Неожиданно по тонким губам Кеймона зазмеилась неприятная усмешка. Он шагнул к креслу — и я едва не отпрянула. Да что там, я готова была развернуться и постыдно бежать прочь. Прочь из этого дома, прочь из города! Бежать по трескучему морозу до тех пор, пока силы не оставят меня.

«И вот с этим человеком я вознамерилась поквитаться за смерть родителей? — мысленно ужаснулась я. — Глупая, где были мои мозги раньше? Если я заявлю ему о своей ненависти и желании отомстить, то наверняка лишь рассмешу».

— Есть разные преступления, Хедаша, — почти пропел Кеймон, разглядывая меня с каким-то непонятным возбуждением. — Есть такие, которые не стоят и выеденного яйца. Например, когда голодный мальчишка утащит кусок хлеба. Есть серьезные. Например, когда на ночной дороге пырнут ножом торговца, возвращающегося домой после удачной сделки. А есть такие, оправдать которые невозможно. И измену я отношу именно к этой категории.

Я невольно нахмурилась. Было что-то странное в том, как рассуждал сейчас Кеймон. Словно он слишком близко к сердцу воспринимал все случившееся. Неужели он настолько радеет о судьбе родины? И все-таки я не верю, что мой отец передавал в заокеанский Альмион хоть какие-то ценные сведения. О чем, ну о чем таком страшном он мог поведать? Хельон расположен на самом краю мира. Да, он считается торговым городом, поскольку море у его берегов замерзает лишь в феврале, когда теплое течение отходит дальше в океан и приходит настоящая лютая зима. Но напрямую Хельон ни с одной страной не граничит. Тот же Альмион отделяют от нас многие морские мили.

— Нельзя простить предательство. — Кеймон покачал головой. — Нельзя забыть его. Это хуже воровства. Это хуже убийства. Это…

— Это относится лишь к графу Грегсу Артьяну, — перебил его Абальд и покачал головой. — Его дети, и Хеда в том числе, не имеют никакого отношения к преступлениям отца.

Кеймон переменился в лице и так резко развернулся к целителю, словно только сейчас вспомнил, что тот находится в комнате. Неполную минуту просто стоял и молча разглядывал Абальда с таким видом, будто не верил, что тот вообще осмелился ему что-то сказать.

— Бывают такие преступления, вир Абальд, за которые приходится расплачиваться другим людям, и чаще всего именно детям преступника, — наконец презрительно процедил он. — Впрочем, вам извинительно этого не знать. В вашем случае, помнится, все было с точностью до наоборот: это вы заплатили жизнями родных за свое неумение увидеть зло в близком человеке.

Гнусный удар следователя пришелся прямо в цель. Абальд от столь несправедливого и жестокого обвинения даже не побледнел — посерел. Сжал кулаки и злым свистящим шепотом бросил Кеймону:

— Вон! Убирайтесь немедленно!

— Не беспокойтесь, я надолго здесь не задержусь, — спокойно уведомил его Кеймон, широко улыбнувшись.

Я аж скрипнула зубами при виде этого зрелища. Нет, ну что за невыносимый человек! Ему ведь нравится причинять боль окружающим. И сейчас он просто счастлив, что Абальд так искренне отреагировал на его слова.

Целитель, видимо, тоже понял, что зря показал свои эмоции Кеймону. Несколько раз глубоко вздохнул, каждый раз при этом выпуская воздух через рот. Затем негромко осведомился:

— И все-таки могу я узнать цель вашего визита в мое скромное жилище? Право слово, я удивлен, что оказался удостоен столь высочайшим вниманием и…

— Ты! — Кеймон невежливо перебил Абальда на полуслове и несколько угрожающе наставил на меня указательный палец. — Хедаша, я хочу, чтобы сегодня вечером ты присутствовала на приеме, который я даю в своем особняке.

— И в честь чего же прием? — язвительно поинтересовался целитель, явно уязвленный тем, что Кеймон так пренебрежительно разговаривал с ним.

