каждый цок цок его каблуков о пол, звоном разбитого стекла растекался ненавистью по моим ушам. Это он. Он — брат той девушки, которая по моей вине погибла. Воронов. Он ненавидит меня, я чувствую это напряжение, которое нарастает с каждым его приближении ко мне. Он идёт медленно, лицо спокойное, словно страх нагоняет, умеет. Вот только я уже не боюсь, мне больше уже и не страшно. Он остановился, склонился надо мной и прошептал:

— Чувствуешь? Этот запах? Так пахнет смертью. И ты сама пригласила её в гости. Ты и только ты виновата в том, что случилось с твоим отцом. Возможно это кара, твое наказание. В любом случае, ещё одна смерть на твоих руках. Тебе больно?

Я посмотрела ему в глаза и прошептала:

— Зачем ты это делаешь?

— Скажем, это лишь малая часть, твоей платы за то, что ты совершила. Думаю, ты понимаешь, что это не моих рук дело, но… я обещаю, что сделаю все возможное для того, чтобы ты жила в постоянном кошмаре, а открывая глаза, понимала, что не спишь.

Он склонился ещё ниже и прошептал мне на ухо, пальцем коснувшись рыжего локона

— Готовься, я тебя уничтожу. Я превращу твою жизнь в ад

Резко, я оттолкнула его и кое как встала на ноги, прошептав со всей злостью на которую только была способна:

— Я уже в аду…

Развернулась и держа руку на животе, молча ушла…

ГЛАВА 9

Наследство преткновения

Просто видишь истинное лицо человека который казался тебе идеальным. Его равнодушие и его безразличие в твой адрес, после клятвы в вечной любви… Я не помню как добралась домой, но все же сделала это. Квартира в центре, была записана на отца, Марьяна же с Себастьяном съехали оттуда и поэтому сейчас эта жилплощадь принадлежала мне. Я открыла ключами двери и вошла в гостиную. Раньше, здесь пахло шедеврами моей мачехи.

Сейчас же лишь лёгкий аромат едва уловимого шлейфа отцовских духов.

Господи, ещё утром он был здесь, он собирался за мной, он ехал ко мне и даже купил мне фрукты, овощи и… да холодильник завален едой. На столе лежит записка. Взяв ее в руки, я едва не разрыдалась «С возвращением, доченька. Папа.»

Я громко разрыдалась. Это было тяжело, осознание того, что человека больше нет и никогда не будет, отразилось эхом боли и я буквально задохнулась от этой боли, закричала так, как мне корсара ещё никогда в жизни. Казалось что с криком из меня выходит и та боль, что терзала душу и сердце. Я не могла оставаться здесь одна, я должна была найти того, кто заглушил мою боль. Я хотела увидеть его. Он был так мне нужен сейчас. Не раздумывая ни секунды, я быстро переоделась в чёрное, ниже колен платье Чёрные сапоги, чёрную кожаную куртку накинула на плечи чтобы не простыть.

Схватила с полки ключи и деньги, которые лежали в вазе на комоде, как и всегда немного, но… на первое время хватит.

Вызвала такси и отправилась к Громову. Такси подкатило к высокому дому, за высоким забором. Расплатившись с таксистом, я подошла к воротам и…

Позвонила… как ни странно, но ответил мне сам

— Да? Лиля???!

Кажется, у него челюсть отвисла

— Впустишь? Давай поговорим Громов

— Я сейчас

Странное чувство. Громов не впустил меня домой. Он открыл двери, вышел на улицу, но… не впустил меня в дом… Ну и где, люблю, целую, обнимаю??!

— Привет, Ангел

— Здравствуй, Громов. Что случилось? Ты даже не обнимешь меня?

Громов потянулся ко мне, но я отстранилась. Словно только заметив мое новое положение, он едва не выругался, что прошипел:

— Лиля… Ты беременна?

Я посмотрела на него и поняла, что это вообще другой парень, не тот, что клялся мне в любви, не тот, кто целовал меня и добивался. Кажется, он просто хотел затащить меня в постель и для этого использовал все свои чары. Господи….как же так?!

— Да — Я кивнула, приоткрывая куртку — Я беременна Громов.

Я ждала его реакции. Ждала, что он скажет. Но он молчал… молчал… молчал… и это молчание сводило с ума. Наконец он посмотрел на меня и спросил:

— И… чей это ребёнок? От кого ты беременна?

Я чуть не задохнулась от боли. И он ещё спрашивает??! Хотела сказать, что от него, но в этот момент рядом остановилась машина. Из неё вышла неизвестная мне фря.

— Громов, у нас гости?

Девица, лет тридцати на вид, примерно того же возраста что и Даниил, подошла к Громову, обвила руками его шею и слегка коснулась губами его губ.

Улыбнулась и протянула мне свою руку:

— Виктория, невеста Даниила. А вы его родственница? Тогда приглашаем вас на нашу свадьбу, в эти выходные, через два дня.

Девушка выглядела очень эффектно, но взгляд к неё явно был из разряда «кобра королевская». Виктория Улыбнулась мне:

— Так что, милая, зайдёте к нам на чай? Или уже на свадьбе свидимся? Вы я смотрю беременны, как здорово! Поздравляю! Ну, Громов! Приглашай нашу гостью на чай. Она наверное замёрзла.

Громов женится? У меня кажется сердце разорвалось. Это ведь в мне правда.

Как он мог?! Скотина, подлая. Мерзкая дрянь. Я посмотрела на Громова, он молчал. Трусливо молчал.

— А вы замужем, сколько приглашений вам на свадьбу надо?

Продолжала свою тупую атаку Виктория.

— Нет, не замужем. Мой мужчина меня бросил.

Ответила я, глядя на Громова

— Ой, как жалко!

М-да… сожаления в её голосе не осталось — А как же ребёнок? Вы должны сказать ему, что это его ребёнок. Он к вам вернётся. Обязательно!

Я усмехнулась:

— А это не его ребёнок. Меня в тюрьме просто изнасиловали, купил, и поимел какой-то мажор.

— Что??!

Громов выругался и схватил меня за руку: — Кто, Лиля??! Кто это сделал?!!

— А тебе какое дело, родственничек??!

Я резко оттолкнула его от себя

— Поздравляю со свадьбой, желаю счастья!

Громов прошипел

— Лиля, постой, идём, поговорим…

— Так всё, поговорили уже Развернувшись, я кинулась прочь… желая поскорее сбежать отсюда и не видеть больше эти глаза… эти прекрасные серые как небо глаза, которые обратились в серый дым из сожженных дотла воспоминаний о любви… от которой он так легко и быстро отказался… Боль пронзила сердце, казалось, что я не могу больше терпеть. Это просто было не выносимо. Хотелось кричать, реветь, страдать. Мне просто хотелось выть в голос. Такой боли я ещё не испытывала.

А тут ещё всё и сразу.

Какой он лицемер. Подлый мерзавец и предатель. Я шла к дому пешком. Мне хотелось умереть, и лишь