— Надо бы эксперимент поставить.

— Типа, я старичок в креслице, а ты душа заблудшая за окном? Увлекательно. Махнем в Мальцево?

— Мы же в Тулу собрались.

— Бросим монету.

Вадим в самом деле достал монету, а я сказала:

— Что за странный способ вести дела?

— Нормальный. Почему бы время от времени не полагаться на судьбу?

Монетку он подбросил и сказал весело:

— Ты победила. Едем в Тулу.

Все это время мы стояли возле машины, так и не убрав вещи в багажник. Неудивительно, что дверь дома открылась и Лионелла спросила ледяным тоном:

— Что-то с машиной? Или с вами?

— Все в порядке, моя душечка! — заголосил Воин. — Отчаливаем с глаз долой. — Он забросил сумки в багажник и сел за руль, я устроилась рядом. — Тебе не кажется, у старушки внезапно появилось чувство юмора?

— Благотворно сказывается общение с тобой, — кивнула я.

По дороге я читала вслух справку, подготовленную Димкой на Пырьева.

— У него нет дочерей, — сообщила я. — По крайней мере, официально. Интересно, чьи фотографии он с собой таскает?

— Небось скачал в Интернете. Агент под прикрытием, мать его…

— Зато у Пырьева есть сын. Работает вместе с ним. Похоже, это весь их штат. Но интересно другое: кого и почему заинтересовала Софья?

— Скоро узнаем, — ответил Вадим.

Я немного погадала на эту тему, потом вздремнула, а проснулась оттого, что мы остановились на заправке.

— Пойдем кофе пить, — сказал Вадим, наблюдая за тем, как я тру глаза и потягиваюсь. — Я бы еще и сожрал что-нибудь.

Я пошла за ним, радуясь возможности немного размяться.

Кафе оказалось весьма приличным, и Воин решил здесь ненадолго задержаться. Устроился за столом напротив меня и принялся уминать принесенную официанткой снедь.

— Будем считать это ужином, — сообщил он. — До стряпни Лионеллы им, конечно, далеко, но знаешь, неплохо…

Я, выпив кофе, терпеливо ждала, когда он закончит, по опыту зная, что голодный Воин — зрелище душераздирающее.

— Я перед боем никогда жрать не мог, — вдруг сообщил он. — Должно быть, боялся обделаться со страха. Зато как рубка начнется, мне удержу нет. Одна мысль: вот сейчас ворвемся в город, и я нажрусь до отвала.

Я испуганно подумала: какой бой и какой город он имеет в виду? Свое недавнее военное прошлое? Наверное. Вот только что это за города, куда он врывался? В нагруднике из кожи и стали, в крови с головы до ног? Именно таким я видела его в ту минуту. И невольно поежилась. Наши сны или фантазии все чаще вторгались в реальную жизнь, делая ее странно зыбкой. Как будто между этой жизнью и той — лишь тонкая завеса. Казалось, вот сейчас рухнет эта хрупкая преграда, и безумие ворвется сюда, сметая все на своем пути.

— Ты закончил? — спросила я, поднимаясь. — Встретимся возле машины, я в туалет.

Туалет находился между кафе и магазином с зеркальными витринами, в которых была выставлена всякая всячина. Здесь же умывальник с зеркалом, поделенным на квадраты.

Выйдя из туалета, я встала возле умывальника, открыла воду, избегая взгляда в зеркало. Внутренности вдруг сплело тугим клубком, по спине пошла дрожь, точно к ней прижали кусок льда.

— Черт, — пробормотала я, глядя на свои дрожащие руки и все еще не поднимая глаз. А кто-то в моей черепной коробке настойчиво повторял: «Посмотри, посмотри…»

Я вскинула голову. Изображение за моей спиной распадалось на квадратики, многократно отразившись в зеркалах витрин, и в одном из них я увидела знакомую фигуру. Весь в черном и сам словно тень. Он медленно повернулся и кивнул, точно здороваясь. А я, едва не закричав, резко повернулась, выискивая его взглядом, из-за этих чертовых зеркал не понимая, где он может быть.

Так и не найдя его, я принялась бегать между витринами. На меня уже смотрели с недоумением.

— Мужчина, в черном, — подскочила я к кассиру. — Куда он пошел?

Она пожала плечами, должно быть, решив, что я не в себе. Я выскочила на улицу в тот самый момент, когда темно-синий джип сорвался с места.

— Вадим! — заорала я, бросаясь к нему.

Воин стоял возле своей машины и пинал переднее колесо.

— Ну что, едем? — спросил он, поворачиваясь, и тут же нахмурился. — Какого черта…

— Ты видел машину… джип, только что отъехал? Ты видел, кто в него сел?!

— Нет. Может, объяснишь, в чем дело?

— Там, в зале… я увидела человека… — Тут я вспомнила о тайне, которую поклялась хранить, и пожалела о произнесенных словах. Но было поздно.

— Кого ты видела? — шагнув ко мне, спросил Вадим, и, заподозрив меня в явном нежелании отвечать, взял за плечи и легонько встряхнул. — Кого ты видела?!

Я покачала головой, вдруг почувствовав страшную слабость, точно все силы разом покинули меня.

— Это он?! — От хватки Воина мне стало больно. — Клим?!

— Нет, — торопливо ответила я. — Нет, нет…

— Тогда кто? — Теперь в голосе Вадима было недоумение.

— Все это глупость, извини, — промямлила я.

— Ты что, видела Джокера? — Взгляд его застыл, мы смотрели друг другу в глаза, зрачок в зрачок. Его был огромным и затягивал точно омут. — А почему бы, кстати, и нет, — пробормотал он, отступая на шаг. — Давай узнаем, какого хрена он от нас прячется?

Теперь я очень жалела о своей несдержанности. Во-первых, сомнительно, что я действительно видела Максимильяна, во-вторых, и в-главных, меня просили молчать. Но Воин уже завел машину, было ясно: он бросится в погоню, со мной или без меня.

— Представляешь, сколько на дороге таких джипов? А номер я не запомнила. Еще не факт, что он уехал на нем. И совсем не факт, что я видела Максимильяна.

Вадим на мои слова не обратил никакого внимания, мы уже выехали на трассу, и скорость он развил на пределе возможностей двигателя. Я прикрыла глаза, чтобы не видеть ни его лицо, мрачное, сосредоточенное, ни мелькающий за окном пейзаж.

— Этот, — сказал он, и глаза я все-таки открыла.

Мы стремительно приближались к темно-синему джипу, должно быть, тому самому, что недавно покинул заправку, похожих машин поблизости не наблюдалось. Окна джипа были тонированы, и лица водителя я не видела, когда Воин обошел «Тойоту» и стал резко тормозить.

«А что, если там действительно Максимильян?» — подумала я почему-то со страхом.

Тут окно открылось, и мужчина лет тридцати, сидящий за рулем, заорал:

— Ты что творишь, а?! Крышу снесло начисто?!

— Извини, брат, — ответил Воин, распахнув дверь. — Обознался. Очень человек один нужен.