— В честь назначения меня новым королевским наместником в славном городе Хельоне, — ответил Кеймон, не отводя от меня взгляда.

Нет, это не стало для меня неожиданностью. Если честно, я ожидала чего-то подобного. Но все-таки вздрогнула. Кеймон Регас — новый официальный правитель Хельона? Ну что же, вряд ли это что-нибудь изменит в существующем порядке вещей, однако все равно не очень приятно.

— Поздравляю, — проговорил Абальд без всякого воодушевления. — А что случилось с вашим дядюшкой? Вроде бы, как я слышал, он прекрасно себя чувствует…

— Дядя решил, что возраст и состояние здоровья более не позволяют ему столь напряженно работать, — опять совершенно хамским образом перебил его Кеймон. — Он лично встречался с королем, чтобы передать ему прошение о передаче столь высокой должности мне. И его величество Кенрик согласился с доводами дяди. Правитель Лейтона учел мои немалые заслуги перед короной и назначил новым королевским наместником.

Ах вот как! Я опустила голову, пряча в тени распущенных волос мимолетную грустную усмешку. Сдается, я понимаю, почему Кеймон вдруг вспомнил о моем существовании. Когда виер говорил о своих высочайших достижениях на посту следователя, то наверняка имел в виду разоблачение моего отца. Полагаю, такое громкое дело и позволило ему стать новым королевским наместником в нашем городе. И мое присутствие на торжествах, посвященных этому событию, послужит своеобразным предупреждением и напоминанием для остальных. Мол, смотрите, что я могу сотворить с любым из вас! У вас есть дети, у вас есть родные и любимые. Не боитесь за себя — побойтесь за них!

Но я не имела ни малейшего желания наблюдать за триумфом человека, которого искренне считала своим злейшим врагом. Ну уж нет, увольте! И я даже не боялась вызвать своим отказом неудовольствие нового королевского наместника. Он не сможет мне ничего сделать, потому что у меня больше нечего отнимать.

— Благодарю покорно за столь любезное приглашение, но вынуждена отказать, — ровным голосом проговорила я.

— Советую тебе хорошо подумать над своим ответом. — Кеймон недовольно покачал головой. — Очень хорошо, Хедаша. Или ты уже оформила опекунство над братом надлежащим образом?

Если бы он взял и ударил меня, то поступил бы тем самым более милосердно. Какое опекунство? О чем это он?

А самое плохое заключалось в том, что я уже начала догадываться, куда клонит Кеймон. И мои колени предательски затряслись. Я с силой вцепилась в спинку кресла, за которым стояла, иначе не устояла бы и сползла на пол.

— О каком… — Мой голос сорвался на какой-то болезненный стон. Я откашлялась и продолжила немного увереннее: — О каком опекунстве идет речь?

— Ну как же? — Кеймон укоризненно зацокал языком. — Не знаешь настолько элементарных вещей. Ты не являешься матерью Дирка. Ты всего лишь его сестра, пусть и совершеннолетняя. То есть тебе надлежало оформить над братом опекунство, иначе его отдадут в королевский приют для сирот.

Приют для сирот! Теперь даже Дирк впервые за все время нашей беседы проявил хоть какое-то подобие чувств, беспокойно заерзав в кресле, и я опять в успокаивающем жесте положила на его плечи руки.

Увы, я слишком хорошо знала, о каком месте говорит Кеймон. Приют располагался на окраине Хельона, где-то в миле от того места, где поселились мы с Дирком. Первое время, когда мы с братом только начинали свои голодные мытарства и выискивали любой кусок хлеба, я действительно думала, что, возможно, ему там будет лучше. По крайней мере, ему не придется страдать от голода и холода. Правда, Дирк и слушать не хотел о том, чтобы расстаться со мной. Поэтому мы договорились просто сходить посмотреть издалека на приют и осторожно поспрашивать местных жителей, как там живется детям.