«А я слышал… – новый голос; в разговор вступает высокий худощавый мужчина, который нетвердо держит в руке кружку с кофе, – я слышал, что живет он на Дальнем Востоке, где-то в Сиаме, в старом буддистском храме в джунглях, совсем один, не считая старого монаха, обучающего его кун-фу, и когда он не пишет, то медитирует…»

Какой-то мужчина за столиком по соседству, опершись толстыми руками о стол, развернулся всем туловищем и говорил: «Я вот слышал, он на яхте живет и никогда не сходит на берег, а на борту у него целая армия девок, исполняющих любой его приказ…»

«Глупость какая-то…» – ссутулился худощавый…

«Одна девчушка ходит за ним повсюду с пепельницей и всякий раз, когда он сигарету стряхивает, подхватывает пепел, прежде чем тот до пола долетает…»

«Вы читали, что Боулан написал в „Усама газетт“ в прошлом месяце? – Четверо мужчин засмеялись. – Женщина!»

«Ну, Майк Лонгшотт – это явный псевдоним…»

«Да не может это быть женщина! Пишется четко по-мужски…»

Какой-то мужчина с красным лицом в другом конце зала вдруг резко вскочил:

«Эй, к вашему сведению…»

«Ой, привет, Боулан, не заметил, что вы здесь…»

«Я заявил, что Лонгшотт – женщина, и настаиваю на этом», – говорил краснолицый.

«Ну, на этой ставке вам далеко не уехать[33], Боулан…»

Вновь смех.

А у Джо в голове: «Усама газетт»?

Отодвинув стул, он встал и сказал:

– Прошу прощения. – Четыре мужских лица повернулись к нему… неохотно, как показалось Джо. – Что такое «Усама газетт»?

Мужчины переглянулись. На их лицах ясно читалось: чужак какой-то, среди нас посторонний. Один из бородачей в охотничьей дохе ответил:

– Это фаннал.

– Что?

– Фанатский журнал. Небольшое издание, посвященное толковым рассуждениям про Усамену.

– Про чт…?

Мужчина в дохе вздохнул:

– Номера вы можете взять в комнате посредников. Она уже открыта.

– А где комната посредников?

– Отсюда идете по коридору мимо лифта – вторая дверь налево. – Он близоруко сощурился, глядя на именную бирку Джо: – Джо. Не видывал вас среди нас прежде.

Джо пристально смотрел на бородача, тот отвечал ему тем же.

– А-а, я просто фанат, – сказал Джо.

Джо шел по коридору, и пол эхом отдавался от его шагов. Он старался не обращать внимания на молчаливые фигуры, жавшиеся по стенам и провожавшие его пустыми взглядами. Они были просто игрой света, падающего на пыль, созданиями усталости и кофеина, призраками, которым стоило бы прилечь отдохнуть в разгар дня.

Указание на двери (написано крупно, от руки, резким почерком): «Комната посредников». Джо открыл дверь и вошел.

Столы были расставлены так, что касались друг друга сторонами. Два ряда. Комната была украшена, словно при грандиозной воскресной распродаже: наполовину как для праздника, наполовину как для священнодействия. Джо миновал ряды болтающихся футболок. На одной были изображены две башни и летящий самолет, на другой – теперь уже знакомое лицо Усамы Бен-Ладена, пристально взирающее со 100-процентного хлопка. На одной была надпись: «Я (затем следовало изображение сердца, повсеместно заменяющее слово „люблю“), затем – Усаму».

– Такие есть черные, синие, красные и белые, – сообщила Джо, когда он проходил, какая-то женщина. – Размеры эМка, эЛька и экстра-эЛька.

Рядом на столе лежали значки. На них повторялись те же рисунки. На другом столе – фигурки-куколки. Несчетные Бен-Ладены взирали на Джо черными пуговками глаз, их мягкие плюшевые ручонки жались к бокам. Следующий стол – книги: издания «Медуза Пресс». Он выбрал одну из книжек графини Жу Жу, полистал ее машинально, положил на место.

Стол рядом был завален подушками с изображением Усамы. Надпись гласила: «Ложись в постель с мужчиной из твоих снов». Только Джо снов больше не видел вовсе.

А сейчас он понял еще, что смотрит в конец ряда. Одинокий человек того же взъерошенного вида, как и другие, кого Джо видел в том баре, сидел за почти пустым столом, грызя ногти.

Когда Джо подошел, человек поднял взгляд. Именная бирка гласила: «Привет! Я Тео».

– Привет, – произнес Тео. Потом вернулся к тому, что осталось от его ногтей.

Джо взял со стола издание.

«Стихи об Усаме. Автор Теодор Мун».

Дойдя до титульной странички, Джо заметил, что она подписана: синие чернила заляпали весь лист.

– Вы? – спросил Джо.

Человек кивнул, не поднимая глаз, назвал цену. Джо взглянул на первую страницу текста.

Он положил книжку на стол. На столе лежали дешевенькие, на проволочных скрепках, размноженные на ротаторе брошюрки – расплывшееся голубое по грязно-белому. Джо взял одну. Ощущение тщетности наводнило его. Здесь для него ответов не будет.

«Усама газетт», том первый, выпуск 3. На обложке – человек с увеличительным стеклом, в котором виден миниатюрный город, окутанный дымом. Джо взглянул на оглавление. «Нефть и идеология в Усамене. Вымышленные войны-2: Афганистан. Террорист – борец за свободу или солдат? Усама Бен-Ладен как лиминальная фигура. (Джо даже не знал, что это значит.) Гипотеза двенадцатого угонщика».

Положил на стол. А вот и еще изданьице. «Рассказы Усамены». На обложке человек с ручным гранатометом прячется среди скал высоко в горах, а над ним летит вертолет. «Теодор Мун „Пятая вертушка“. Вивиан Джонсон „Любовь в пустыне“. Л. Л. Нортон „Дело, за какое стоит умереть“».

– Покупать собираетесь или намерены тут их читать?

Джо положил тощую брошюрку со словами:

– Просто просматриваю. – Тайком он отер руки о боковины брюк. Собрался уходить. Здесь ответов не было. Открыв дверь, вышел в коридор и, шагая по нему, уже не мог не обращать на них внимания, больше не мог притворяться, будто их там не было.

Ответы там были, всегда были, только дожидались, пока он наконец-то с ними столкнется.

Беженцы заполонили молчавший коридор с обеих сторон. Стояли мужчины, женщины и дети, расцветкой они напоминали тени и сумерки. Они глядели на него, губы их шевелились, хотя ни звука с них не срывалось. Джо чувствовал, как больной птицей трепыхается в груди сердце, силясь вырваться из клетки его тела. Он шагал по коридору, и их разметывало перед ним, будто листья осенью. Их было много. Чересчур много. Он вертел головой: налево, направо, – а они в ответ тоже обращали к нему свои пустые лица.