— Я попрошу духов о помощи, — уточнила Марси. — Они — разумная магия, а нам нужна магия. Я знаю, что они могут дать свою магию свободно, ведь сделали это для Алгонквин, когда она пыталась наполнить СЗД, и раз они умрут, если Левиафана не убрать, я думала, что попрошу их помочь нам.

— Дай прояснить, — сказал Мирон, потирая переносицу. — Ты попросишь древних духов — многие видят тебя, как Мерлина, вестника апокалипсиса — совершить самоубийство, чтобы помочь тебе одолеть оружие Алгонквин?

— Это не самоубийство, — раздражённо сказала Марси. — Они вернутся в своих владениях, когда изгнание будет завершено. Многие будут без сил не больше недели, и когда они проснутся, у них будет мир, который они смогут звать домом. Как по мне, это хорошая сделка.

— Не важно, что ты думаешь, — сказал Ворон. — Алгонквин шестьдесят лет учила их, что это единственный выход. Они уже приняли решение. Ты это не изменишь.

— Изменю, — сказала она. — Потому что это вне обычной политики духов. Мы говорим о конце, когда даже бессмертные не выживут. Я знаю, что Алгонквин навредила тут, но «работайте со мной, или мы все умрем» довольно сильный аргумент.

— Но ты не просто имеешь дело с Духами Земли, — Мирон вытащил из кармана кусочек бумаги, точнее, его вспоминание о кусочке бумаги, ведь на этой стороне не было ничего физического. — Я подозревал, что ты не понимаешь эту тему, так что подсчитал, сколько потребуется силы тому молоту, чтобы убрать магию Алгонквин из Левиафана, перед тем, как ушел. По стандартной формуле выходит, что это почти… — он умолк, сверился с формулой еще раз. — Все.

Марси моргнула.

— Что все?

— Вся магия этого измерения, — уточнил Мирон. — Плюс-минус пара процентов.

Его акцент профессора сделал каждое слово идеально четким, но Марси все еще не могла понять то, что говорил Мирон.

— Погоди-погоди, — она подняла руки. — Ты говоришь, что для изгнания Левиафана нужно собрать всю магию? — он кивнул, она глазела на него. — Как такое возможно? Алгонквин — это пять озер. Она — не Тихий Океан!

— Если бы она была океаном, мы не смогли бы ее изгнать, — сказал Мирон. — Ты сама сказала: изгнание молота работает от залпа огромной силы, чтобы рассеять магию духа. Но количество нужной силы, чтобы залп был огромным, растет с размером духа. Алгонквин — один из самых больших духов на земле. Никто не использовал метод молота на что-то ее размера раньше, тем более, дух сейчас внутри существа не из этого измерения, — он поднял бумажку, чтобы Марси видела. — Часть цифр — мои догадки. Есть шанс, что мы соберем все для удара, а этого не хватит.

Она забрала бумажку из его руки, но, когда посмотрела на цифры, поняла, что Мирон был прав. Когда в ее голову пришла идея, она считала по стандарту десять к одному для изгнания молотом, что означало, что ей нужно было десять-двадцать больших духов, и этого хватит. Но она забыла про экспоненциальную кривую. При таком подсчете ей нужно было умножить каждую цифру на десять. Если это сделать, вся магия в мире казалась недостаточной.

— Мы все еще можем это сделать, — сказала она, дрожа, отдав листок Мирону. — Просто теперь нам нужны все. Но ничего. Насколько я знаю, все хотят жить, так что мой аргумент все еще в силе.

— И там сейчас Смертные Духи, — добавил Призрак. — Наш вид куда сильнее духов земли, и он не осквернен ненавистью Алгонквин.

— Но вы безумны и непредсказуемы, — гневно сказал Широ, указывая на сражения в море. — Все боги, которых человечество научилось бояться, поднялись. Я был на твоей стороне, потому что ты сказала, что это будет медленно, и что ты найдешь им всем Мерлинов, но на это нет времени. Все эти новорожденные силы — обезумевшие духи, которые еще не знают, на какие разрушения они способны. Они даже не знают их имена! Такую силу не вразумить.

— Не вразумить, если ты не пробуешь, — рявкнула Марси, прошла к линии на земле, отмечающей временные Врата Мерлина. — Я иду.

Широ встал перед ней.

— При всем уважении, Мерлин, это самоубийство. Море Магии опаснее, чем когда-либо было. Хаос порвет тебя на кусочки.

— Он не тронет ее, — прорычал Призрак, шагнув к Марси. — Забываешь, конструкт. Я — лицо смерти. Ничто не тронет моего Мерлина, пока она в моей тени.

— Но ты уже не единственное божество тут, — взмолился Широ с отчаянием на лице. — Никто еще не подчинял Смертных Духов, а они сейчас в панике. Их не убедить.

— Из-за паники это и сработает, — возразила Марси. — И я не пытаюсь никого подчинить. Я предлагаю им шанс спастись, и никто не боится смерти больше, чем бессмертные.

— Может, это и так, — признал Широ, его голос дрожал. — Но… мы только тебя вернули! Этот мир… я был без Мерлина так долго! Сэр Мирон, конечно, умелый, но у него нет твоего понимания или видения лучшего будущего. Я хочу увидеть мир, который ты обещала тут в прошлый раз, а это не случится, если ты умрешь!

— Это не случится, и если я не пойду, — Марси была удивительно тронута. — Твоя поддержка для меня важна, Широ, но я должна это сделать. Не из-за того, что я Мерлин, а из-за того, что только я сейчас могу выполнить работу. Я тоже хочу увидеть тот мир. Я хочу жить, и я не могу это сделать, если Щупальцевый съест мое измерение. Я готова сделать все, что нужно, чтобы его одолеть, и я думаю, что многие духи такое чувствуют. Мы еще никогда не были так едины, но мы и не сталкивались с такой угрозой. Этот кризис угрожает всем разумным существам в нашей реальности. Враг моего врага — не мой друг, но это не означает, что мы не можем объединиться и биться за выживание, особенно, когда ставки так высоки.

— Ты права, — Широ опустил взгляд. — Я был эгоистом, — он низко поклонился. — Прости мое непослушание, Мерлин.

— Спасибо, что переживаешь так, что пытаешься меня остановить, — Марси сжала его плечи, чтобы мягко его поднять. — Но я поняла это. Просто держись и следи, чтобы Мирон не увлекся ссорой со своим духом, забыв о печати. Когда я вернусь, нужно будет спешить. И Амелия с Вороном могут приходить и уходить, когда захотят.

— Я верю, что Дух Драконов уже ушла, — сказал Широ. — Но я не буду пытаться выгнать ее снова, — он опустил голову еще раз. — Удачи, Мерлин.

Марси улыбнулась и отвернулась, сжала холодную ладонь Призрака, они прошли сквозь дверь в хаос.