Обуреваемому жаждой наживы Серегину было наплевать, сколько человеческих жизней он загубит ради достижения своей цели. Но именно наши с Наташкой были ему дороги. Почему? Да потому что в памяти компьютера существовал текст последнего послания Кириллова Наташке. Прямая дорожка к разгадке тайны резко вильнула в сторону. Наташку как ее носительницу следовало беречь до той поры, когда можно будет вытрясти из нее все. А вместе с ней надлежало беречь и меня как неотъемлемое приложение к Наташке.

Елизавета Марковна оказалась дамой не робкого десятка и с нашей помощью покинула квартиру. Серегин, следовавший по пятам, видел, как она перекладывала что-то из своей сумочки, куда — не понял, но решил, что наверняка предмет его поисков. Старушка уже была ему не нужна. Он попытался ее пристрелить, но неудачно.

Влезть в нашу машину ему не удалось — выстрел наделал много шума. Зато, обеспечивая преследование, проводил нас до самого дома. Оставалось выяснить, знаем ли мы, что перешло к нам от Елизаветы Марковны. Вечером в пятницу от меня потребовали вернуть то, что мне не принадлежало. Аналогичный звонок был Наташке, только волею судеб на него напоролся Борис. По-видимому, связи Серегина безграничны, иначе как бы он узнал номера моего мобильного и почему-то Наташкиного домашнего телефона.

Решив, что нам ничего не известно о предмете, подкинутом Елизаветой Марковной, после нашего прибытия домой Серегин влез в Наташкину машину и вытащил то, что искал. Встретиться с нами перед отлетом решил по одной простой причине: выяснить, насколько все-таки мы осведомлены о всей этой истории с убийством Кириллова и кладами. Встреча его успокоила. Правда, не так, как он планировал. Если он в настоящий момент в коме, ему вообще не о чем беспокоиться. А поспособствовал этому Годзилл. Может, это чудовище и есть единственный друг Кириллова, о котором он писал Наташке в «Одноклассниках»? Слишком молод для него. Или под своей бородой слишком хорошо сохранился? Как бы то ни было, дружбе и любви возрастные ограничения чужды.

Допустим, мы с изложением этой части истории правы. В таком случае, документы или ценности Кириллова находятся у Годзилла. Для нового этапа их поисков необходимо устранение этого бородатого молодчика. Вот его и попытались устранить в субботу. Только кто? Серегин на реанимационной койке прискакал? Сам себя погоняя капельницей… Накладочка получается.

Дальше Наташка рассуждала одна, а я занималась тем, что по частям громила в пух и прах наше сложносочиненное историческое видение событий. Без шума и пыли.

5

…Без шума и пыли. Вот как раз с пыли-то все и началось. Елизавета Марковна, приехав в Москву из-за границы, впрочем, неважно откуда, не могла проживать в квартире, покрытой толстым слоем пыли. Эта носительница аллергенов, помнится, в первый наш визит лежала на всем, демонстрируя полное отсутствие ухода. Это означало только одно: пожилая женщина заявилась в квартиру племянника незадолго до нас с Наташкой. Интересно, с какой целью? Пыль протереть? И вдруг так сразу засобиралась на кладбище? Счастливый человек! У нее нет маразма, а вот соображения хватает.

Я очередной раз догадалась, кто прятался в ванной комнате. Дай Бог, последний. Нельзя же без конца ошибаться и «пихать» туда кого заблагорассудится.

— А как иначе Годзилл мог себя вести? — достиг моих ушей Наташкин вопрос. — Да об этом даже участковый Попов талдычил. Какие-то две чумички стараются вытянуть насмерть перепуганную девчонку на свидание! А если они пособницы преступника? Охмурят девицу, увезут и сдадут прямо в лапы бандитов.

— Ты погоди вещать про нашу гнусную сущность, — перебила я подругу. — В истории с похищением Годзиллом документов из аэропорта есть одно «НО!». По звонку Елизаветы Марковны… Вроде как по ее звонку мы рванули на кладбище. И пока, ожидая ее, торчали у могилы покойных Кирилловых, кто-то, но не Годзилл, ему было некогда, обыскал нашу машину, устроив капитальный бардак. Если допустить, что Серегин изъял неведомый нам предмет в пятницу вечером — кстати, удобное время, почти все укатывают на отдых… Так вот, если допустить, получается, что он проводил обыск слишком аккуратно. Так, что даже ты не заметила. Такого просто не может быть, у тебя слишком наметанный глаз на установленный тобой порядок. И потом, эти пылевые наносы в Володькиной квартире. В последний раз их уже не было. Кто-то «выключивший» Годзилла постарался уничтожить свои следы.

Наташка насупилась. И что мне особо не понравилось — принялась обследовать подушечку с целью выявления торчащей где-нибудь нитки, за которую можно потянуть, оставив в итоге подушку без декоративного прикида. К моей вящей радости и ее глубокому разочарованию, поиски остались безрезультатными. Недолго думая, подруга зашвырнула подушку в кресло и процедила:

— Все так хорошо складывалось. Теперь после твоего вмешательства получается, что во всей этой свистопляске опять замешана куча народа. И среди них ни одного соратника.

— Я все-таки надеюсь на Годзилла. Больше не на кого.

— Давай выясним, в какой больнице лежит Тамарка. И проверим, так ли это на самом деле. Ты не поверишь, такое зло разбирает, как подумаю, что из нас пытались сделать… блин, тоже «стрелочниц»! Пожалуй, мы и вправду с Годзиллом товарищи по несчастью. Только у него оно свое, а у нас свое — одно на двоих. Первая любовь воистину несчастливая. Даже и не представляла, что аукнется через столько лет.

Наташка подошла к окну и отдернула тюлевую занавеску.

— Ты смотри! Все как всегда… Нет! Не все. Интересно, с какой стати детский садик ломают? Смотри, вон — напротив. Мест для малышей катастрофически не хватает, ясное дело, почему. Раньше мамаши предпочитали отсиживаться дома с детьми максимально возможный для сохранения стажа срок, а теперь, спустя пару месяцев после рождения чадунюшки, летят на работу. Ирка, помнишь, как в наше время преследовали тунеядцев? Вся страна вкалывала… правда, без толку. Основная масса народонаселения жила мечтами. О светлом будущем, например… Что-то меня на лирику потянуло. Пойду звонить по справочным. Можно с твоего аппарата? Мало ли… Вдруг Годзилл вернется. Встретим его нашим сплоченным коллективом. На всякий случай: у тебя скалка далеко?

— Не очень. На даче.

— Замечательно. Совсем рядышком. Может, Годзилл сам за ней и сбегает? Всего-то сорок километров от кольца.

— И сам себе ею по голове настучит. А знаешь, попытайся еще разыскать, куда определили Серегина Валерия Павловича. Если он очухался, попробуем его проведать. Как будто ничего не знаем, ни о чем не догадываемся.

— Ну да. Сделаем вид, что намного дурее, чем на самом деле. Это не трудно. Потому как на самом деле все наоборот. На самом деле мы намного дурее, чем кажемся. Наш с тобой маленький секрет. Пойду за своим «тысячелистником», у меня в нем такие сведения, что Интернет отдыхает.

Наташка говорила очень печальным голосом. Неужели расстроилась, дав истинную оценку нашим умственным способностям? На выходе подруга споткнулась о не вовремя подвернувшуюся Плюшку и едва не растянулась на паласе. Я решила воспротивиться совсем уж упадническому настроению подруги, заявив, что не стоит принижать наши недостатки, которые в любой момент могут обернуться достоинствами.