«республика» в политической мысли XVIII века / Т. А. Черноверская // «Культура — это любовь к миру»: Сибирь, Россия, мир в исследовательском и образовательном пространстве: материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 25-летию кафедры теории, истории культуры и музеологии НГПУ (Новосибирск, 12–14 апреля 2016 г.) / под ред. В. А. Зверева, Е. Е. Тихомировой. — Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2017. — С 234–238.

Черноверская, Т. А. Разговор на разных языках: Сен-Жюст и борьба Горы и Жиронды (сентябрь 1792 — июль 1793 годов) / Т. А. Черноверская // Межвуз. сб. научн. трудов. Вып. 11: Всеобщая история. Современные исследования / Ред. колл.: С. Ф. Блуменау, д.и.н., проф. (отв. ред), Т. Н. Гелла, д.и.н., проф., В. П. Рачинский, к.и. н, доц. — Брянск: Изд-во БГУ, 2002. — С. 32–42.

Bélissa, M. Robespierre et la guerre / Marc Bélissa // Robespierre: Portraits croisés / Sous la direction de Michel Biard et Philippe Bourdin. — Paris: Armand Colin, 2012. — P. 95–108.

Bélissa, M. Robespierre et la guerre de conquête / Marc Bélissa // Robespierre: De la Nation artésienne à la République et aux Nations. Actes du colloque, Arras: 1–2–3 avril 1993 / Jean-Pierre Jessenne et autres, éditeurs. — Lille: Centre d’Histoire de la Région du Nord et de l’Europe du Nord-Ouest, 1994. — P. 349–358.

Carvin, M. Robespierre sans masque / Maxime Carvin // Monde diplomatique. — 2015. — № 740, novembre. — P. 3.

Forrest, A. Robespierre: la guerre et les soldats / Alan Forrest // Robespierre: De la Nation artésienne à la République et aux Nations… — P. 359–368.

Forrest, A. Robespierre, the war and its organisation / Alan Forrest // Robespierre / Ed. by Colin Haydon and William Doyle — Cambridge: Cambridge University Press, 1999. — P. 127–140.

Linton, M. First step on the road to Waterloo / Marisa Linton // History Today. — 2015. — Vol. 65. — Issue 6, June. — P. 30–36.

Poirot, T. Robespierre et la guerre, une question posée dès 1789? / Thibaut Poirot // Annales historiques de la Révolution Française. — 2013. — № 1. — P. 115–137.

Robespierre, M. Oeuvres complètes. T. VIII. Discours (3e Partie). Octobre 1791 — Septembre 1792 / Sous dir. de Marc Bouloiseau, Georges Lefebvre, Albert Soboul. — Paris: Presse Universitaires de France, 1954. — 481 p.

Политика и спорт: воздействие на общество

Нуждёнов Константин Эдуардович, кандидат политических наук

Общественно-политические системы как детерминанты спорта

Аннотация. Данное исследование посвящено крайне актуальной теме современности: использованию спорта в политических целях. На основании конкретных исторических примеров автором анализируются вопросы, связанные с осуществлением данных процессов в условиях принципиально разных общественно-политических систем — в Советском Союзе и странах социалистического блока, с одной стороны, и в странах западного капиталистического блока государств, с другой.

Ключевые слова: физическая культура, спорт, «холодная война», политика сдерживания, Олимпийское движение, Олимпийские игры.

Гражданская (1918–1922 гг.) и Великая Отечественная (1941–1945 гг.) войны тормозили развитие СССР. Однако осуществление культурной революции, индустриализации, коллективизации, электрификации народного хозяйства и победа в Великой Отечественной войне превратили СССР в сверхдержаву, несмотря на то что страна была втянута вышедшими из Второй мировой войны, по существу, без потерь США в гонку вооружений. Вскоре после окончания Великой Отечественной войны Г. Трумэн объявил о создании ядерной бомбы. Шестого и девятого августа 1945 года США осуществили атомные бомбардировки японских городов Хиросима и Нагасаки[112].

С. Кара-Мурза, описывая восхождение СССР к статусу сверхдержавы, отмечал, что составляющей данного процесса стал спорт[113].

Советский Союз свои примером доказал всему миру прогрессивность социализма в качестве модели развития общества, в первые же годы после окончания Великой Отечественной войны распространив социально-политическую систему во многие страны мира.

А. Уткин, автор книги «Мировая „холодная война“», выделил ряд целей, которые стояли перед Вашингтоном после Второй мировой войны. Одной из них являлось «создание плотины на пути левых сил в мире с сохранением базовых основ прежнего порядка»[114].

Очевидно, что решение этой задачи было необходимо политически и экономически господствующим группам США для недопустимости распространения в стране революционных идей.

«Сегодня на сцену послевоенной жизни, ещё совсем недавно сиявшую в ярком свете союзнической победы, легла чёрная тень, — заявил в Вестминстерском колледже в городе Фултон 5 марта 1946 года экс-премьер-министр Великобритании У. Черчилль. — Никто не может сказать, чего можно ожидать в ближайшем будущем от Советской России и руководимого ею международного коммунистического сообщества и каковы пределы, если они вообще существуют, их экспансионистских устремлений и настойчивых стараний обратить весь мир в свою веру». «Коммунистические партии восточноевропейских государств, никогда не отличавшиеся многочисленностью, приобрели непомерно огромную роль в жизни своих стран»[115]. Выступление У. Черчилля показывало, что правящие классы западных стран опасались распространения революции, которая лишила бы их средств производства и власти.

«Суть выступления сэра Уинстона заключалась в призыве ко всем англоговорящим странам и народам объединиться против главной угрозы мира — против СССР»[116], — утверждает бывший начальник информационно-аналитического управления разведки СССР Н. Леонов.

12 марта 1947 года президент США Г. Трумэн провозгласил доктрину «сдерживания СССР». Она подразумевала, что США должны поддерживать свободные народы, которые сопротивляются попыткам подчинения вооружённым меньшинствам или внешнему давлению. По сути, доктрина означала сдерживание любого влияния России за пределами границ, установленных в 1945 году. В рамках выступления 12 марта 1947 года Г. Трумэн также утверждал, что после Второй мировой войны США должны навязать свой образ жизни другим странам. Для решения данной цели планировалось создать условия, при которых на весь мир будет распространяться образ жизни, свободный от принуждения[117].

Борьба за образ жизни масс — общее для СССР и США направление при ведении «холодной войны».

В Конституции СССР 1977 года, в частности, акцентировалось внимание на «социалистическом образе жизни»: «В СССР построено развитое социалистическое общество. На этом этапе, когда социализм развивается на своей собственной основе, всё полнее раскрываются созидательные силы нового строя, преимущества социалистического образа жизни, трудящиеся всё шире пользуются плодами великих революционных завоеваний»[118].

Важной составляющей «холодной войны» было понятие «information and psychological warfare», что в переводе с английского языка может звучать как «информационное противоборство» или «информационная война». В СССР понятие «холодная война» определялось следующим образом: «Это война за умы людей, их миропонимание, их жизненные, социальные и духовные ориентиры»[119].

Советский контр-пропагандистский плакат, высмеивающий призывы идеологов «холодной войны» бойкотировать московские Олимпийские игры 1980 г. Художник Б. Ефимов.

В рамках Всесоюзной научно-практической конференции в декабре 1984 года процесс навязывания советскому обществу американского образа жизни характеризовался следующим образом: «Идеологи капитализма пытаются навязать социалистическому