силой!

Остров божественный, о Саламин, сыновей своих жён

ты погубишь В пору ль посева Деметры даров, порою ли знойною

жатвы.

Доказывая свою правоту, Фемистокл говорил так:

- Если бы упомянутый стих действительно относился к афинянам, то Аполлон, как мне кажется, сказал бы вместо «божественный Саламин», к примеру, «несчастный Саламин», если жителям его суждено погибнуть в борьбе за остров. Я считаю, если изречение бога понять правильно, то его следует относить скорее к врагам, а не к афинянам.

Но, даже согласившись с Фемистоклом, архонты по-прежнему пребывали в затруднении. Они понимали, что даже приказом властей вряд ли удастся заставить афинян бросить дома и имущество, оставив отечество на поругание.

- Я знаю, многие из афинян полагают, что если они не покинут Аттику, то спартанцы и коринфяне волей-неволей придут к ним на помощь, - сказал Каллиад, беседуя наедине с Фемистоклом. - Но мыто с тобой понимаем, что пелопоннесцы не станут рисковать своим войском ради Афин. Все, на что способны наши союзники, - это помочь нам с кораблями для переправы семей воинов.

Фемистокл хмуро кивал, молча соглашаясь с архонтом-эпонимом.

- Нужен какой-то хитрый ход со стороны властей или со стороны жрецов, дабы афиняне все как один решились наконец покинуть отечество. - Каллиад потёр лоб с задумчивым видом. - Кто бы подсказал нам этот спасительный ход! Может, ты что-нибудь придумаешь, Фемистокл?

Каллиад с надеждой посмотрел в глаза собеседнику.

- Хорошо, я подумаю, - вновь кивнул тот.

На самом деле Фемистокл давно уже всё придумал. Прямо из пританея он направился к дому Анаис.

Финикиянка встретила гостя неприветливо. Она была одета в траурные одежды, её роскошные волосы были острижены до плеч в знак печали.

Анаис выслушала приветствие Фемистокла, но ответного приветствия не произнесла, такого раньше не бывало.

- По ком твой траур, Божественная? - поинтересовался Фемистокл.

- Ты ещё спрашиваешь! - Анаис скривила красивые уста. - Не ты ли послал на смерть Филокла? Моя бедная племянница овдовела, едва разродившись первенцем. И зачем я только связалась с тобой?

- Мне известно, что триера была захвачена персами у острова Скиаф, но о гибели самого Филокла ничего не ведомо, - вздохнул Фемистокл. - Но нехорошо раньше времени хоронить человека. Быть может, он ещё жив…

- О да, конечно! - воскликнула Анаис раздражённо. - У тебя не бывает ничего, кроме предположений. «Может быть», «возможно», «всякое случается» - вот все, что ты можешь мне сказать. Хотя то, что триера Филокла захвачена персами, больше говорит в пользу моего траура, нежели твоих глупых надежд.

- Мы ведём трудную войну, - печально сказал Фемистокл. - На этой войне погибнет ещё много эллинов. Я сам могу сложить голову в одной из грядущих битв. Поверь, Анаис, мне очень жаль Филокла и его брата. И Гнафену…

- Твоя жалость, Фемистокл, не умаляет нашего женского горя! - гневно начала Анаис. Она поднялась со стула и принялась нервно ходить по комнате, натыкаясь то на стол, то на подставку для светильника. - Получается, что, помогая Гнафене обрести афинское гражданство, ты подспудно уже тогда подталкивал её к вдовьей участи. Несчастный Филокл, тратя все свои деньги на постройку триеры, даже не догадывался, что этот корабль принесёт ему погибель. Ты упомянул о войне, которая, судя по всему, породит ещё много вдов. А осознаешь ли ты в полной мере всю бессмысленность дальнейшего сопротивления персидскому царю? Наверняка нет.

