— Эй, Маринка, ты что, не слышишь? Свет горит — значит, ты дома, — донесся снизу громкий Димкин голос, — давай выходи! Или я снова не вовремя?

— Какое безобразие! — Рядом распахнулось соседское окно. — Ни стыда, ни совести, спать мешают, людям рано на работу завтра! Проваливай отсюда, хулиган!

— Еще чего! — насмешливо отозвался Димка. — Я к своей принцессе пришел! Еще кто кому тут мешает!

По голосу Маринка сразу поняла, что Соловьев пьян. Она быстро набросила на плечи кофту и выбежала из квартиры.

— Ты что тут орешь как дурной? — рассердилась она. — проблем мало? Ты знаешь, какие тут соседи?

— А мне плевать на соседей! Я же к тебе пришел. Не видел тебя уже давно. А кому ночью больше нечем заняться — те пускай спят! — И Димка по-американски поднял вверх средний палец.

— Сейчас милицию вызову! — неслось сверху.

Маринка схватила раздухарившегося Димку за руку и потащила прочь от дома. Вот еще только таких проблем ей и не хватало.

— Что это тебя принесло в такой час, да еще пьяного? У тебя что, случилось что-нибудь?

— Да поговорить с тобой хочу, принцесса моя! Очень серьезный разговор, — криво ухмыляясь, сказал Димка.

— Ладно, раз разговор — пошли, только не буянь больше, — обреченно ответила Маринка, — где общаться будем? Только учти, у меня времени немного. Я еще к урокам не подготовилась. К тому же завтра в райком опять москвичи приезжают, мне нужно подготовиться. Что с тобой было-то?

— Все узнаешь в свой срок! — загадочно ответил ее спутник. — А москвичи твои не умрут, если ты со старым другом часик поболтаешь!. Все мы знаем про ваших москвичей. Я же тебя не спрашиваю, где ты целый месяц пропадала.

— Да в лагере я была, пионервожатой.

— Ну-ну!

Слово за слово, Соловьев привел ее к дому, где жил, и в ответ на удивленный возглас подруги предупредительно поднял палец к губам:

— Тсс! У меня тут своя отработанная технология, ноу-хау. Главное, чтобы бабка не проснулась, а то от ее вопросов потом жизни не будет. Залазь!

Большой темный дом выглядел зловеще и казался нежилым. Димка хитрым способом через форточку открыл крайнее окно на первом этаже и легко приподнял Маринку за талию.

— Ты что? Я не полезу! Это абсурд! — громким шепотом возмутилась она, упираясь.

— Никаких разговоров! Лезь давай! И тихо!

Смирнова подчинилась, вскарабкалась на подоконник и, стараясь быть неслышной, спрыгнула в комнату. Там было темно — хоть глаз выколи. Чтобы не наткнуться в темноте ненароком на какой-нибудь предмет, Маринка осталась стоять у окна. Ей было не по себе. Второй раз в жизни она попала к другу домой, и снова все получилось как-то не по-человечески. Она уже начала ругать себя, что снова пошла у Димки на поводу. Вслед за ней ловко, как кошка, на руках подтянулся Соловьев:

— Уф! Получилось!

Димка осторожно прикрыл окно и прислушался. В доме было по-прежнему тихо. Он потянулся куда-то в сторону и включил настольную лампу. В первое мгновение Маринка даже зажмурилась — свет ударил ей в глаза чересчур ярко.

— Дим, я жду объяснений! — сказала Смирнова строго. — Ты понимаешь, что это все похоже на…

— Да расслабься ты! — ухмыльнулся Димка. — Все нормально. Бабуленция даже не проснулась. Дрыхнет как лошадь!

Только сейчас Маринка обратила внимание, что в комнате царил жуткий кавардак. На полу вперемешку лежали рыболовные снасти, велосипедные детали, разноцветные носки и футболки. Письменный стол был завален грязными тарелками, старыми газетами и еще каким-то хламом. Открывшееся зрелище резко контрастировало с тем, каким запомнила Маринка Димкино жилье в первый раз — строгий порядок и чистота.

Соловьев между тем деловито открыл шкаф, пошарил там и вытащил початую бутылку водки:

— Будешь?

— Нет! — Маринка поморщилась.

— Ну как знаешь! Было бы предложено. Твое здоровье!

И Димка лихо отхлебнул прямо из горла. Маринку снова передернуло.

— Дим, если тебе сказать нечего, то отпусти меня. Я не собираюсь тут с тобой пить всю ночь.

— А кто тебе сказал, что я тебя пить позвал? Сейчас разговаривать будем. Да ты садись, что стоишь как неприкаянная! — Димка жестом указал на диван. — И не пугайся, что у меня бардачок-с. Просто бабка ко мне не заходит, я тут живу как хочу.

Маринка села на краешек дивана. Тревога с каждой минутой усиливалась — этот дом точно подавлял ее волю, она задыхалась здесь. Димка ее сюда позвал неспроста!

— Я вот тут с тобой посоветоваться хотел, — начал между тем Соловьев, хитро поглядывая на сидящую подругу. — Вот пожил я тут один и понял, что больше так не хочу. Социальный я человек. Надо в жизни что-то менять. Сколько можно уже с бабкой маяться?

Сердце Смирновой забилось с удвоенной силой, кровь бросилась в щеки.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Да жениться я собрался, жениться… Ячейку общества образовать хочу. Вот, смотри, даже кольца купил! Нравятся?

Димка порылся где-то в недрах письменного стола и достал маленькую бархатную коробочку, протянул ее Маринке. Та взяла кольца дрожащей рукой. Ошибки не было: в ее ладони лежали два тонких обручальных кольца. Горло Маринки перехватил спазм, выступили слезы, она переводила глаза с колец на улыбающееся лицо Соловьева. Она столько лет ждала этого мгновения!

— Как красиво! — выдавила она наконец.

— Еще бы! Можешь примерить.

— Как ты с размером угадал!.. — Маринка глаз не могла отвести от тонкого колечка на безымянном пальце.

— Я даже день свадьбы наметил. Помнишь, как мы с тобой тогда хотели… Вера, Надежда, Любовь, тридцатое сентября, скоро уже. Кольцо-то снимай, мало ли что… На второе денег нет, — сказал Димка и забрал кольца, сам ими полюбовался, придвинув к свету. — Но теперь мне очень важно услышать твое мнение. Ты меня все-таки столько лет знаешь, может быть, даже лучше всех. — Он снова приложился к бутылке.

Маринка сидела ни жива ни мертва. Ей казалось, еще мгновение — и она упадет в обморок, так трудно вдруг стало дышать. Она даже представить не могла, что Соловьев сделает»ей предложение таким образом. Ну и что теперь? Как будто у нее есть сомнения! Только как это потом объяснить матери? Впрочем, плевать!

— Да, конечно… — робко произнесла она и улыбнулась.

— Вот и хорошо!

Димка снова довольно долго рылся где-то в столе и достал на сей раз небольшой затертый, но пухлый конверт.

— Смотри, что я тебе сейчас покажу! — Он довольно долго, сопя и причмокивая, перебирал стопку с фотографиями и протянул Маринке наконец две из них. — Только смотри внимательно!

Обалдевшая Смирнова склонилась над фото. Изображения поплыли перед глазами. На одной из них была изображена в полный рост полуодетая пышногрудая девушка, от силы лет восемнадцати. С другой застенчиво улыбалась стройная, изящная брюнетка постарше, с тонкими, но некрасивыми чертами лица. Маринка застыла в недоумении, едва не разрыдавшись, потом удержалась и подняла на Димку огромные непонимающие глаза.