Маэстро фон Нофирогерг не верил своим глазам. Всезакружилось перед ним, когда он увидел, что к нему приближаются, наставивавтоматы, его верный паж Джин Стрейт-фонд и Джон Грей — Силач-Повеса.

— Эй, шакалы, в чем дело? — заорал дирижер

— Руки вверх! — крикнул ему Силач-Повеса, аГеннадий сорвал рыжий парик и ассирийскую бороду.

— Братцы, да это же Дик Буги! — закричали втолпе. — Ишь, пройдоха! Мало его били в трактире «Синька»!

Перекрывая весь шум, над набережной прокатился голоснародною любимца Рикко Силлы.

— Наемные убийцы, сдавайтесь! Вы все под прицелом! Воркестре руки поползли вверх, послышались рыдания, кое-кто, в том числе ГориллаПабст, потерял сознание. На эстраду мячиком вспрыгнул сенатор Нуфнути Куче всвоей неизменной майке с цифрой «З».

— Друзья! — закричал он. — Наш народ едва нестал жертвой заговора этой недостойной дамы Накамура-Бранчев-ской и известноговсем нам мошенника Ричарда Буги. Заговор сорван, дорогие друзья, и сорван онблагодаря вот этому храброму мальчику! — Нуфнути Куче положил руку наплечо Геннадию. — Этот мальчик, друзья, советский пионер ГеннадийСтратофонтов, прямой потомок нашего памятника, русского адмирала СерхоФилимоныч Страттофудо!

Восторженный рев потряс набережную. В воздух взлетели шляпы.Радостно загудел «Алеша Попович».

Геннадий стоял, вытянувшись в струнку, и, что греха таить,слезы застыли у него на глазах. Сквозь эти слезы он видел только свою дорогуюбабушку, которая широкими плечами прокладывала к нему путь в толпе. Движенияее, как всегда, напоминали баттерфляй.

— В знак нашей глубокой признательности мы награждаемГеннадия Стратофонтова «Знаком Почетного Эмпирей-ца»! — торжественнопровозгласил сенатор и повесил на шею Геннадия якорек с припаянной к нему старинноймонетой.

К сожалению, любезный читатель, на этом наше повествованиене кончается, и ты должен временно сдержать вздох облегчения, слезы умиления идаже жизнерадостный смех.

— Проклятый щенок! Предатель! — вдруг завопил несвоим голосом Ричард Буги.

Отпрыгнув в сторону, он метнул прямо в Геннадия свою палицу,на конце которой сверкнуло в лучах солнца тонкое стальное жало. С гортаннымкриком наперерез палице бросился Джон Грей — Силач-Повеса и рухнул к ногамГеннадия, пораженный в грудь.

Геннадий упал на колени рядом с другом. Джон Грей, оскаливзубы, катался по помосту и пытался вырвать из своей груди страшный клинок.

— Джон, не надо! Не трогай нож! — отчаяннозакричал Геннадий, но было уже поздно.

Обезумевший от боли, Грей вырвал из груди клинок, кровьбрызнула фонтаном.

— Джон! Джон! — кричал Геннадий, пытаясь зажатьрану. Мгновенно побледневший как полотно, Джон Грей улыб-нулся — боль оставилаего.

— Прощай, Гена, — проговорил он. — Ты пареньпервого класса.

— Доктора! — закричал Геннадий. — Джон,подожди…

— Доктора уже не нужно… — проговорил еле слышноДжон Грей. — Послушай, Гена, может, я не совсем правильно жил, но умираю яправильно. Напиши об этом Рите и Нелли. — Он снова улыбнулся. — Авсе-таки что-то было, что-то было… при свете лунном кружились пары…

Голова легендарного Силача-Повесы бессильно упала набок.Потрясенный этой мгновенной трагедией, мальчик некоторое время не мог двинутьсяс места. А набережная тем временем бурлила в какой-то хаотической неразберихе.

Сжав зубы, Геннадий вскочил на ноги.

— Где Буги? Схвачен? Где мадам? — спросил он РиккоСиллу.

— Буги? Мадам? — растерянно переспросилСилла. — А черт их знает, где они. Куда-то ушли.

Простодушные эмпирейцы и не подумали задержать преступников.Они вообще не привыкли кого-то задерживать, хватать, преследовать.

Из толпы вынырнула и подбежала к Геннадию Доллис. Она была вкупальном костюме, мокрая, задыхающаяся, с расширенными до невозможностиглазами.

— Геннадий, быстрее… За мной гонится Латтифудо… япроплыла через тоннель… Они, мать и Буги, удрали катером на Карбункл… Я всеузнала, они хотят взорвать наш вулкан, вызвать извержение, чтобы началасьпаника. Они приготовили это давно, на крайний случай. Кабель проложен по днупролива, в кратере тротил…

В этот момент к мальчику наконец пробрались бабушка иНаташа.

— Геннадий, дорогой! — вскричала МарияСпиридонов-на, заключая внука в могучие объятия. Каково же было ее удивление,когда внук ускользнул из ее рук.

— Извини, бабуля, мне нужно бежать.

Краем глаза Геннадий заметил, что Доллис и Наташа судивлением смотрят друг на друга. Доллис в купальнике казалась почти зеркальнойкопией Наташи, одетой в спортивное трико, и наоборот.

Сломя голову Геннадий бросился к бухте. Сильно оттолкнувшисьот стенки, он прыгнул в воду и поплыл стремительным кролем.

Вскоре он почувствовал, что за ним плывет кто-то еще. Оноглянулся и увидел Доллис.

— Доллис, — крикнул он, — где сейчас ЧабиЧаккерс?

— Я не Доллис! Я Наташа! — последовалответ. — Ту девочку схватил какой-то безобразный толстяк.

— Только тебя тут не хватало, Наташка! —рассердился Гена, — Поворачивай назад! Чаби! Чаби! 0-оо-н-н-н-э-э-э-у!

Дельфин вынырнул из глубины в воротах порта.

— Забирайтесь! — крикнул он. — Держитеськрепче!

— Чаби, видишь впереди пенный бурун? Нужно догнать этоткатер! — прокричал Геннадий.

— Вас понял! Попробую!

Чаби достиг берега Карбункла в тот момент, когдаНа-камура-Бранчевска, подобрав королевское платье, и Ричард Буги сразвевающимися фалдами фрака карабкались по крутой тропинке вверх. Геннадий иНаташа устремились за ними.

Сквозь колючие заросли, по дорожкам парка, по мягкому мху ипеску мальчик и девочка выскочили на холмистое плоскогорье, над которымвозвышалась старинная башня — место первого заточения Геннадия. Между деревьевмелькало королевское платье и дирижерский фрак. Мадам и Буги бежали к башне.Вскоре они исчезли из виду.

— Стой, Наташка! — скомандовал Геннадий, когда ониоказались у подножия мрачного сооружения.

Наташа расширенными от изумления глазами смотрела, как Гена Стратофонтов,этот ничем особенно-то не примечательный ее одноклассник, деловито отваливаеткакой-то валун, вынимает из ямки тяжелый автомат и ставит его на боевой взвод.