- Я понимаю тебя, Анаис. - Фемистокл покачал головой. - Понимаю твою глубокую скорбь…

- Ничего ты не понимаешь, глупец! - всё сильнее распалялась гневом Анаис. - Даже боги предрекают эллинам поражение от персов. И доказательства тому уже имеются: спартанский царь Леонид погиб при Фермопилах со всеми своими воинами. А эллинский флот после успехов в Эвбейском проливе всё же не смог разбить флот Ксеркса. Афиняне собираются бежать за море. А ты, Фемистокл, твердишь тут о каких-то грядущих сражениях с персами. Оглянись вокруг. Никто, кроме тебя, не верит в победу. И никакой победы не будет! Боги ясно сказали об этом, а боги не ошибаются.

- Не ошибаются, говоришь. - Фемистокл задумчиво погладил леопардовую шкуру, наброшенную на скамью, на которой сидел. - Когда-то очень давно Зевс не пожелал рассудить спор трёх богинь и поручил это дело сыну троянского царя Приама - Парису. Парис был молод и глуп. Конечно же, он поддался чарам Афродиты и присудил ей победу в споре. Две другие богини, Гера и Афина, не простили этого Парису. Они приложили все усилия к тому, чтобы разгорелась знаменитая Троянская война. В неё были втянуты не только смертные воители, но и обитатели Олимпа. Эта война длилась десять лет и закончилась разрушением Трои.

Фемистокл сделал короткую паузу, затем процитировал отрывок из «Илиады»:

Будет некогда день и погибнет священная Троя,

С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.

- Зачем ты рассказываешь мне об этом? - насторожилась Анаис.

- Затем, что впоследствии Зевс признал свою ошибку, - пояснил Фемистокл. - Царь богов признался богине Фемиде, что спор надо было разрешать ему, а не Парису. Стало быть, и боги допускают ошибки.

- Какое счастье для афинян, что у них есть Фемистокл, знающий всё наперёд и не допускающий ошибок! - с язвительным сарказмом произнесла Анаис. - Может, афинянам следует подумать о том, чтобы воздвигнуть храм, посвящённый тебе? И за оракулом не ездить в Дельфы, а ходить в святилище Фемистокла, раз твои предсказания вернее предсказаний самого Аполлона!

- У меня к тебе просьба, Анаис, - тихо сказал Фемистокл. - Ты можешь выслушать меня спокойно?

- Нет, не могу!- капризно воскликнула финикиянка. - Твои просьбы мне неинтересны! Я не хочу помогать тебе. Если ты такой находчивый и прозорливый, то выпутывайся из своих затруднений сам!

- Анаис, мы же друзья с тобой, - с лёгкой обидой проговорил Фемистокл, - а друзья так не поступают.

- Филокл тоже был моим другом. - Анаис замерла на месте. - И где он теперь? Ты послал его на смерть! Ты подобен этесию, южному ветру. Сначала этесий радует людей, даря им тепло и дождь, но вслед за этим часто приносит губительный ураган или смерч. Так и ты, Фемистокл. Ты делаешь добро своим друзьям, но это добро зачастую оборачивается злом. Уходи! Я не хочу тебя видеть!

- Беда нависла над всей Элладой, Анаис, а ты льёшь слезы по одному человеку. - Фемистокл зашагал к дверям, но на пороге задержался. - А тебе идёт короткая стрижка, Божественная. С ней ты похожа на богиню Исиду. Прощай!

Перед тем как отправиться домой, Фемистокл заглянул на агору, чтобы узнать последние новости о персах.

Стена объявлений, огораживающая загоны для скота, пестрела надписями, выполненными углём и мелом. Высокое ограждение было сложено из больших глыб известняка, которым каменотёсы придали четырёхугольную форму. Камень свозили из разных каменоломен, поэтому стена получилась неоднородной по цвету: местами известняк был белый, местами тёмно-серый. На белых камнях надписи были сделаны углём, на тёмных - мелом.