–Господа, а расскажите мне, почему мы ищем сухопутных динозавров, а нам попадаются морские раковины?

–Вот пусть профессор Никольсон нам и ответит, раз он такой специалист – съязвил профессор Ричардс.

–Аммониты…, – начал Никольсон неуверенно, – они встречаются везде…

Дальше он не нашелся, что ответить. Зато очередную желчь на него собрался излить профессор Ричардс. Он уже набрал в легкие воздуха, чтобы произнести уничижительную речь, но тут неловкий разговор прервал Бьерн:

–А давайте с помощью моего прибора проверим возраст этой раковины.

И он убежал в свою палатку. Вскоре он вернулся с неказистого вида устройством. Оно было достаточно тяжелым и при этом выглядело весьма хрупко. Бьерн повернул тумблер. Устройство издало писк, загорелись какие-то лампочки, после чего Бьерн заявил, что прибор готов к работе и направил тоненький красный лучик на ракушку. Через несколько секунд он произнес:

–Пятнадцать миллиардов сто восемьдесят четыре миллиона пятьсот шестьдесят четыре тысячи триста двадцать пять лет…

Профессора так и прыснули со смеху:

–Ну ты даешь… А еще физик… Обалденная точность… Всего то на три миллиарда лет старше вселенной…

–Должно быть, я неправильно откалибровал его. Или какая-то ошибка… Раньше все работало – сказал Бьерн неуверенно. – Я сейчас пойду и все исправлю. И он, низко опустив голову, направился к своей палатке.

–Ну ладно, посмеялись и хватит. Надо идти спать. – сказал профессор Ричардс. – А с вами, профессор Никольсон, мы завтра еще поговорим об аммонитах.

Все встали и побрели к своим палаткам.

–Профессор Ридардс, а как же мои находки? – спросила Хельга.

–Черт, совсем забыл – ответил он недовольно – может завтра?

–Завтра будут еще.

–Ну ладно, давайте.

Хельга убежала, но быстро вернулась, едва волоча большое ведро, полное камней.

–Ох, если бы я не был джентельменом, я высыпал бы все эти камни вам на голову – пробурчал Ричардс, но взял ведро и, сев прямо на землю, принялся просматривать камни.

А Хельга направилась к своей палатке. Возле входа она опять оглядела черное, испещренное звездами небо. Где-то вдалеке, над самым горизонтом, медленно двигались по небосклону мигающие разноцветные точки. Они очень напоминали огни самолета, но над этой бесконечной безжизненной пустыней не пролегало авиатрасс. Чужая планета загадывала новые загадки и не спешила делиться ответами. Что там? Быть может инопланетный корабль, где сейчас препарируют несчастного Хосе? Кто знает! Хельга пошла спать.

Желанию Хельги поспать подольше опять не суждено было сбыться. С утра ее разбудил уже ставший привычным шум возле палатки. Выйдя, она обнаружила картину, почти идентичную вчерашней. Команда собралась на улице и ожесточенно спорила. Не хватало только профессора Ричардса.

–Позвольте, угадаю. Профессор Ричардс исчез? – сказала она в шутку.

Но шутке этой никто не улыбнулся.

–А ты откуда знаешь? – спросил Хави Джонс.

–Догадалась – ответила Хельга, поняв, что сейчас не до шуток. – Что будем делать?

–Об этом мы сейчас и спорим – сказал Моби Джонс. – Мы с Хави думаем, что надо выбираться отсюда.

–А я думаю, что надо продолжать работать – вмешался профессор Никольсон. – а вы что думаете, мисс Хельга?

Два чувства боролись в голове Хельги. С одной стороны, раскопки ее затянули. С другой стороны, не следовало забывать, что она здесь в статусе телохранителя и подопечный ее явно подвергался опасности. В конце концов, чувство долга взяло верх.

–Оставаться здесь явно опасно – сказала она – надо завершать экспедицию.

–Хорошо, допустим, вы правы – ответил профессор Никольсон. – но вы думаете, что безопасно пройти сто километров по раскаленной пустыне, к тому же не зная точного направления.

–Но у нас много воды и еды. Да и раньше торговые караваны проходили и куда большие расстояния. Чем мы хуже?

–Тем, что у них были верблюды. А нам придется всю нашу воду и еду тащить на своих горбах по раскаленному песку.

–Разумно. Тогда давайте пойдем ночью. Ночью в пустыне прохладно.

–Наконец-то вы позабыли про саблезубых тигров и диких индейцев. Согласен, пойдемте ночью – отступил Никольсон.

–Нет, зачем вы мне напомнили про тигров. Ночью идти никак нельзя. Но и оставаться здесь тоже опасно. В конце концов, нам рано или поздно придется отсюда как-то выбираться.

–Не придется. Я забыл сказать, что договорился с пилотом. Если мы не приедем через три дня, он сам прилетит к нам.

–Это все меняет, – сказала Хельга, успокоенная тем, что не придется идти по пустыне, отбиваясь от кровожадных хищников и недалеко ушедших от них в развитии индейцев.

–Через три дня никого из нас может не остаться в живых – возразил Хави.

–Хорошо, подытожил профессор Никольсон – давайте договоримся, что если до завтра ничего не случится, мы продолжим работу, иначе, ранним утром мы покинем лагерь.

Все согласились.

Работа продолжилась. Конечно, профессора Ричардса не хватало, но настроение в команде не располагало к праздным разговорам, что существенно ускоряло работу. Да и Хельга стала гораздо опытнее и дело пошло значительно быстрее.

Часов в двенадцать прибежал Бьерн. Нечесаные волосы и мешки под глазами явно говорили о том, что поспать ему пришлось немного.

–Все, починил прибор – сказал он радостным и уставшим голосом. – Двести пятьдесят три миллиона сто восемьдесят тысяч пятьсот тридцать пять лет!

–Вы что, всю ночь не спали? – спросила Хельга.

–Почти!

–Бедненький, иди, выспись! – сказала Эстер.

–Нет, я слишком возбужден! Мне не терпится проверить другие окаменелости!

–Вечером проверишь, лучше помоги нам! – сказал Хави.

–Хорошо! А где профессор Ричардс?

–Бедняга, ты еще ничего не знаешь. Он исчез! – ответил Моби – кстати, ты не слышал ночью ничего подозрительного?

–Печально. Я был так увлечен работой, что не заметил бы и ядерного взрыва!

И он тоже приступил к работе.

Вечером уставшая, но довольная компания как обычно расселась у костра. Результаты прошедшего дня не могли не радовать: были найдены несколько чьих-то костей, чьих-то зубов и еще какие-то останки бренных тел (Хельга так и не смогла запомнить все эти длинные латинские названия). Но особенно был доволен Бьерн: он просканировал все находки своим устройством и результат точно совпал с тем, что определили своими методами палеонтологи. Он так и светился от счастья. Рядом с ним, вплотную сидела Эстер и, казалось, была рада за него не меньше, чем он сам.

–Это перевернет всю науку – говорил он – не только палеонтологию, а вообще всю. Биологию, химию, физику, историю. Страшно даже подумать, какие открытия можно совершить с помощью этого прибора.