— Ты же Ленку любишь.

— Люблю так, что готов суку убить просто.

— Почему не пошлешь ее? У нее же муж есть.

— Это больная любовь какая-то, Никита. Больная, конченная, от которой я никак избавиться не могу.

— Может, не хочешь?

— Может, и не хочу, хрен его знает.

Рома останавливает машину у здания суда, глушит мотор, смотрит на строение и кивает на него.

— Пойдешь на нее смотреть?

— Пойду делать свою работу в аквариуме.

Рома поворачивается лицом ко мне и прищуривается.

— Ну да. То есть, вариант с тем, чтобы отправить помощников, все же не рассматривается. – Он улыбается и слегка качает головой. – Ох, Никитка, врешь ты себе и ей. Ну и мне заодно. Сколько там у вас встреч осталось?

— Две, — произношу хрипло, а потом прочищаю горло и повторяю: — Две.

— Дай угадаю: и ни одного поцелуя. – Теперь я качаю головой, а Роман цокает языком. – Я бы на месте Иды тебя максимум после второго раза погнал. Относишься к ней как к проститутке.

— Блядь, Рома, — рычу я.

— Блядь, Никитос, — это ты. А я просто констатирую. Интересно, почему она до сих пор с тобой? – задумчиво произносит он и трет подбородок, а потом смотрит на часы и снова кивает на суд. — Вали, Ромео, вздыхай из аквариума, глядя на свою судью. Две недели – и ты снова свободен, как сопля в полете.

— Ну ты и клоун, — ухмыляюсь я, выбираясь из машины.

— Сарказм – это все, что у меня осталось, — отвечает он и салютует мне. – Адьос!

Его машина срывается с парковки суда с визгом шин, привлекая внимание стоящих на улице людей. Я торможу перед зданием, осматриваю его и со вздохом поднимаюсь по ступенькам. Чертов Ланской, все карты мне спутал своей девочкой Олечкой.

КОШЕЧКА: Я хочу двойное проникновение

Я давлюсь кофе, как только мой мозг обрабатывает написанное в сообщении. Прокашливаюсь и вытираю салфеткой пятно на столе, которое образовалось, когда я резко поставил чашку. Двойное проникновение… Внутри закипает лава, клокочет там, норовя выплеснуться наружу. Она совсем с ума сошла?

ТЕМНЫЙ: Нет

КОШЕЧКА: В смысле? Ты обещал воплощать все мои фантазии

ТЕМНЫЙ: А еще я обещал, что третьего в нашей постели не будет

КОШЕЧКА: Хорошо подумай, до завтрашнего вечера еще есть время. К тому же, завтра праздник, так что работа не будет отвлекать тебя от мыслей

Я хмурюсь. Ида общается в совсем несвойственной ей манере. Из ее тона испарились уважение и некая доля… преклонения, что ли. Она дерзкая и самоуверенная, но со мной всегда держит некую дистанцию, как будто все еще немного смущаясь. Но сегодня… сегодня я знакомлюсь с совсем новой Идой.

ТЕМНЫЙ: Ида, ничто не поменяет моего решения, даже государственный выходной. Третьего не будет!

КОШЕЧКА: Что ж, как знаешь

Не понял. Что за хрень происходит? Я набираю номер Иды, но она сбрасывает звонок. И второй, и третий. Не просто пропускает, сбрасывает. Меня накрывает то ли злость, то ли отчаяние.

ТЕМНЫЙ: Ида, ответь на звонок

КОШЕЧКА: Занята

ТЕМНЫЙ: Перезвони, как только освободишься

КОШЕЧКА: Хорошо

Может, и правда занята? Но что значит это ее «как знаешь»?

До самого вечера меня крутит от невысказанных слов и невыраженных эмоций. И мозг наводняет все больше вопросов, ответы на которые мне совсем не нравятся. Нужно срочно связаться с Идой и исправить ситуацию. Спокойствие, которое я испытываю обычно в повседневной жизни, испаряется, как будто его и не было. Ида буквально одной фразой смогла выбить меня из зоны комфорта, нарушив привычный уклад моей жизни. Я не привык, чтобы кто-то направлял меня в любую из сторон, когда теряю контроль над ситуацией, я превращаюсь практически в параноика. И Кошка сделала это со мной.

— Мы в клубешник, — говорит Рома, врываясь в мой кабинет. – Ты с нами?

— Так рано? – я смотрю на часы.

— Нет, встречаемся там в десять.

— Я буду.

Мне нужно отвлечься. В конце концов, пора уже начать смотреть на других женщин. Через неделю наши с Идой встречи закончатся, и мне надо двигаться дальше. И я снова испытываю это ощущение. Такое неприятное тянущее чувство где-то в груди. Даже не знаю, от чего меня накрывает сильнее: от осознания, что я больше никогда не коснусь Иды, или от того, что ее коснется кто-то другой. Чувствую, что меня словно затягивает в водоворот, в котором кружит вперемежку с каким-то хламом, и я никак не могу выбраться на поверхность. И даже не хочу допускать мысли, что этим хламом может оказаться моя жизнь без Иды. Да, подчиненная распорядку жизнь. Да, та, где все расписано и понятно. Легкий, маленький хаос в виде наших встреч, однозначно украдет часть красок.

До вечера Ида так и не позвонила, а я, откровенно говоря, побоялся. Потому что даже сильные мужчины иногда боятся услышать, как их отвергают. Я чувствую, что Ида подходит к этому решению, но ни черта не делаю, чтобы предотвратить неминуемую катастрофу.

Я хватаю сигареты со столика, поднимаю их вверх, показывая парням, что выйду покурить, они кивают, практически не глядя на меня. Рома с Макаром очень быстро нашли себе компанию на вечер, и теперь обхаживают девушек, завлекая в свои сети. Мне жаль ту малышку, что сидит рядом со мной, потому что ей, кроме коктейлей, от меня толком ничего не перепадает. Я знаю, что девушки нуждаются во внимании, и умею его оказывать, но не сегодня. Все мои мысли с Кошкой.

— Можно я с тобой? – спрашивает блондинка, имени которой я даже не запомнил. Я коротко качаю головой.

— Прости, хочу побыть один.

Она слегка скисает, но согласно качает головой. Я пробираюсь сквозь толпу, прокладывая себе дорогу в душном помещении клуба. Тусовка в самом разгаре, люди уже прилично набрались для того, чтобы их ничего не сковывало. А я теперь смотрю на все новым взглядом. Развязное поведение, отсутствие границ – в первую очередь личных – все указывает на то, что они получают удовольствие от трения о тела друг друга. А меня почему-то все это в один момент начинает напрягать. Раньше я обожал ночные клубы. Выпивка, девушки, развязное поведение, за которое тебе никто и слова не скажет, потому что все ведут себя так же. Сейчас же мне хочется тишины отельного номера, знакомый запах и голос.

На улице в стороне от входа курят несколько группок людей, привлекая к себе внимание громким смехом и криками. Отхожу подальше, прикуривая сигарету, затягиваюсь и поднимаю голову, пялясь в ночное небо. На автомате поправляю подкатанный рукав рубашки и делаю следующую затяжку. Телефон в кармане брюк прожигает дыру. Чем она сейчас занята? Если бы не эти мои дурацкие игры, бросил бы сейчас все и рванул к ней. Прижался бы к теплому телу, обласкал бы всю, а потом жестко трахнул. Член дергается от призрачной перспективы, и мне приходится отвернуться от людей, чтобы поправить его. Затягиваюсь еще пару раз, а потом плюю на все и набираю Иду.