— Да! Жизненные показатели на нуле. Кислорода нет вообще. Он задохнулся.

— Ладно, тащи его к себе, но не тяни время. Нужно убираться отсюда как можно скорее.

— Понял, — откликнулся я.

Я разблокировал внешнюю дверь шлюза, влетел внутрь сам, втащил тело за собой. Затем отщелкнул трос от корабля Криса и Норы и он, будто строительная рулетка, за несколько секунд смотался в коробку у меня на поясе.

Когда внешняя дверь закрылась, а в шлюз начал поступать воздух, я шагнул к трупу, намереваясь вытащить его из скафа.

Шагнул и замер.

А что, если «техники» заражены? Что я знаю о тех тварях, что мне довелось видеть? Что, если «техники» — это лишь, так сказать, первая фаза? Люди скатываются с катушек, начинают убивать других, а затем…Нет, в этом нет смысла. Если они заражены паразитом (а именно это я и видел, судя по фото на планшете), ему как раз невыгодно убивать других потенциальных носителей. Наоборот, инфицированный должен быть максимально незаметным, неприметным, должен иметь возможность инфицировать других. Ведь так? Или я приплетаю сюжеты фантастических книг и фильмов, присваиваю тупому паразиту совершенно нелепые свойства?

Свои опасения я тут же высказал Крису и Норе.

— Успокойся, — сказал Крис, — «техники» точно не зараженные.

— Ты видел зараженных? — удивился я.

— На последних стадиях, — ответил он, — на первичной нет.

— Так может, «техники» на первичной?

— Нет, — уверенно ответил Крис, — «техники» ‒ обычные люди, и этих тварей тоже боятся, так что…

— Понял.

Я решился. Первым делом снял с покойника шлем.

Вот так вот. Передо мной был…азиат?

Черт, я слишком слабо в них разбираюсь, и если японца от китайца с горем пополам могу отличить, то вот, к примеру, вьетнамца от китайца уже вряд ли. Кто сейчас передо мной? Ну, явно не японец. У них в подавляющим большинстве эдакие плоские лица, характерный разрез глаз, который ни с каким другим не перепутаешь.

А кто же передо мной?

Китаец? Кореец? Может быть, вьетнамец или вообще какой-нибудь малазиец, или этот, как его, таец? Или вообще тайка?

Сколько бы я ни сверлил покойника глазами, а надпись о его национальности у него же на лбу не появилась. Да и сам он отвечать явно не собирался. Пришлось стаскивать с него скаф.

Закончив с этим, я, наконец, понял, почему надо мной издевались Нора и Крис — на комбезе не было ни единого знака отличия, никаких нашивок. Даже флешки, для записи с камеры нет, как и самой камеры. Вообще ничего. А хотя, что я хотел найти? Вон, у меня тоже никаких нашивок нет. А жаль…хоть бы узнал, как меня зовут.

— Ну что, узнал что-нибудь у нашего друга? — послышался насмешливый голос Норы.

— Угу, — ответил я, — вообще ничего. Разве что тип этот ‒ азиат. Может, китаец?

— Среди них и европейцы встречаются, — ответила мне Нора, — хотя азиатов много, да…каждый третий.

— Третий? — не понял я.

— Из тех, кого нам удалось убить, — ответила Нора.

— И много вы убили?

— К сожалению, нет, — тяжело вздохнула она, а затем приказала: — Все, заканчивай. Выкидывай тело, и летим отсюда. Пора домой!

Я не послушался Нору, точнее не стал сразу же делать то, что она просила.

Черт его знает, откуда, но в моей памяти всплыла мысль, что определить национальность можно и по татуировкам. Вроде как спецназерам запрещено бить наколки, даже просто рисунки. Якобы есть какие-то особенности, благодаря которым эксперт сможет определить, где эти наколки были сделаны. Мол, у каждого народа свой стиль…

Конечно, я таким экспертом не являлся, однако если на теле есть какие-то особые приметы — стоило бы о них узнать. Я не спрашивал у Норы и Криса, есть ли в их группе профессиональный военный (а они в экспедиции однозначно были), но ведь мог быть. И он в свою очередь, вполне возможно, мог бы «распознать» татуировку, будь она у мертвеца.

Никаких татуировок у «техника» не оказалось, зато на руке и бедре были свежие шрамы. Появились они явно недавно и только-только начали заживать. Что это? Откуда? Зачем? Опять куча вопросов и ни одного ответа. Я сделал снимки шрамов и тут же сбросил их Крису.

— Что это? — спросил он.

— У этого типа подозрительные шрамы. У других вы находили подобное?

— Э-э-э — замялся Крис.

— Что?

— У одного точно были.

— А у других?

— Больше нам тел не досталось, а если и убивали «техников» — осмотреть их времени не было.

— Так что это за шрамы?

— Не знаю, — ответил Крис, — но явно сделаны скальпелем и рукой профессионала — раны ровные, аккуратные. И зашиты тоже вполне профессионально.

— Зачем могли делать такие швы? — поинтересовался я. — Что могли вырезать?

— Вырезать… — Крис крепко задумался.

— Тайник! — вдруг вскричала Нора.

— Что? — не понял я.

— Тайник в теле, — повторила она. — Вполне возможно, что перед отлетом этим типам что-то имплантировали, и уже здесь это «что-то» изъяли из их тел.

— Но что? — спросил я.

— Не знаю, но очень хочу узнать, — хмыкнула Нора и тут же сменила тон. — Так, мальчики! Хватит трепать языками! Нужно валить отсюда. Я уже хочу домой!

* * *

Путь к Дейнде, на орбите которой и была «база», принадлежавшая группе Криса и Норы, занял несколько суток. Наши корабли уходили в прыжки практически синхронно, разлет в точке назначения составлял всего несколько десятков километров, что для космических масштабов было сущим пустяком. Особенно учитывая тот факт, что корабль Криса и Норы тащил груз — ПМ-модуль.

Вот только это все требовало массы времени. Мой корабль мог передвигаться быстрее за счет того, что у меня не было груза в виде модуля, да и ИИ уже гораздо быстрее все рассчитывала, и проверять ее мне не было необходимости (во всяком случае, по три раза подряд, как раньше, я подсчеты не проверял). А вот Крису и Норе пришлось потрудиться…

— Ну, вот мы и на месте, — заявил Крис, — давай, бери все необходимое и перебирайся к нам.

— Зачем? — я несколько опешил от такого предложения. Честно говоря, был уверен, что Крис и Нора проведут меня до базы.

Оказалось, не все так просто.

Их «группу» трудно было назвать одним целым, сплоченным коллективом. А все потому, что все они жили раздельно, на разных станциях, хоть и неподалеку друг от друга.

Подобный подход объяснялся тем, что когда у них была одна большая «база», когда их было в разы больше, чем сейчас, на станцию было совершенно нападение «техниками».