— С завтрашнего дня я не агент Слепой, товарищ генерал, а Сергей Слепцов, личный охранник партийного лидера господина Кудракова Геннадия Владимировича.

Потапчук откинулся на спинку и присвистнул, выражая свое удивление и восторг, возможно, слишком громко, — несколько человек обернулись, чтобы посмотреть на источник звука. В это время удачно возник рядом со столиком официант с заказом и разрядил ситуацию.

— Подробности, будь любезен, на стол. Кем бы ты там ни был с завтрашнего дня, сегодня ты — мой подчиненный, — улыбаясь в предвкушении истории об очередной победе Слепого, потребовал генерал, он даже не спешил приняться за принесенный салат.

Во время короткого и невнятного разговора в кабинете руководителя партии «Народная земля» Сиверов получил больше информации для своих дальнейших действий, чем мог когда-либо надеяться.

Он без спора покинул кабинет по первому требованию, потому что ситуация играла на него. Он знал, что будет делать Кудраков, он знал, в каком состоянии тот находится, он знал, чем его можно довести до крайнего напряжения нервов и чем потом можно сделать своим должником, а значит, искренне благодарным до глубины души.

Прощаясь с секретаршей, Глеб поцеловал ей руку и выразил свою радость от того, что новая встреча состоится уже довольно скоро. Оказавшись на улице, он осмотрелся, оценил географию места — расположение домов и хозяйственных объектов, таких, как мусорные баки и охранные будки на автостоянке. К его счастью, в одном из баков ковырялся средней потрепанности, но довольно крепкий мужчина. К нему, преисполненный собственной значимости вершителя судеб и блюстителя порядка, уже шагал здоровяк в форме охранника отеля. Глеб пошел в том же направлении.

— Эй, черт помойный, а ну пошел отсюда! Отваливай давай! Ты что, забыл, что тут не положено? Двигай в спальные районы, там и ройся в мусорке. А тут — приличные клиенты. Проваливай давай!

Нищий без споров отскочил от мусорного бака и, подхватив одним ловким движением свои бесчисленные сумки и пакеты, засеменил в противоположную от охранника сторону. Парень открыл было рот, чтобы крикнуть ему что-то в ответ, но в этот момент Глеб тронул его за руку, останавливая:

— Братан, оставь это чучело мне. Он мне кое для чего нужен. И, будь другом, не встревай в маленькую инсценировку, которая развернется сейчас на твоей территории.

— Это с чего это?! — возмутился охранник.

— Как брат брату, — заговорщицки прищурился Глеб, в это время несколько денежных купюр легло в руку собеседника. — Никто не пострадает, может, даже наоборот, кто-то останется жив и доволен жизнью. Мне надо снять стресс у клиента, большой стресс. Требуется шоковая терапия. Ну, ты меня понимаешь, друг?

Парень сильно сомневался, но, разжав ладонь, все же недовольно хмыкнул и сказал:

— Учти, я тебя запомнил. И даю тебе только двадцать минут. Потом чтобы ни тебя, ни этого хмыря тут не было!

— Заметано, брат!

Глеб стукнул парня по массивному плечу и бегом рванул к нищему. Тот уже плелся прочь, цепляясь ногой за ногу и пристально всматриваясь в кусты и под лавки.

Слепой догнал мужчину, и уже через три минуты эмоционального разговора нищий послушно следовал за Глебом. Они прошли на автостоянку и затаились за одной из машин.

Господин Кудраков не заставил себя долго ждать. Он вышел из гостиницы взъерошенный, расстегнутый, галстук — набок, портфель не застегнут, из него торчали бумаги. По всему было видно, что собирался Геннадий Владимирович кое-как. В руке он сжимал детали развалившегося телефона.

Оглядевшись, он решительно подошел к мусорнице и, просто разжав над ней ладонь, выкинул остатки своего телефона. Правда тут же что-то вспомнив, он наклонился и, брезгливо порывшись в недрах металлической конструкции, извлек обратно на белый свет основную часть корпуса мобильника. Засунув портфель, из которого норовили вывалиться капризные бумаги, поглубже под мышку, чтобы освободить вторую руку, он аккуратно вынул симку и, приняв торжественную и величавую позу, снова разжал руку с мобильником над урной. Как только деталь стукнулась о дно, он вздохнул явно с облегчением и полез обеими руками в карманы пальто. Порывшись там с полминуты, Кудраков вытащил в каждой руке по связке ключей, одна из которых после беглого осмотра отправилась обратно. Подбросив другую на ладони, Геннадий Владимирович сделал решительный шаг в направлении стоянки машин.

Глеб положил руку на плечо своему новому напарнику и тихонько толкнул его к приближающемуся мужчине.

— Твой выход, Егор Федорович. Будь смелее, наглее и прости меня, брат, заранее. Возможно, будет больно. Вторая часть гонорара — за мной. Вперед.

Егор Федорович довольно артистично выпрыгнул из укрытия, будто материализовался из воздуха прямо перед жертвой, и тут же вцепился в его портфель обеими руками. Геннадий Владимирович успел все же зажать локоть и не потерять (к удаче нападавших, надо сказать) портфель в первый миг. Вонючий нищий прыгал перед руководителем маленькой, но гордой партии, дергая за ручку портфеля, и кричал дурным голосом:

— Кошелек или жизнь! Кошелек или жизнь!

— Да отцепись ты, придурок! — пришел в себя спустя лишь несколько секунд Кудраков. — Это не кошелек!

Ключи выпали у него из ладони, и он сильно растерялся, что защищать — документы или собственность. Уловив этот момент, Егор Федорович дернул покрепче, и портфель выскользнул из-под руки Геннадия Владимировича. Нападавший побежал по улице вдоль гостиницы.

Глеб заметил, что охранник, с которым он недавно разговаривал, стоит на выходе из гостиницы и внимательно следит за сценой, готовый напасть в любую секунду. Когда нищий с портфелем в руках побежал, неуклюже переваливаясь, прочь, он даже сделал движение, чтобы догнать хромого. Глеб опередил его буквально на миг, выскочив из-за машин со стоянки и догнав хулигана почти в три прыжка.

Слепой схватил мужчину и, развернув его движением одной руки к себе, тут же размашисто врезал по носу другой. Нищий обмяк и повис на своей же одежде, которую за шиворот держал Глеб в своем кулаке. Портфель выпал у него из рук, бумаги выскользнули из портфеля, какие-то поплыли, медленно опускаясь, по ветру, какие-то сразу легли широким белым ковром на асфальте.

— Черт! — сказал Глеб. — Так мы не договаривались, старина!

Он дотянул мужика до лавки, стоявшей поблизости, и быстро вернулся к разлетевшимся бумагам. Глеб успел собрать их значительную часть, когда наконец подошел Кудраков и присоединился к нему.

— Ты, я смотрю, шустрый! А как здесь оказался? — поинтересовался он у своего защитника. — Давно ж должен быть далеко-далеко отсюда.

— Я сначала сходил кофейку в баре выпил, потому что с утра, я ж говорил, за рулем, — начал, как бы извиняясь, оправдываться Глеб, — а потом машину грел и тут вижу: вы вышли. И тут этот… ну, вы понимаете. Я как-то не думал особо, что делать. Вы же не чужой мне, поди! Васька у вас работал. Он гордился. Я должен был вас защитить. А я умею. Я в десанте был. И у нас в охранных службах работал. Вот я и метнулся. Извините, если что… Если не в свое дело встрял. Это рефлекс, понимаете?