— Мне как-то сложно представить, — продолжала щебетать Альма, — что всеми пиратами заправляет человек, у которого шарики заехали за ролики…

— Приберись, — оборвал ее треп Дмитрий, слушать такое о своем брате не очень-то приятно.

Допив кофе, камрад-адмирал пошел одеваться с целью наведаться к Виктору. Он решил прояснить некоторые темные моменты происходящих событий и вообще расставить точки над «i».

Только сейчас он начал понимать, что все происходило как-то неправильно. Он даже не мог точно сформулировать для себя, что именно, просто общее ощущение.

«Вопрос в том, когда все началось в действительности? — подумал Дмитрий. — Где та точка отсчета?»

После недолгих раздумий Дмитрий решил, что все началось очень давно, с того момента, как братец переметнулся к пиратам и его с собственным сыном с собой увлек. Просто тогда все выглядело очень логичным…

«Значит, в то время действительно произошло что-то из ряда вон выходящее, — снова подумал Баренцев. — Уж не был ли он действительно в психушке? А то и вовсе из нее сбежал?!»

Мысль только на первый взгляд могла показаться глупой. Иначе как объяснить, что служака Виктор, не видевший смысла в жизни без службы на Флоте, с самого детства грезивший военной карьерой, вдруг замыслил измену, предал дело всей своей жизни и оказался среди пиратов.

«Неужели он действительно сумасшедший?..» — изумился он.

Дмитрий вспомнил, как все объяснял сам Виктор, когда переманивал его на свою сторону. Он объяснял это тем, что его решили уволить под каким-то благовидным предлогом, из-за старых служебных конфликтов не давая повышения в звании. Что ж, это действительно могло выглядеть как обида, тем более что его не продвигали по службе, в то время когда более молодые, менее опытные, благодаря связям пробивались выше.

Дмитрий тогда не особо задавался подобными вопросами. Предложение брата оглушило его, и он после недолгих уговоров и раздумья согласился по принципу «была не была», потому как жизнь отчего-то не складывалась, вроде бы все есть, но чего-то не хватает…

Артура, своего сына, Виктору даже уговаривать не пришлось. Тот весь пошел в отца, молодой, грезил космосом, романтика опять же. А тут такая шикарная возможность.

А потом все так закрутилось, завертелось, что и думать о происходящем некогда. Собрали свою бригаду, начали процесс объединения с другими бригадами. Не всегда все происходило гладко, случались конфликты, в финале своем завершившиеся глобальным побоищем, из которого они вышли победителями.

«Но вот дальше… дальше действительно происходит что-то странное, — сказал самому себе Дмитрий, неспешно катя на электромобиле. — Не вяжется это с прошлой логикой. Флот. Собственная планета-база… Мы становимся слишком уязвимы, большая часть флота стоит на страже вероятных точек прорыва. И эта продажа „излишков“ кораблей метрополиям, с которыми у нас теперь столько проблем. А сколько денег — десятки, сотни миллионов канули не пойми куда…»

С такими тяжелыми мыслями, вносящими в душу полный раздрай, Дмитрий Баренцев вошел в Президентский дом. Охрана даже не шелохнулась, кроме того что поприветствовала камрад-адмирала, и он ответил на приветствие.

«А чего это я об охране подумал именно как об охране? — удивился самому себе Дмитрий, вдруг ощутив, что хочет оказаться от нее подальше, заставил себя не оборачиваться и, более того, не ускорить шаг. — Я ощущаю себя…»

Как он себя ощущает, Дмитрий решил не додумывать, а точнее, не облекать эти чувства в точные формулировки, а то очень уж они гадостные получаются, благо повод есть. Вот дверь в комнату камрад-президента. Тут охраны уже нет. Виктор никогда не был позером.

Дмитрий, пару раз стукнув в дверь, толкнул ее и, как имеющий неограниченный доступ к камрад-президенту, открыл и вошел…

— Замечательно…

Дмитрий не сразу понял, что Виктор сказал это не по отношению к нему, а к происходящим процессам на большом настенном экране. А происходили там весьма знаковые события: три торжественно одетых человека — президенты метрополий — в не менее торжественной обстановке, сидя за одним длинным столом, подписывали какие-то бумаги, передавая папочки друг другу. Что-то бубнил закадровый голос, Дмитрий не сразу разобрал что, а когда понял, не увидел в этом ровным счетом ничего замечательного, даже сколько-нибудь удовлетворительного.

Вместе с Виктором репортаж просматривал один из его доверенных людей, из числа тех людей-винтиков, выполняющих какие-то секретные поручения камрад-президента, — его глаза, уши, руки, голос… бывший «засранец», неплохой пилот, в чем Дмитрий убедился лично, а ныне камрад-полковник Иннокент с позывным Ригель.

— Что же в этом замечательного, Виктор? — несколько раздраженно спросил Дмитрий, кивая на экран.

— Привет, брат… Какие-то проблемы? — отвлекся Виктор Баренцев от созерцания репортажа.

— Проблем много, и это одна из них, грозящая перерасти в катастрофу.

Виктор пристально взглянул в глаза своему младшему брату и кивнул на стул, приглашая сесть, и, повернувшись к Иннокенту, бросил:

— Погуляй, Ригель.

Каин Иннокент, поняв, что назревает какой-то сложный момент, кивнул и вышел вон.

— Присаживайся… Говори.

— Ну… — на секунду смутился Дмитрий под этим пронизывающим взглядом и даже повел плечами, словно сбрасывая с них какой-то груз. — Начну с того, что я абсолютно не понимаю, что происходит, брат. И меня это начинает беспокоить.

— Конкретнее.

— Да куда уж конкретнее! — снова кивнул Дмитрий на экран. — Только что три мира объявляют о создании военно-политического Оборонительного блока. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что создается он для защиты планет от нас — пиратов. Они и раньше друг друга прикрывали, но теперь это нечто вроде юридически обязывающего договора со штрафными санкциями за неисполнение. А это значит, что в скором времени к ним присоединятся и остальные независимые миры. А ты смотришь на это и говоришь: замечательно. Что мне такого после этого думать прикажешь?

— А что ты все-таки по этому поводу думаешь? — настаивал старший Баренцев.

— То-то и оно, Виктор, что я не знаю, что и думать…

«Разве что ты действительно потек крышей», — все же подумал Дмитрий.

— Хорошо, Дим, я постараюсь тебе объяснить, — вздохнул Виктор и откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы в замок и положив руки на живот. — Итак, ты хочешь знать, что же замечательного в том, что три метрополии объединятся в военно-политический блок, а потом к ним с большой вероятностью примкнут другие?

— Да.

— Для нас, как для пиратов — абсолютно ничего хорошего в этом нет.

— Вот и я про что! Постой, что-то я тебя не понимаю…

— Я не собираюсь вечно оставаться пиратом, как невозможно вечно оставаться молодым.