Стас тут же принялся есть, остальные же просто смотрели и удивлялись, где в этом тощем теле помещается такое количество еды! Сам Стас утверждал, что еда в нем напрямую перерабатывается в творческую энергию. Бутерброды один за другим исчезали в его чреве.

— Стас, кончай жрать, — не выдержал наконец Дэн.

— Это у меня сегодня нервное, — не переставая жевать, заметил Шацкий.

— Тебя допрашивал этот мент?

— Пытался.

— И что ты ему сказал?

— То же, что и всем. То есть я попытался объяснить ему, что жизнь сама по себе не имеет смысла и из того, что у конкретно взятой человеческой особи она безвременно оборвалась, не стоит делать трагедию.

— А он что? Надеюсь, сюда не приедет машина из психиатрической лечебницы?

— За кем? Я тут, между прочим, самый нормальный.

— Из чего это следует?

— Из моих действий, — Стас очистил банан и стал запихивать его в рот, быстро-быстро работая челюстями. Анна поморщилась.

— Кстати, где пистолет? — спросила она. — В кабинете, в моем столе, его по-прежнему нет.

— А почему он там должен быть? — поинтересовался Стас. — Если из него убили Панкова?

— Шацкий! Замолчи! Этот «Макаров» не единственный на всем белом свете!

— Я исхожу из теории наибольшей вероятности.

— Согласно ей же пистолет снова должен быть дома. А если будет обыск?

— Надеюсь, здесь не дураки сидят? — Денис посмотрел вдруг прямо в глаза Стасу. — Если уж прятать, то только не дома, — бросил он куда-то в пустоту.

— Само собой, — поддакнул Шацкий. Анна облегченно вздохнула:

— Ладно, пусть ищут.

— А о чем-нибудь другом нельзя поговорить? — разозлился вдруг Сашка. — Что вы все дергаетесь, как будто вам жалко моего отца?

Тут неожиданно вмешалась его бабушка:

— Ванечка был хороший… Помнишь, Анюта, как славно мы все жили втроем? И жили бы, и жили, и жили… — И она принялась вытирать слезы.

— Хватит! — Анна с грохотом сбросила на пол тарелку. — Никто ничего не знает. Поняли? Вот и стойте по-прежнему на этом, нечего сочинять. Что касается тебя, Стас… Так ты был дома или нет?

— Я? А как же моя мамочка? Когда прошлой ночью я все-таки попал домой, она меня засекла и даже спросила: «Кто там?», когда я пробирался к своей кровати. Поверьте, мне было очень трудно выдать себя за привидение. Нет уж, голубчики, меня с вами не было.

— Где же ты шлялся?

— Где-нибудь, — неопределенно сказал Шацкий. — Поверьте, что, если мне вдруг понадобится алиби, я найду десяток свидетелей, который подтвердят, что Стас Шацкий находился там-то и там-то со стольких до стольких.

— Значит, решили. Продолжаем стоять на своем. Дэн был дома, Сашка и тетенька тоже, а Стас ночевал у своей матери. Ладно, я, пожалуй, пойду спать, — Анна встала. — Дэн?

— Да, конечно. Только с тобой. — Он по-прежнему боялся ночевать в своей комнате один.

— Мальчик хочет на ночь колыбельную. А где мне взять такую песню? — фальшиво пропел им вслед Стас с ударением на слове «мне».

В ходе оперативно-розыскных мероприятий по делу об убийстве гр. Панкова И.С.

…наступил момент, когда Олег Максимович Ехин появился в кабинете, где сидели оперативники, весь вымокший под проливным дождем и собой крайне недовольный. Его подчиненные поняли, что быть буре.

— Сидите? Загораете? А кто обещал, что быстро найдет стрелка? Тем более что работал дилетант. Типичная бытовуха. Такое убийство надо раскрывать по горячим следам. Это я о деле Панкова.

— А мы что делаем? Работаем. Вот, собрали ценный материал, — молодой парень в свитере домашней вязки выразительно приподнял со стола папку и демонстративно взвесил ее в руке. — Весь день работали.

— Слушай, Максимыч, ты откуда такой? — засмеялся оперативник постарше. — Посмотри на свои ноги! Такую рыжую глину можно найти только за городом!

— Точно! Моя машина опять в ремонте, пришлось на метро, потом автобусом. А там порядочно топать пешком от автобусной остановки. Туда шел — солнышко выглянуло, а когда возвращался, снова дождик припустил. — Ехин уселся на стул, вытянул ноги и мечтательно произнес: — Кофейку бы. Или сто грамм, чтобы согреться.

— Сделаем. — Оперативники переглянулись, молоденький лейтенант тут же вышел из кабинета.

— Ну что, Шура, не догадываешься, где я был? — спросил Ехин.

— А чего там гадать? — усмехнулся капитан Амелин. — Навестил бывшую жену Панкова. Только почему сам? Мы могли бы. Ты начальник, у тебя работа другая.

— Понимаешь, я хотел на нее посмотреть. После того как узнал ее фамилию. Ведь она никогда не была Панковой. Эту даму зовут Анной Австрийской. Лет пять назад она была самой настоящей звездой. Певица! Была такая занятная песенка про синий шар. Признаться, я был ее поклонником. Очень интересная женщина. Потрясающая женщина!

— Анна Австрийская? — удивленно спросил Амелин.

— Ну да.

— А так бывает? Извини, Максимыч, я попсу не уважаю. Мы все больше по металлу.

— Ага. По хлебу и по салу. Кстати, где закуска? — поинтересовался майор.

— Сделаем.

— А что мать Панкова?

— Сегодня уже лучше, Максимыч. Плачет, сына все время вспоминает. Говорит, что последнее время у того только-только жизнь начала налаживаться. Решил сойтись с бывшей женой.

— А из-за чего они разошлись? — спросил майор.

— Любвеобильный господин Панков нашел другую. Бросил жену и ребенка, а сам ушел к одной обеспеченной даме. Дама эта работала в то время в банке, а жена Панкова работу как раз потеряла. После всего этого его жена даже пыталась покончить жизнь самоубийством.

— Может, просто хотела мужа попугать? — предположил Ехин.

— Нет, пыталась всерьез. Повезло, что сын рано вернулся из школы, он же вызвал «скорую».

— Сын? Я его сегодня видел. Здоровый детина! Я еще удивился, как у такой молодой женщины может быть такой взрослый сын. Получается, что она родила в семнадцать лет. Не рановато ли?

— Да, Максимыч. В семнадцать. Вообще, этот Панков поступил с женой некрасиво. Она с трудом выкарабкалась… Ну и как нынче живет госпожа Австрийская?

— Ну, во-первых, она по-прежнему королева. — Ехин одобрительно присвистнул. — Имеет собственное процветающее рекламное агентство, трудится в поте лица и содержит свою небольшую свиту. Ее дом — это целый замок, крепость за железными воротами Вот у тебя, Шура, сколько комнат в квартире?

— Ну две.

— Вот. И у меня две, а там двадцать две. Ну, может, и меньше, это я так, утрирую. Три этажа, солярий, бассейн, роскошный парк, сауна. Масштаб, конечно, впечатляет. Не удивительно, что потерпевший захотел вновь сойтись со своей бывшей женой. Но, похоже, что свита ее королевского величества была против.