— Ах ты, ублюдок! — пробормотала Мэнди, охваченная ревностью, болью и праведным гневом, — Как же ты смеешь так поступать с ними?

Мэнди видела, как любовники если в разные машины и разъехались.

Сьюзи… Она должна рассказать ей. Сьюзи имеет право знать.

В следующий миг Мэнди подумала, что Сьюзи вряд ли поблагодарит ее за такую новость. Скорее решит, что она наговаривает на Джо из мести.

Нет… Пожалуй, это не лучшая идея.

Мэнди вдруг вспомнила, что пакет по-прежнему зажаг у нее под мышкой.

Она двинулась дальше, решив подумать об этом и не предпринимать поспешных шагов.

Дженет сидела возле чернокожей сестры, которая приветливо улыбалась ей из-под голубой хирургической маски. Через ее плечо Стив видел на мониторе эмбрионы, которые доктор собирался сегодня же поместить в матку Дженет.

— Вот, видите? Эти уже разделились на шесть клеток, — пояснила сестра, указав на расплывчатые контуры.

Стив восторженно кивнул. Невозможно поверить в то, что из этого получится их собственный живой ребенок!

— Очень похоже на пузыри из жвачки, правда?

Дженет и сестра молча подняли на него глаза.

— Я имею в виду, что контуры такие же.

— Я слышала, как их называли цветной капустой, медовыми сотами, футбольными мячами, по никогда — пузырями из жвачки, — улыбнулась сестра, — Это оригинально.

— Как здорово, что так много клеток оплодотворилось! — воскликнула Дженет, глядя на экран.

— Сильная сперма! — Стив стукнул себя кулаком в грудь,

— Конечно, мистер Сексуальный Гигант!

— По крайней мере это означает, что некоторые из них можно заморозить. Вы говорили об этом с доктором?

Дженет кивнула, и ей вдруг стало грустно. Даже в этом примитивном виде она воспринимала их как своих детей, поэтому жалела те клетки, которые так и не были оплодотворены. Дженет понимала, что это глупо; эта потеря, конечно, несравнима с горем ее родителей, хоронивших своих детей. Но они могли помнить их лица, голоса, облик. Ей же оставались лишь пустота и горечь разочарования. Впрочем, у горя нет степеней.

— Это вам, — Сестра протянула Стиву черно-белый снимок того, что он видел на экране. — Положите в бумажник.

Он кивнул и смущенно улыбнулся, Дженет взглянула на мужа, радуясь тому, что он счастлив и горд. Она так отчаянно хотела ребенка, что это желание уничтожало ее, разрушало изнутри, как раковая опухоль, лишало ценности все то, чем раньше Дженет дорожила. Ей казалось, что она превратилась в высушенную, пустую яичную скорлупу. Стив относился к этому иначе. Он продолжал жить. И временами Дженет ненавидела его за это.

Сестра посмотрела на часы и пошла к двери. На пороге она задержалась и улыбнулась.

— Постарайтесь успокоиться и расслабиться, — сказала она Дженет, — К вам придут через несколько минут.

У Дженет напряглись мышцы живота. Надо расслабиться, но как, если ты в таком волнении?

Она сидела на гинекологическом кресле и смотрела в потолок, стараясь сосредоточиться на трещине в штукатурке. Вокруг нее раздавались голоса, которые, как казалось, с каждой минутой становились все громче.

Доктор Клеменс втянул жидкость с эмбрионами в шприц и сказал:

— Сейчас я введу их. Это небольно, лишь немного неприятно.

Дженет поморщилась.

— Ну вот и все! — объявил доктор через несколько секунд и положил шприц на поднос. Дженет наконец успокоилась. — Теперь полежите спокойно полчаса, — продолжал доктор, — а затем отправляйтесь домой. Не забудьте отметиться в регистратуре. И до встречи через две недели.

—А что мне делать пока?

Доктор ласково улыбнулся, понимая, что следующие две недели будут для этой пары самыми трудными.

— Ничего. Просто думайте о том, что вы беременны. А когда снова придете ко мне, мы сделаем тест на беременность…

Похлопав Стива по плечу, он направился к двери. Его ждали

Другие пациенты.

— Спасибо, доктор! — крикнула ему вслед Дженет, — Спасибо.

Он обернулся и кивнул. На ее лице сияла радостная улыбка, и доктор искренне желал, чтобы эта улыбка сохранилась и через две недели.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной так скоро.

— Не за что, — ответила Джинни Суитмен, — Фрэнк попросил меня связаться с вами. Я рада помочь.

Анна улыбнулась, Ей сразу понравилась эта женщина, и она поняла, что именно привлекло в ней Фрэнка. Она была худа и темноволоса — не похожа на Анну, — с приятным, волевым лицом.

— Итак, давайте начнем сначала. Долга ли вы работаете редактором этого журнала?

— Одиннадцать месяцев.

— Каков был тираж журнала, когда вы поступили туда?

— Около семидесяти тысяч, — Ална с удовольствием отметила, что знакомая Фрэнка действительно знает свое дело.

— А когда вас уволили?

— Сто тридцать. В ближайшей перспективе больше.

— А если сравнить тираж, ну, скажем, с «Космополитен»?

— Примерно одинаков.

— Значит, вы можете настаивать на том, что благодаря вам журнал развернулся.

— Это вы можете на этом настаивать, — усмехнулась Анна, — Или на том, что я вытащила загибающееся издание на поверхность.

— Хорошо. И что они вам предлагают? Трехмесячную зарплату?

— Да.

— Фрэнк говорил мне, что у вас было серьезное столкновение с редактором другого журнала, — сказала Джинни, сделав отметку в блокноте.

— И что из того?

— Это осложняет ситуацию, Сэмюэлсон может заявить, что ваше поведение угрожало репутации журнала и ему пришлось вас уволить, чтобы не подвергать риску бизнес.

— У меня были серьезные основания. Эта стерва переманила моего лучшего автора. Поэтому я поехала к ней поговорить и все выяснить. По моему, это в порядке вещей.

— По-моему, тоже. — Джинни внимательно посмотрела на Анну. — Я бы тоже так поступила. Сколько Сэмюэлсон платил вам?

Анна назвала сумму, которую Джинни записала в блокнот без комментариев. Это понравилось Анне. Иногда Анну смущало то, что она зарабатывает такие деньги, которые ее друзьям и не снились, Но что поделать, если это так?

— У вас есть копия контракта о найме?

Анна открыла портфель, достала бумаги и протянула их Джинни.

— Отлично. Я считаю, что наши дела обстоят неплохо.

— Насколько неплохо?

— Настолько, чтобы пригвоздить его за задницу к полу! — улыбнулась Джинни.

Анна расплатилась с таксистом и обернулась к стеклянной витрине, за которой были выставлены дорогие автомобили — «роллс-ройсы» и «бентли». Значит, Майкл говорил правду. Место его работы приятно удивило Анну своей вггушительностью.