придет, что эта шмокодявка может против меня? Ничего. От комара больше вреда, чем от твоей Анечки.

Ираида Александровна шагнула в сторону Казика, тот рванул к выходу, но было уже поздно, здоровенная лапища легла на плечо мальчика, ухватила за капюшончик, и вот он уже в руках кошмарной тетки. Что-то тяжелое примяло Казика сверху, пахнуло перегаром и гнилыми зубами, мальчишка взвыл, и в следующее мгновение жестянка вылетела у него из рук, сам же он шлепнулся на земляной пол, стараясь ухватить ненавистную грабительницу за платье. Тщетно, Ираида Александровна выдернула подол, перешагивая и чуть было не наступив на Казика. Понимая, что она сейчас уйдет, оставив его одного, Казик завопил что было сил и, бросившись на тетку сзади, принялся дубасить ее кулаками.