я обучаю хозяйку пользоваться новыми ключами и облегченно вздыхаю.

Наконец-то до моего собрания техники так просто не доберешься, просто один раз пнув крепким ботинком, как следует, дверь квартиры.

Еще через неделю в нашей путяге большой праздник, в кассе выдают стипуху всем-всем, поэтому я получаю на руки свои, даже не сорок, а целых сорок пять рублей, что-то там добавили на обзаведение своими личными мыльно-пенными принадлежностями.

Теперь плотно задумываюсь, стоит ли еще посещать свою новую альму-матер.

— Пожалуй, пора писать заявление на отчисление, — решаю я и собираюсь заняться этим делом со всей ответственностью на следующий день.

Однако, вечером на работе я узнаю, что прихватило по здоровью нашего второго грузчика, что-то с почками у него, поэтому Софья Абрамовна просит меня подменить того на рабочем месте. Естественно, я подменяю и знакомлюсь более плотно со второй сменой в магазине и ее заместительницей.

Работаю два дня подряд с утра до позднего вечера, а когда появляюсь в училище, узнаю, что меня уже ищут.

— Понятно, что обратили внимание преподы на мое отсутствие, а теперь еще узнали, что я съехал из общаги, сейчас начнут пугать отчислением и всякими прочими ужасами, — понимаю я, когда меня сразу же около класса находит завуч по воспитательной работе.

Так и случилось, меня отводят в приемную директора училища, где я дожидаюсь приглашения в кабинет.

— Бессонов, ты прогулял уже два дня занятий! Что с тобой теперь делать? — эти слова из уст мужчины-директора подразумевают, что я должен покаяться, пообещать себя хорошо вести и тогда мне вынесут первое предупреждение.

Сколько таких предупреждений может получить будущий представитель рабочего класса, пока еще его выпнут из путяги, я так и не узнаю сейчас, потому что прошу отчислить меня по собственному желанию.

Пришлось вытерпеть полчаса сплошных уговоров и всяких интересных предложений, однако, я все-таки настоял на своем, заявив, что больше не собираюсь посещать данный учебный корпус никогда в жизни.

— Ладно, заявление я писать не буду, отчислите меня когда-нибудь, когда захотите, — решил я, когда надоело мне их уговаривать, и в быстром темпе покинул кабинет директора и весь учебный корпус, пока руководство не опомнилось, не начало требовать у меня сдать ученический билет и казенную форму обратно.

Так и закончилось мое обучение специальности пекаря-кондитера, внезапно и закономерно.

Кто-то скажет, что не стоило и начинать, я не стану спорить, все случилось, как случилось.

Попробовал, присмотрелся, подождал и теперь начинается моя уже другая, трудовая жизнь.

Стоило ли терпеть явно не нужные мне занятия и освежать в голове школьную программу?

Зато, меня кормили неплохо, определили койку в общаге, когда она мне оказалась нужна. Теперь у меня еще есть ученический билет ПТУшника и сорок пять рублей похрустывают в кармане новыми купюрами.

Мне и в самом деле пришлось работать без выходных две недели, подменяю продолжающего находиться на больничном мужика, так что, учусь теперь непосредственно на рабочем месте, получаю неплохие деньги за свои полторы смены в качестве грузчика.

Номер телефона Свете я не успел передать, впрочем, ничего страшного, успею еще ее встретить около училища, если очень уж захочу.

Приходит время узнавать результаты матчей, по телевизору футбол на рубежом очень редко показывают, узнать получится только на следующий день. Или в программе новостей, или в "Советском спорте".

Судя по молчанию отца — он тяжело переживает свое очередное поражение в ставках и выросший долг сыночку.

Еще через пару дней я покупаю очередную газету и смотрю на результаты жеребьевки второго круга.

— Ага, киевлянам досталась албанская команда, значит, играть не будут, выходят в следующий круг автоматом. Спартаку попалась голландская команда Хаарлем, первый матч дома двадцатого октября.

И тут я внезапно отчетливо вспоминаю, чем закончился этот матч в Москве, понимаю, что остаться в стороне от случившегося у меня не получится.

Глава 17

Точно, на выходе со стадиона начнется давка.

Что там случится, я точно не помню, то ли кто-то упал, то ли одновременно с соседних трибун народ запустили на лестницу. В этот день на улице было морозно, замерзшие болельщики резко рванули со стадиона в конце матча, потом Спартак забил второй гол на последней минуте и многие повернули обратно, в итого около шестидесяти погибших официально, из них много подростков.

При СССР, конечно, ничего не писали про эту трагедии, узнали граждане о случившемся только в девяностые годы. Подробную статью о трагедии я прочитал последний раз уже через тридцать лет, за прошедшее время с тех пор много чего подзабыл.

Получается, это второе такое знаковое событие после моего переселения, которое я могу вспомнить, вмешаться и попробовать что-то исправить.

Не совсем верно сказано, кое-что из знаменательных дат я еще помню, однако, в смерть Брежнева и избрание Андропова на пост Генсека не могу вмешаться никак при всем желании. Да и что там можно исправить — не понимаю.

Пока я продолжаю залезать обоими руками в историю страны, мечтая сдать органам маньяка, поэтому снова раскидываю по ящикам на улице Желябова свои конверты с анонимками примерно такого же содержания. Нового почти ничего про него я не вспомнил и продолжаю отправлять их по прежним адресам, в этот раз по пути на тренировку.

Хотя, все же — нет, кое-что я вспомнил — имя и отчество монстра, теперь могу составить хоть запрос в той же Горсправке Ростова-на-Дону. Надеюсь, что такая там есть, где-нибудь на вокзале или площади перед ним должна найтись такая услуга.

В анонимки, конечно, это знание тоже добавил и еще написал про ростовский парк «Авиатор», где он начнет подстерегать своих жертв, про него тоже вспомнил.

Иначе, как мне найти маньяка — не представляю себе, даже если он остался жить в Шахтах, если на мои конверты органы забили большой и толстый.

Или — если он переехал куда-то, если почувствовал пристальное внимание к своей персоне, тем более, если его проверяли на причастность к убийствам, допрашивали и задерживали. Если сделали хоть что-то из этого.

Тогда он снова затихарится, как после первого убийства, заляжет на дно. И год, а может и два, не будет собирать свою кровавую жатву, бродя по лесополосам и паркам.

Только, потом все равно не выдержит и займется любимым делом — понесет смерть и страдания людям.

В общем, без обратной связи мне придется все-таки ехать в южную ростовскую губернию, искать там его логово, что я могу сделать только относительно официальным путем, через ту же